КРУГЛЫЙ СИРОТА

В 1897 г. в Петербурге в царских тюремных застенках известная революционерка М. Ф. Ветрова в знак протеста против измывательств над ней царских тюремщиков, облив себя керосином, сгорела заживо. Это из ряда вон выходящее событие взволновало общественность, особенно студенчество. В марте начались студенческие демонстрации протеста и в Киевском университете, в которых участвовал и отец будущего пионера космонавтики студент университета Игнатий Бенедиктович Шаргей. С ним вместе была и его жена, Л. Л. Шаргей (в девичестве Шлиппенбах), учительница географии и французского языка одной из киево-подольских гимназий.

За участие в этих демонстрациях И. Б. Шаргей был исключен из университета, но еще большее несчастье постигло его жену. Людмила Львовна Шаргей была убежденной революционеркой, принимала участие в работе одной из подпольных организаций. Она была арестована и подвергнута жандармерией пристрастным допросам. Это повлекло за собой самые тяжкие последствия для молодой женщины, в тот период беременной и имеющей легкоранимую психику. Как мы увидим, душевная травма, перенесенная Л. Л. Шаргей, в дальнейшем так и не была ею забыта, а, наоборот, привела к весьма печальному исходу.

9 июня (21 по новому стилю) 1897 г. в Полтаве во флигеле дома № 4 по Сретенской улице (ныне Комсомольской) Л. Л. Шаргей родила мальчика, которого нарекли Александром. Принимала роды врач-акушерка Е. К. Даценко - родная бабушка Александра. Впоследствии Екатерина Кирилловна и ее второй муж А. Н. Даценко приняли самое непосредственное участие в судьбе будущего пионера космонавтики. Бывший земский врач Аким Никитович Даценко, в то время оставивший постоянную врачебную практику и работавший акцизным чиновником, стал крестным отцом Александра.

В метрическом свидетельстве А. И. Шаргея, в частности, говорилось, что в метрической книге Полтавской епархии города Полтавы, в кафедральном Успенском соборе в 1897 г. за № 55 записано: «Июня девятого (9) дня рожден, а июля 28 крещен АЛЕКСАНДР; родители - студент Киевского университета Игнатий Бенедиктович Шаргей и его законная жена Людмила Львовна, ...восприемники - коллежский советник Иоаким Никитович Даценко и дворянка Екатерина Иоановна Пет-раш...»

После исключения из университета И. Б. Шаргей пытался продолжить свое образование в Германии, в дарм-штадтской Высшей школе технических наук, а позже стал учиться в Петербургском университете. Первые годы маленький Саша был с матерью в Полтаве, а летнее время Л. Л. Шаргей вместе с сыном проводила у своей подруги М. И. Радзевич-Арабажиной в городе Смеле. Людмила Львовна была человеком талантливым, она писала стихи и сказки, которые читала подраставшему Саше, перевела «Трактат о любви» французской писательницы де Сталь на русский язык.

Однако в 1902 - 1903 гг. здоровье Л. Л. Шаргей сильно ухудшилось, и ее поместили в частную лечебницу для душевнобольных. Позже она была переведена в лечебницу «Шведская могила», где и скончалась в начале 10-х годов. Первое время маленький Саша после помещения его матери в лечебницу находился на воспитании у бабушки Е. К. Даценко и ее мужа А. Н. Даценко.

После возвращения И. Б. Шаргея из Германии и поступления в Петербургский университет на литературный факультет, примерно с 1907 г., Саша стал жить вместе с отцом в Петербурге и учиться в начальных классах в одной из гимназий на Васильевском острове, как об этом свидетельствовала позже его мачеха Е. П. Кареева. В первых двух классах Саша учился хорошо, и его хвалили отцу.

Ввиду тяжелой, длительной и неизлечимой болезни своей жены И. Б. Шаргей возбудил ходатайство о разводе и, не получив его, в 1909 г. вступил в гражданский брак со своей сослуживицей Е. П. Кареевой (он тогда параллельно с учебой работал чиновником в ведомстве статистики). 14 марта 1910 г. у них родилась дочь, которую нарекли Ниной. Несмотря на то что развод еще не был оформлен юридически, новорожденную удалось оформить как дочь И. Б. Шаргея. Она стала носить его отчество и фамилию. Но вскоре после рождения дочери сам И. Б. Шаргей тяжело заболел и скончался 10 июля 1910 г. в Полтаве. После смерти мужа Е. П. Кареева вместе с новорожденной дочерью Ниной уехала жить и работать в Петербург, а 13-летний Саша остался на воспитании бабушки и крестного отца, которые заменили ему родителей. 1 августа 1910 г. стараниями А. Н. Даценко Саша был определен в третий класс 2-й мужской полтавской гимназии, где, способный и старательный, учился хорошо.

У бабушки А. И. Шаргея от брака с А. Н. Даценко был сын Владимир (дядя Володя), имевший сыновей Александра (1906 г.) и Анатолия (1914 г.). В связи с этим Александра Шаргея называли Сашей-большим, а Александра Даценко - Сашей-маленьким.

А. Н. Даценко был личностью незаурядной и в служебном и в общественном плане, а помимо прочего, он был известен в области медицины, о чем свидетельствовал ряд опубликованных им статей по медицине в специальных сборниках. Не оставляя частной медицинской практики и активной общественной работы в качестве ответственного секретаря Полтавского попечительства слепых, он руководил отделом в Полтавской казенной палате, и сходные взгляды сблизили его с широко известным украинским писателем-демократом Па-насом Мирным (А. Я. Рудченко), который часто бывал в доме Даценко.

Аким Никитович также хорошо был знаком с русским писателем-демократом В. Г. Короленко, который с 1900 г. проживал в Полтаве, и с многими другими жителями Полтавы, отличавшимися передовыми взглядами. Екатерина Кирилловна разделяла мировоззрение своего мужа и всячески поддерживала его общественно полезную деятельность. В Полтаве в начале XX в. жили многие представители украинской и русской интеллигенции (ведь город был местом ссылки российских революционеров), в частности, все делегаты I съезда РСДРП, в том числе и П. Л. Тучапский. Его жена В. Г. Тучап-ская-Крыжановская вместе с Е. П. Кареевой впоследствии сыграла существенную роль в судьбе Александра Шаргея.

Н. К. Крупская по заданию В. И. Ленина приезжала специально в Полтаву и через В. Г. Тучапскую-Крыжановскую поддерживала связи с делегатами I съезда РСДРП. В этой общественной атмосфере рос, учился и формировался как личность Александр Шаргей, к тому времени ставший круглым сиротой.

Александр Шаргей, а для близких просто Саша-большой, не по годам взрослел, развивался физически и умственно. В период обучения в гимназии проявились в нем пытливость ума, любознательность, всесторонние способности. Бывший учитель гимназии В. С. Оголевец, вспоминал своего одаренного и целеустремленного ученика: «Он обладал удивительными способностями в области математики и других точных наук». Прочно и легко усваивая гимназический курс, уделял время на игры со сверстниками в футбол, катанию на лодке по реке Ворскле, любил плавание, греблю, катание на коньках, любил шутки, каламбуры, тонко понимал юмор, рано и на всю жизнь пристрастился к музыке, много и вдумчиво читал».