Циолковский

 Мир мечтаний дарит человечеству гениев. 

 Их не узнать. 

 Они рядятся в другие одежды. 

 Их считают сумасшедшими. 

 Их признают чудаками. 

 И упорно не хотят наречь великими. 

 Великое кажется чем-то значительным. 

 Особым. Необыкновенным. 

 Живущим вдали от этих мест. 

 Но где же живет великое, 

 коли мы отказываем ему в соседстве рядом с нами? 

 Не в небе же оно витает? Тут. 

 В Калуге жил учитель. 

 Вечерами разглядывал небо в особую трубу. 

 И хотя только в этом еще нет ничего странного, 

 его считали странным. 

 Чудаком. 

 И признали бы сумасшедшим, 

 если бы он рассказал соседям 

 о своих великих вычислениях, 

 о своих расчетах. 

 А расчеты были: 

 как запустить искусственный спутник Земли, 

 как полететь на Луну, 

 как преодолеть 

 земное притяжение. 

 Он печатал свои работы, не имевшие большого успеха. 

 В своем сегодняшнем 

 он жил будущим, 

 а это не всегда понятно. 

 Но судьбу Циолковского как бы надвое рассекла 

 революция. 

 Калужский чудак 

 стал интересен стране. 

 Нужен людям. 

 Их было сперва не так много - 

 любопытных, любознательных, беспокойных. 

 Но - чудо! - 

 их становилось все больше и больше. 

 Полет на Луну 

 волновал пионеров, машинистов паровозов, 

 свинарок, планеристов. 

 На закате жизни Циолковский почувствовал, 

 что не зря слыл чудаком много долгих лет. 

 Чудачество пригодилось. 

 Стало серьезным. 

 Важным. 

 Великим. 

 Звездный старец оставил тетрадки с расчетами тем, 

 кто шел за ним, 

 молодым, белозубым, отчаянным. 

 Тем, кто чтил его великим учителем, 

 веруя в силу человеческой мысли, духа, 

 решимости. 

 Но как далеко пока это - 

 дело, 

 задуманное 

 старцем! 

Циолковский в раздумьях