НЕ ЗАБЫВАЙ МЕНЯ, СОЛНЦЕ!

Алексей Архипович Леонов

Летчик-космонавт СССР, дважды Герой Советского Союза 
генерал-майор авиации Алексей Архипович Леонов. 
Родился в 1934 году в селе Листвянка Кемеровской 
области. Член КПСС. Совершил два полета в космос: 
первый - в 1965 году, второй - в 1975 году.

Никто не станет оспаривать, что освоение космического пространства - дело сложное, требующее серьезных усилий науки, промышленности, экономики. И конечно же, в столь большом и сложном деле важны последовательность, логическая обоснованность, целесообразность того или иного шага. Таких шагов много. Но сколь ни велико их количество, развитие космонавтики немыслимо без решения проблем, связанных с выходом человека в открытый космос. Для этого требовалось время, нужны были новые знания, неустанный поиск науки, высокое развитие техники и дерзновенная смелость человека.

В 1964 году газета «Сатердей ивнинг пост» писала: «Когда первый человек выйдет из корабля в космос, мы станем свидетелями самого волнующего события... И если этим человеком не будет американец, это огорчит нас всех. Однако если нам внушат, что он должен быть американцем, что, как мы совершенно уверены, он будет американцем, а он вместо этого окажется русским, то просто страшно подумать, как все мы будем деморализованы...»

Понимая всю значимость шага человека в открытый космос, американцы разрабатывали защитный скафандр, автономную систему жизнеобеспечения космонавта, рекламируя каждый узел, каждую деталь в печати и по радио. А на другом конце планеты спокойно и настойчиво, без шумихи и сенсаций готовился старт «Вос-хода-2». Именно из этого корабля был сделан первый шаг в открытый космос. Шагнул за борт летящего «звездолета» тридцатилетний подполковник ВВС Алексей Леонов.

Родился он в сибирском селе Листвянка, неподалеку от Кемерово. В эти края был сослан его дед. Сослан царским правительством за участие в революции 1905 года. Дед полюбил суровую красоту сибирской земли, бескрайние просторы, несгибаемых, свободолюбивых мужиков-бунтарей, не желающих терпеть гнет и унижение.

Дед был крестьянином, а отец Алексея начинал трудовую жизнь на шахтах Донбасса. После первой мировой войны тоже перебрался в Сибирь. Организовывал там первые коммуны, участвовал в борьбе с колчаковцами, был председателем местного Совета.

Рос Алексей в большой трудовой семье. Шутка сказать - десять детей. Парнишка рос, как и все его сверстники, ходил в школу, вступил в пионеры, затем в комсомол...

Мальчишки его возраста знали, что стоит за словом «война» - голод и холод, затемненные улицы, суровые лица людей. В дневнике Алексея Леонова я читал такие строки: «Лето в Кемерово часто дарит погожие, ясные дни. В один из таких дней мы, семи-восьмилетние ребята, играли во дворе. Вдруг из всех окоп, как по команде, нас стали звать домой. Вбежав в квартиру, я сразу понял: произошло что-то ужасное. У нас собрались соседи. Мужчины были мрачны. На глазах женщин - слезы. Война...

Я думаю, что именно в этот день, 22 июня 1941 года, началась моя сознательная жизнь. Что такое война, я по-настоящему понял, когда однажды забрел на вокзал. Только что подошел санитарный поезд. На перрон и на площадь перед вокзалом вынесли раненых.

Землистые лица солдат, окровавленные бинты, сдержанные стоны. Каким страшным мне все это ни показалось, я и потом часто бегал на вокзал, когда приходили с фронта санитарные поезда. Не из любопытства. Просто эти составы привозили с собой эхо сражений. Потом видел, как на фронт, к Москве, отправлялись полки сибиряков.

Весну 1945 года мы встречали в строю, на параде в честь Дня Победы. Нам, пионерам, доверили в военкомате настоящие винтовки, и мы маршировали с ними по центральной улице города рядом со взрослыми...

Летчик-космонавт А. А. Леонов вышел из корабля в космическое пространство. 1965 г.

Но мне еще предстояло увидеть следы войны, пережитой народом. Увидеть на местах последних боев, ощупать своими руками осколки снарядов, лазить по броне фашистских «тигров» и «пантер», подбитых нашими бронебойщиками, и находить каски советских солдат, пробитые вражескими пулями.

Много я узнал о войне, когда наша семья переехала жить в город Калининград...»

На этом записи в дневнике не кончаются. Он находил время, чтобы черкнуть строчку-другую, поразмыслить, высказать сомнение. В откровении мыслей и чувств немало страниц, каждая из которых могла бы быть сюжетом отдельного очерка, до предела наполненного людьми, без которых его судьба - летчика и космонавта, - наверное, не состоялась бы. Юрий Вахрушев (инструктор из авиационного училища), Николай Константинович Никитин (известный парашютист-рекордсмен), Юрий Гагарин, Павел Беляев, Евгений Анатольевич Карпов (первый наставник космонавтов)...

Читая дневник, прослеживаешь его путь в космос.

«8 июля 1953 года я уезжал в авиационную школу... Датой моего воздушного крещения стало 7 января 1055 года. Самостоятельно я отправился в полет 10 мая... Когда спрашивают, где я стал летчиком, не без гордости отвечаю: «Я - чугуевец».

Я оказался в первой группе космонавтов и вместе с ними приступил к теоретическим занятиям и тренировкам...

Весь день пробыли в КБ. Раньше как-то не обращал внимания, а сегодня бросилось в глаза: много молодых ребят, все - инженеры. Держатся свободно, спорят, доказывают. Мы слушаем, претензии и замечания будут потом. Л будут ли? Эти ребята и сами понимают что к чему. Есть кому двигать космическую пауку и технику... Ведь в пашей стране инженеров и ученых больше, чем в какой-либо другой.

...собраться в полет за океан. А, А. Леонов, В. И. Кубасов

Вечером ждала приятная новость - письмо от однополчан. Дорогие друзья, спасибо, что не забываете. Как там у вас? Наверное, летная жизнь скучать не дает?..

День ото дня становится жарче и жарче. Лето. Солнце накаляет асфальт, проникает сквозь шторы во все уголки классов и лабораторий. Пора в отпуск, а у нас самая работа...

Последний этап наших тренировок. То, что мы проходим сейчас, мало похоже на все предыдущее. Но ведь и сам полет будет совсем иным.

Скафандр стал моей рабочей одеждой. Сегодня «поднимался» в нем на высоту 36 километров.

Лндрюша (А. Г. Николаев.-Л/.Я.) наблюдал в иллюминатор. В его глазах - ответственность и тревога. Ответственность за порядок, за пас. Тревога за наши судьбы. Он наш командир.

Тренировки... Л ведь точно так и в космосе. Там человек тоже не бывает один. С ним те, кто создавал корабль, кто на земле готовил его к полету. И те, кто рядом, помогают выполнять программу...

Перечитывая сейчас научно-фантастическую повесть К. Э. Циолковского «Вне Земли», еще и еще раз убеждаешься в гениальности замечательного ученого. Он предугадал многое, с чем столкнутся люди при освоении космоса.

Теперь могу признаться - хоть и хотели мы этого, хоть и ждали, а все-таки было тревожно: как-то будет там, в открытом космосе, как сработают все устройства, сколь надежным окажется скафандр...

Мы были готовы к тому, что придется провести титаническую работу. Сейчас можно сказать, что мы ее выполним. Остался последний шаг!

Словно в неизведанный, таинственный мир открылась крышка выходного люка. Ослепительный поток нестерпимого солнечного света хлынул в тесное пространство шлюзовой камеры. Впечатление такое, будто сквозь синие очки смотришь на кипящую сталь мартена или на дугу электросварки.

Придерживаясь руками за стенки шлюзовой камеры, я приблизился к круглому отверстию люка и чуть ли не наполовину высунулся из него.

Передо мной зияла бездна. Глянул вниз, на Землю. Она казалась плоской, как блин, и только по широкому окоёму ясно обозначалась слегка изогнутая линия, окрашенная в цвета радуги.

- А Земля-то все-таки круглая!.. - весело засмеялся я.

Над головой иссиня-черное небо, усыпанное яркими, немигающими звездами, рассыпанными вокруг раскаленного диска Солнца. А оно совсем по такое, каким кажется с Земли, - без ореола, без короны, без лучей. Далеко-далеко угадывались песчаные берега Ливии, просматривался гигантский сапог Италии и архипелаг греческих островов. Выйдя из люка, можно было увидеть еще больше, и я невольно потянулся вперед, чтобы сделать первый шаг в неведомое.

Последний взгляд со стороны на космический корабль, летящий на фоне сверкающих созвездий. Он выглядел гораздо величественнее и красивее, чем на Земле. Этакая выкристаллизованная в геометрическую фигуру концентрация человеческого ума. Над корпусом корабля возвышаются радиоантенны, а на тебя, повисшего в пустоте, глядят умные объективы телекамер. Глубокая тишина, а в ушах словно слышится таинственная, неземная электронная музыка. Фантастика, да и только! Глядел бы и глядел на это чудо, сотворенное разумом и руками советских людей!..

Но мне пора. Не забывай меня, Солнце!..»

Взволнованно и проникновенно звучали эти слова. Была в них и глубокая, радостная откровенность, и непосредственная восторженность. Был в них и оттенок грусти: ведь они звучали как бы прощанием с космосом...

Пять лет шел он к своему первому старту. Бесконечные тренировки, занятия и редкий отдых. И вот звучащее в эфире над планетой:

- «Заря», я - «Алмаз-один». Человек вышел в космическое пространство! Человек вышел в космическое пространство! Я - «Алмаз-один». Прием...

Потом пришла слава. Торжественные встречи, чествования, поездки за рубеж, выступления на многолюдных митингах... В водовороте событий он держался достойно, вроде бы и легко, но, оставаясь наедине с собой, терзался в сомнениях: а не превратится ли все это в праздность, которая убьет все настоящее в нем, лишит права на самоуважение, закрутит в вихре торжеств?

Космонавты на торжественном собрании. Слева направо: Ю. В. Романенко, В. А. Шаталов, Г. Т. Береговой

Москва славит героев космоса

«Сейчас Алексею Леонову можно поручить гораздо более сложное задание. И я уверен, он справится с ним». Так сказал о нем Юрий Гагарин. И он гордился такой оценкой.

В биографии человека бывают моменты, которые определяют затем всю его дальнейшую жизнь. Для Алексея Леонова таким моментом был приход в Звездный. Потом - полет. Потом - Военно-воздушная инженерная академия. «Восприятие пространства и времени в космосе», «Психологические особенности деятельности космонавтов» - это его труды, выпущенные в издательстве «Наука».

Работа, тренировки, общественные обязанности...

…Это было в Японии во время его поездки на «Экспо-70». Организаторы выставки (кстати, японцы ввели глагол «леонить», означающий - «плавать в космосе») чествовали его. Он сидел в президиуме, слушал выступающих, принимал пухлые адреса и еще липкие от клея телеграммы с приглашениями, шутил, скрывая волнение. А потом поднялся и начал говорить негромким голосом.

Он говорил о Родине, о Советском Союзе, стране, пославшей его в космос. Он вспомнил детство и юность, но это - лишь попутно. Главное, он говорил о людях, воспитанных партией Ленина, смелых и стойких, решительных и мужественных, которые создали космический корабль и ракету и дерзнули на столь необычные эксперименты в космосе.

- Господин Леонов, - спросили его, - зачем вы свою славу делите с другими? Ведь в космос выходили вы один...

Вопрос наивный. Но как ответить на него так, чтобы ни у кого не было и малейшего сомнения в его, Леонова, искренности, в его правде?

- Есть хорошая, мудрая легенда, - начал он неторопливо.

-Не знаю точно, в каком народе она родилась, но смысл ее понятен всем. Самодовольный человек напоминает собой жалкого глупца, которому случилось вскарабкаться на высокую башню. Люди снизу видят его маленьким, и он их воображает себе крошечными карликами. Еще Гельвеции говорил: «Чтобы удивиться, достаточно одной минуты и одного человека; чтобы сделать удивительное, нужны многие годы и много людей»...

Тысячи моих соотечественников трудились над постройкой ракеты и космического корабля, на котором Павлу Беляеву и мне доверили полет. Тысячи людей проектировали, рассчитывали и создавали скафандр, систему жизнеобеспечения... И все, что нами было сделано, - это триумф коллективной мысли, коллективного труда. Это слава всего нашего народа...

Зал аплодировал, зал разрывался криками одобрения, а он стоял на трибуне под взглядом многих и многих глаз счастливый и уверенный в своей правоте.

Со дня нашего первого знакомства прошло много лет. Он стал старше.

Как-то в разговоре он сказал:

- Я часто думаю: все ли сделано за эти годы? Какое-то неуемное желание что-то переделать, что-то исправить. Прошло уже немало лет, не только радостных, но и порой огорчительных. И все же, если бы начать все сначала!..

Он становился сильнее. Жил в работе - общественной и той, что вписывалась в треугольник КБ - Звездный - космодром. О ней всего не расскажешь. Это и разбор сложнейшей технической документации, и знакомство с новой космической техникой, и выработка навыков на тренажере. Это встречи с небом, куда его уносили реактивные крылья, и с землей, когда скорость стремительного падения гасила купол парашюта. Это поездки в США, в Хьюстонский космический центр, для встреч с американскими астронавтами и учеными, совместные тренировки по программе «Союз» - «Аполлон». Это труд, труд и труд...

...На световом табло вспыхивали слова: «Предстартовая подготовка», «Контроль состояния аппаратуры», «Замеры»...

- Экипаж в отсеке. К работе готовы. - Это уже голос в динамике, твердый и спокойный. Его голос из корабля-тренажера.

- Вас поняли, - отвечает Земля. - Приступайте к работе.

По сигналам, выведенным на пульт, инструкторы следили за действиями экипажа, усложняли программу неожиданными вводными, контролировали реакцию человека в корабле.

Тренировки... Сколько их, земных, небесных? Вспоминается один случай. Пусть давний, но очень показательный, на мой взгляд. Было это во время прыжков с парашютом. Все шло хорошо. Космонавты один за другим оставляли самолет. В небе белели ромашки куполов. И вдруг при раскрытии парашюта лямка, зацепившись за металлическую спинку, крепящуюся за ранцем, обмотала ногу космонавта. Он повис вниз головой. Так и спускался.

Сто, двести, триста метров остались позади. Земля приближалась. Внезапно сильный порыв ветра понес его в сторону. Возросла скорость снижения. Земля ближе, ближе. Все решали секунды. Алексей попробовал согнуть спинку. Тщетно. Металл не поддавался. Еще усилие, еще... Двадцать пять метров отделяли его от земли, когда он освободил захлестнувшиеся лямки! Борьба в воздухе продолжалась чуть больше минуты. Но какая это была минута!..

Уже потом, на земле, не две, а четыре тренированные мускулистые руки пытались согнуть металлическую спинку. Просто так, для пробы. Не получилось.

...Столбик термометра ползет к цифре «25». Солнце безжалостно накаляет асфальт. Бежит человек в теплом свитере поверх тренировочного костюма. Километр, второй, третий... Колотится сердце, пот застилает глаза, но бегун успевает заметить и причудливый изгиб ствола березы, и солнечный узор на земле от молодой листвы, и сучок, похожий на рога оленя...

Все это повторится и завтра, и послезавтра... И радость творчества - часы отдыха у мольберта. У Алексея своя страсть. Она открывает ему новый мир мыслей и чувств.

Это рисунки и картины, скупые карандашные наброски, этюды и поражающие сочетанием тонов и дерзостью сюжета полотна о завтрашнем дне космонавтики. Я бывал на выставках Алексея Леонова. Там, в залах художественного салона, мне вспомнились слова Фредерика Жолио-Кюри: «Наука - лестница... Поэзия - взмах крыльев... Художником и ученым управляют те же побуждения и требуют от них тех же свойств, мысли и действия... Художник и ученый, таким образом, встречаются, чтобы создавать в различных формах красоту и счастье, без которых жизнь была бы только рядом унылых движений».

Но главное для него - работа. Работа космическая. Комплекс «Союз» - «Аполлон» сложнее «Восхода», иная и программа этого полета, что потребовало от экипажа особенно упорной и настойчивой подготовки.

Эксперимент интереснейший: первый советско-американский совместный полет. Два космических, корабля стартовали с разных космодромов планеты: с Байконура - «Союз», с мыса Канаверал - «Аполлон». Корабли встретились на орбите, состыковались и образовали пилотируемую космическую систему, которая управлялась и стабилизировалась как единое целое. В ходе совместного полета экипажи «обменялись визитами», провели научные исследования, телерепортажи. Этот первый совместный рейс стал новым этапом на пути человечества к звездам.

Так получилось, что высшую награду Международной астронавтической федерации - большую золотую медаль «Космос», которая присуждается лишь один раз, он получил дважды: в 1965 и 1975 годах. Две французские почетные медали де Ла-Во, медаль «За заслуги перед человечеством», медаль чехословацкой Академии наук - это его международные награды.

На одной из пресс-конференций Леонову задали вопрос: «В чем вершина в вашей профессии?» Сначала он пошутил: можно ли говорить о вершине в бесконечном космосе? Потом ответил серьезно: - В каждой профессии есть своя вершина, цель, к которой человек идет всю жизнь. Для ученого - это крупное открытие. Для писателя - лучшая его книга. Для агронома - высокий урожай. Для летчика-космонавта - это полет.

Он в этом убежден и сейчас.