СКИТАНИЯ ПО ЗЕМЛЕ И КОСМОСУ

Закончив краткосрочное военное обучение, Александр Шаргей получает звание прапорщика и направляется на Кавказский фронт, в войска, действующие на территории Турции. Он едет через Москву и в дальнейшем своем продвижении проводит кратковременный отпуск на родине, в Полтаве, где встречается с родными. Внезапно появляется на пороге родного дома в бурке, папахе, башлыке, сапогах, с револьвером и саблей на боку «во весь проем двухстворчатых дверей», как вспоминает К. Р. Голубицкая, знавшая его юношей. Бабушка упала в обморок, Анатолий, всего трех лет от роду, тоже сначала испугался, но затем, освоившись, забрался Саше-большому на плечи.

Военная служба Александра Шаргея на Кавказском фронте продолжалась недолго, так как вскоре произошла Великая Октябрьская революция. После всеобщей демобилизации прапорщик А. И. Шаргей стал пробираться через бурлящее Закавказье и не менее бурлящий Северный Кавказ к себе на родину - в Полтаву. Путь этот был очень труден. Он пролегал по территории, занятой уже турецкими войсками и белогвардейскими формированиями, охваченной пожаром начавшейся гражданской войны. На Северном Кавказе его принуждают вступить в белую армию, но при первой возможности он благополучно бежит и продолжает путь в Полтаву.

В Полтаве он уже никого не застает. Его бабушка умерла, ее муж А. Н. Даценко уехал на родину в Зен-ковецкий район, дядя Володя со своей семьей тоже выехал из Полтавы. В этот момент Полтава была оккупирована немцами, по городу шаталось гетманское воинство. В условиях оккупации и гетмановщины показываться на улице видному и здоровому молодому человеку было опасно: могли мобилизовать в армию.

Поэтому Александр Шаргей все время проводит у Николая Скрыньки, своего товарища по гимназии, на улице Гоголя, дом № 15. Большое удовольствие ему доставлял доступ к богатой домашней библиотеке товарища. И скорее всего, там он находит информацию о работах К. Э. Циолковского в области межпланетных сообщений, но содержание этих работ еще долго остается ему неизвестным. В конце июня 1918 г. А. И. Шаргей прибывает в Киев, где в то время жила его мачеха Е. П. Кареева с дочерью Ниной, которой было уже 8 лет. Естественно, он не может жить на содержании родственников, и поэтому работает электриком, грузчиком, кустарем-слесарем, репетитором и т. п.

После годичного перерыва в работе над первой рукописью по межпланетным сообщениям, оценив ее достоинства и недостатки, А. И. Шаргей приходит к выводу о необходимости написания более совершенного труда и немедленно принимается за работу. К осени 1919 г. ученый заканчивает вторую рукопись, которую он озаглавил многозначительно и призывно: «Тем, кто будет читать, чтобы строить». Эта более многоплановая работа, датированная 1918 - 1919 гг., имеет 144 страницы рукописного текста, написанного черными чернилами, 6 страниц предисловия и оглавления.

Рукопись подразделена на лаконично озаглавленные части, снабжена поясняющими схемами и рисунками. В ней есть ряд существенных дополнений, сделанных позже. Кратко остановимся сейчас лишь на некоторых аспектах этого труда. В нем получили дальнейшее развитие экономичные способы вылета снаряда с Земли, стабилизирующего полета с помощью гироскопа, управление снарядом; внесены предложения о многоцелевом использовании солнечного тепла, концентрированного с помощью легких, разворачиваемых в космосе зеркал (как для нужд межпланетного корабля, так и для земной утилизации). Тут же автор высказывает мысль о применении зеркал «для беспроволочного телеграфа», т. е. предвосхищает идею устройства антенн направленного приема и излучения.

Дальнейшее развитие получают вопросы конструкции снаряда и его двигателя; предлагается использование шлюза для сообщения с открытым космосом и рекомендуется «выходить из камеры снаряда... в больших или меньших подобиях водолазного костюма, имея при себе запасы воздуха...», т. е. высказывается идея космического скафандра. Предложено наиболее безопасное расположение членов экипажа снаряда при отлете (т. е. когда действуют большие ускорения) относительно направления движения: размещение их в индивидуальных формах - ложементах перпендикулярно направлению движения.

Учтены осложнения, возникающие при полете с большой скоростью в атмосфере, и указаны способы борьбы с перегревом снаряда, использование атмосферы для аэродинамического спуска. Не осталось без внимания автора и возможное использование сил тяготения небесных тел, находящиеся вблизи трассы полета межпланетного корабля, для корректирования полета, доразгона и торможения, т, е. в результате пертурбационного маневра.

Несколько по-иному, чем в первой рукописи, сформулирована идея достижения человеком поверхности крупных небесных тел. В разделе «Теория полета» ученый пишет, что с энергетической точки зрения выгоднее использовать не весь снаряд при полете к планете, а «пустить его спутником, и самому с такой частью снаряда, которая будет необходима для остановки на планете и обратного присоединения к снаряду, совершить эту остановку...» на планете.

В другой части рукописи автор констатирует: «Чем залетать каждый раз на Землю, выгоднее иметь базы с малым потенциалом тяготения (на самодельных спутниках Луны, например, или на самой Луне). А на летучих самодельных базах нужно хранить запасы активного вещества (запасы энергии, топлива), приборы, инструменты, съестные припасы».

Позже он добавляет: «Выгодно поступать так: первоначально отправлять с Земли базу с запасами, но без людей... а потом уже отправлять снаряд с людьми; залетев на базу, забирают нужное и летят дальше, а база остается летать вокруг Земли. На обратном пути опять забирают на ней запасы и возвращаются на Землю. Такой способ удобен тем, что, отправляя главную часть без людей, мы не стеснены в величине ускорения и можем даже воспользоваться просто пушкой».

Тут же были им приведены расчеты облегчения снаряда (более чем в 2 раза) при условии использования баз, а также вариант конструкции артиллерийской системы для запуска в космос базы, на борту которой нет экипажа.

В приведенных здесь выдержках из рукописи содержатся выдающиеся научные предвидения этапов развития как современной космонавтики, так и перспектив ее развития. И одно из них заключало в себе схему полета к телам Солнечной системы с применением малого посадочно-взлетного аппарата, часто именуемого теперь «трассой Кондратюка», с успехом освоенной советской и американской космонавтикой.

1 августа 1919 г. в Киев врываются деникинцы. Стремясь удержать Киев, Деникин объявляет повальную мобилизацию под страхом расстрела, мобилизует всех, способных носить оружие. Александра Шаргея и его друга детства Бориса Арабажина, выпускника Киевского медицинского института, тоже мобилизуют в деникинскую армию. Оба друга тут же сговариваются бежать. Бориса Арабажина назначают начальником санитарно-тифозного вагона, следующего в Одессу, и Александр Ulaprefi садится в санитарно-тифозпый вагон в Киеве и покидает его на железнодорожной станции Бобринская, близ города Смелы. В этом городе жила мать Бориса, которая принимает Александра как родного сына.

По разработанному плану побега Борис Арабажин должен был покинуть сапитарно-тифозный вагон по прибытки в Одессу и затем прибыть к матери в Смелу, но по пути он заболевает тифом и умирает. В. В. Радзевич, муж матери Бориса, работавший на станции больничным врачом, устраивает Александра Шаргея сцепщиком и смазчиком вагонов, где он и работает до конца 1920 - начала 1921 г. В середине 1920 г в Киеве прочно установилась советская власть. Надо было думать о дальнейшем: о работе, жизни, учебе, научном поиске.

В городах, особенно больших, было голодно. В Киеве с хлеба на воду перебивались мачеха А. И. Шаргея и сестра Нина, Молодой, здоровый, он не мог позволить себе обременять их и, более того, считал первым своим долгом оказывать им помощь. В это время неподалеку от Смелы, в небольшом местечке Малая Виска Херсонской губернии (ныне Кировоградской области), обосновался хороший знакомый Радзевичей - И. А. Лашинский, которому было поручено управление национализированными мельницей и маслобойней. К нему-то по рекомендации Радзевичей переехал жить и работать Александр Шаргей.

Здесь он находит пристанище и работу: сначала на мельнице и маслобойне, подведомственных И. А. Лашинскому, а позже на сахарном заводе. Отсюда он посылает с оказией продовольственные посылки родственникам в Киев. У Ивана Андреевича было две дочери, Ольга и Александра, которые жили в Киеве, там же жила его воспитанница - племянница Татьяна, дочь его родного брата Иосифа, расстрелянного петлюровцами в Киеве в 1919 г. На эту киевскую квартиру Лашинских приходила Е. П. Кареева.