ПРЕДСТАВЛЯЕМ КОСМИЧЕСКИЙ ЭКИПАЖ "СОЮЗА-28"

Командир корабля Алексей ГУБАРЕВ

Каждый факт из его биографии, каждая случавшаяся с ним история могли бы стать сюжетом отдельного рассказа, потому что открывают какую-то часть его жизни, его характера, того, без чего судьба его - человека и космонавта - не состоялась бы.

- Прожито то, что помнишь. Разве можно считать биографией то, что осталось вне памяти? Все это случайности, мелочи...

В этих его словах есть резон. Память и впрямь сохраняет и бережет только главное. Может быть, еще и потому, что это главное не просто случай, это частица жизни, осознанной и пережитой. Частица тебя, твоего характера, а стало быть, и твоей биографии. Алексей Губарев считает, что его биография началась с войны.

1941 год... Ему едва исполнилось десять, когда пожар сражений, начав полыхать на западе, ринулся к Москве. В ту пору семья жила в совхозе неподалеку от Зеленограда. (Семья - это мать его Ефимия Ивановна и три сестры. Отец умер в 1936 году.) В этих местах проходил крюковский рубеж, на котором остановили фашистов, рвущихся к столице. Земля гудела от взрывов бомб и снарядов. Он помнит лязганье металла, скрежет гусениц, разрисованных черно-белыми крестами, зловещие голоса оккупантов.

Десять дней он жил в этом аду. Десять бесконечно долгих дней, которые сделали удивительно неразличимой грань между жизнью и смертью. В мальчишечьем сердце рождалась жгучая ненависть к тем, кто пришел вешать и убивать, жечь дома и угонять людей в неволю. Ненависть и злоба - других слов нет. Но память хранит и другое. Он видел героизм тех, кто умирал за Родину. Видел, как не в отчаянии, а в порыве той же ненависти люди бросались под танки со связками гранат, как мертвые зубы стягивали обрывы в телефонных проводах... Потом было звенящее на морозе "ура!". Громкое. Властное. Победное.

После войны Алексей продолжал учение в школе. Учился он хорошо. После уроков, сделав задание на завтра, вырезал деревянные пропеллеры, мастерил модели самолетов. "Словом, чувствовал всем нутром, что небо - это простор, это песня, это мечта..."

Потом вдруг заколебался. Вернулся в их места демобилизованный моряк. Щеголял формой, флотскими манерами. Вот и засомневался Алексей: "Флот или авиация?" И тут еще в газете объявлен набор в училище морских летчиков. Училище, правда, оказалось техническим, но все равно соединяло в себе и небо и море.

Полеты над морем... Под крылом - уходящая за горизонт серо-зеленая стихия, когда спокойная, когда бурлящая. Учебные задания самые разные: "удары" по кораблям, "удары" по береговым объектам, в одиночку и группами... Память хранит один случай. Шли контрольные полеты. Технику пилотирования проверял Герой Советского Союза, боевой генерал. Взлетели. Алексей, хотя и чувствовал присутствие проверяющего, действовал четко, на команды реагировал быстро, вдумчиво, не было в его решениях ни суеты, ни скованности. На короткое "возвращаемся!" ответил столь же коротким "есть!" и перевел бомбардировщик на снижение.

Вот тут и случилось то, чего не мог предвидеть ни он сам, ни тот, кто сидел во второй кабине. Все вокруг вдруг наполнилось густым едким туманом. Он затруднял дыхание, застилал мутной пеленой стекло кабины, осложнял полет. Сама жизнь вдруг поставила Губарева перед неожиданной ситуацией, когда он и как летчик и как командир экипажа должен был действовать. Действовать грамотно и логично.

- Товарищ генерал, наденьте маску и очки... - Это были первые его слова, после того как он понял, что причина всего случившегося в лопнувшей трубке гидросистемы. И тут же спокойно, без какой-либо наигранности, за которой порой стараются спрятать волнение, он добавил: - Я все вижу, продолжаю пилотировать.

Лицо вплотную придвинулось к приборам. Шасси... Разворот... Закрылки... Ручку чуть-чуть на себя... И вот оно, легкое касание полосы.

Генерал был скуп на похвалы. На разборе полета, собрав всех офицеров, он сказал всего два слова: "Ставлю в пример".

Годы учебы, и снова полеты. Теперь уже над Черным морем. Он - командир эскадрильи. Он теперь в ответе не только за себя, но и за других. Каждое свидание с небом было радостью. Ведь небо - "это простор, это песня, это мечта, поэзия факта". Две тысячи часов налета, значок летчика 1-го класса на груди - таков его актив.

В марте 1962 года, спустя почти год после гагаринского старта, состоялся разговор в штабе:

- Товарищ Губарев, хотите стать космонавтом?

Вопрос неожиданный, сложный. Сложный потому, что, наверное, нет таких, кто бы не хотел стать покорителем космоса. Но есть и трезвость суждений. Гагарин стартовал в 27 лет, начал подготовку в 25. Ему же, Алексею Губареву, тогда уже исполнился 31 год. "Не стар ли? Смогу ли?" - это молчаливый вопрос себе самому. "Хотел бы, конечно!" - это его ответ вслух.

11 января 1975 года он стартовал на "Союзе-17", а через сутки вместе с инженером Г. Гречко перешел на борт орбитальной станции "Салют-4". 30 долгих суток испытаний и исследований - таков итог его работы в космосе.

- Как были прожиты эти годы, что сделано, что приобретено?

Это вопрос ему. Он вскидывает брови. С ответом не торопится Говорят, одно из удивительнейших свойств памяти - не только извлекать из прошлого воспоминания о минувших событиях, но и снова переживать связанные с ними обстоятельства так, словно все их участники еще окружают тебя, и судьбы этих людей тесно связаны с твоей судьбой, и будто бы многое может повториться вот сейчас. Может быть, поэтому Алексей Губарев вместо ответа сам задает вопрос:

- С чего отсчитывать время?

- С посадки "Союза-17".

- С посадки? - Он переспрашивает и улыбается одними глазами. - Странное чувство полного, почти торжественного спокойствия вдруг охватило меня, когда корабль качнулся и застыл. Была непогода. Над землей стоял запах снега - неповторимо сладкий и хмельной. И тишина, которую словно отгонял ветер... О том, что будет впереди, не думал. Мысли совсем о другом: а все ли сделали там, на "Салюте"?.. И еще. Как-то отчетливо понял: трудный маршрут пройден. Все!

Такая мысль приходит только на одну минуту. Даже на секунду. На свете есть мудрость, которая утверждает, что большие дороги не имеют конца. Космос - дорога большая. По ней надо идти без остановок. Когда ты в пути, когда живешь и работаешь на орбите, приобретаются какие-то профессиональные качества, которые переходят потом в привычку, в необходимый рефлекс... И снова хочется в путь.

Владимир РЕМЕК - первый космонавт ЧССР

Стартовый комплекс Байконура в день запуска "Союза-27" скрывал туман. Сырой и липкий, он занавешивал степь густой пеленой, и только изредка стартовая площадка вырисовывалась громадой ферм и острием системы аварийного спасания на головном обтекателе.

Время плыло так же медленно, как и туман. Мысли, вспоминал потом Владимир Ремек, перескакивали из настоящего в прошлое и неожиданно возвратили его в тот апрельский день, когда дотоле непонятное и какое-то чужое слово "космос" сразу приобрело для него и смысл и содержание.

...В классе было тихо. Редкостно тихо. Писали контрольную. Когда включился директорский селектор, все подняли головы. Настороженность и любопытство были главными чувствами в тот момент. "Появление" директора школы в середине урока могло означать скорее всего неприятности: кто-то, где-то, что-то. Но "кто" и "что"?

- Дети, сейчас по нашему радио будет передано важное сообщение...

А потом диктор говорил о космосе, о Гагарине, о корабле "Восток", о Стране Советов. В неполных 13 лет Владимир не все понимал, но чувствовал, что люди из Советского Союза сделали что-то очень большое и очень важное. О контрольной забыли. Вся школа высыпала на улицу. Мальчишки кричали: "Гагарин! Гагарин!"

Сам он говорит об этом так:

- Мне показалось, мир должен замереть, восхищаясь этим подвигом. Дома, когда я пришел с уроков, в почтовом ящике уже был специальный выпуск "Руде право". По радио передавали песню, написанную нашим композитором: "Добрый день, майор Гагарин". А скоро сам живой Гагарин со своей обаятельной, неповторимой улыбкой был гостем нашей страны. Наверное, как тысячи других ребят, я тогда дал себе слово стать космонавтом...

12 апреля 1961-го... Кажется, это было вчера.

Раскатистый гром над степью, клокочущий водопад огня вернули его в настоящее. Ракета с кораблем "Союз-27" уходила в космос. Впервые он видел неповторимое зрелище старта. Не на экране - в натуре, на легендарной земле Байконура. Отсюда предстояло сделать шаг в космос и ему, чехословацкому военному летчику.

Владимир Ремек родился в тот самый год, когда народ Чехословакии, одержав под руководством коммунистической партии победу над силами реакции, открыл себе дорогу к построению социализма. Отец и мать его оба выходцы из рабочих семей, оба члены Коммунистической партии Чехословакии. Сызмальства приученный к мысли, что ничего не дается человеку без напряженного, упорного труда - ни радость познания, ни обыкновенный кусок хлеба, - Владимир привык полагаться на собственные силы.

У него неуемная страсть к книгам. В общении с ними он испытывал "вторжение проносящихся ветров истории и трепет всемирных веяний", принимал участие в созидательном огне, сражался вместе с рыцарски храбрыми людьми и делал революцию. И юное сердце трепетало, переполнялось радостью или страдало от боли, когда он, перешагивая время, был рядом с Яном Гусом, Юлиусом Фучиком, Клементом Готвальдом, Людвиком Свободой... Книги вводили его в жизнь советских людей, в их борьбу, в их победу над фашизмом, в их неукротимый героизм и самопожертвование во имя великой цели.

У каждого времени есть особые приметы, свои события, свои герои, свои мальчишки. Мальчишки его детства прокладывали маршруты к созвездию Ориона, мечтали о полетах к Марсу и прогулках по Луне. Они носили пионерские галстуки, состязались в силе и ловкости, совершали походы по местам боевой славы.

Начальная школа в городе Ческе-Будеевице, девятилетка в городе Брно, физико-математическое отделение средней общеобразовательной школы в городе Чаславе, дипломы с отличием, звание чемпиона в беге на 400 метров, сделанные собственными руками модели самолетов, разбуженная Гагариным мечта о небе - вот чем он жил до того, как решил твердо, бесповоротно: "Буду военным летчиком!"

"Буду..." Нет, этого дня, дня его старта, тогда еще и предугадать было нельзя. Но, осмысливая путь Гагарина, он понял: ближе всего к космосу небо.

Понял, когда впервые попал на аэродром, где служил его отец. Йозеф Ремек был в это время в воздухе. Одна за другой следовали "бочки", потом "переворот", стремительный набор высоты и почти вертикальное пикирование.

Владимир с трудом скрывал ликование. В тот же день состоялся разговор с отцом.

- Сын стал летчиком против моего желания, - вспоминает генерал-лейтенант авиации Йозеф Ремек. - Он серьезно занимался физикой и математикой. Думаю, что это была не только склонность, увлечение, но и призвание, опирающееся на способности. Имея диплом с отличием, он мог без экзаменов поступать в университет. Мне хотелось, чтобы он пошел именно этим путем. Но он избрал другой путь. Я мог возражать лишь словами...

Высшее авиационное училище в Кошице, строгие отборочные экзамены, первые полеты... Здесь Владимир Ремек ежедневно встречается с опытными командирами, политработниками, педагогами. Здесь он "приходит в соприкосновение с современной военной техникой", усваивает богатый советский опыт. Здесь он вступает в ряды Коммунистической партии Чехословакии.

Потом - авиационный полк, тот самый, в котором в 1950 году летчиком начинал его отец. Его название "Зволеиский" говорило о многом: преемник славных боевых традиций 1-го чехословацкого полка истребителей 1-й чехословацкой смешанной авиационной дивизии, воевавшей в составе Советской Армии. Под такими знаменами быть просто "середнячком" означало не уважать ни товарищей, ни себя.

Строки в аттестации лейтенанта Ремека "служит примером своим сознательным отношением к военной службе, политическим кругозором, дисциплинированностью и скромностью, настойчивостью, выполнением партийных заданий" давали право на продолжение учебы в Советском Союзе, в Военно-воздушной академии имени Ю. А. Гагарина.

Годы учебы стали не только ступеньками профессионального роста. "Я читал, я слышал о подвигах. Но я еще не знал, что такое подвиг. Не умел увидеть всей его яркости. Теперь я знаю, как это бывает в жизни. Это как факел, переданный из рук в руки, от одного к другому. И каждый должен держать высоко этот факел, чтобы людям было светло. Так же высоко, как те, кто сражался в годы Великой Отечественной войны, как Юрий Гагарин, как их последователи" - так скажет он, когда ему вручат диплом ВВА.

Советский космонавт Юрий Гагарин в гостях у чехословацких друзей...

Потом были другие события: в чем-то будничные, в чем-то торжественные (в ноябре 1976 года министр национальной обороны ЧССР за образцовое выполнение заданий присвоил ему внеочередное звание капитана). Новая должность, новая работа, новые заботы. И трудности. Сталкиваясь с ними, он вспоминал слова отца: "Не ищи легкой победы. Победа должна быть трудной, тогда она прочная..."

Советский космонавт Валентина Терешкова в гостях у чехословацких друзей...

Путь в космонавты, тренировки и учеба в Звездном. Они потребовали неимоверного напряжения всех сил, духовных и физических. Они еще раз подтвердили, что не "рекламные гении", а люди высокого долга и ответственности имеют право на мандат в космос.

Накануне отлета на Байконур в Звездном журналисты задали ему вопрос:

- Если бы вам дали фантастическую "машину времени" и предложили: отправляйтесь в любую эпоху, к любому человеку, что и кого вы захотели бы увидеть?

Он раздумывал недолго. Чему-то улыбнулся про себя и начал:

- Если бы такое было возможно!.. Очень заманчиво заглянуть в будущее. Много сейчас разноречивых мнений о судьбе цивилизации па нашей планете: и пессимистических и оптимистических. Хочется верить в лучшее будущее и посмотреть, каким оно станет.

Если двигаться в прошлое, то очень хотел бы увидеться с Лениным, который сыграл неповторимую роль для мировой революции. Побеседовать с ним было бы громадным счастьем. Удаляясь еще дальше в прошлое, мне бы хотелось отправиться в пятнадцатый век, когда у нас в стране развернулось революционное движение гуситов. Увидеть этих людей живыми, узнать их помыслы не из архивных материалов, а в беседе было бы очень заманчиво. И наконец, если уж совсем далеко в прошлое, то интересно проследить, как на самом деле человек становился человеком, как он обретал разум.

- Ну а если бы сейчас к вам пришел сказочный волшебник и сказал: исполню любых три ваших желания, что бы вы у него попросили? - второй вопрос ему.

- Я бы все свои три желания отдал за одно: чтобы на нашей планете был мир. Это больше всего сейчас нужно людям.

И вот старт. Перед посадкой в лифт он обернулся, и провожающим предстало его лицо. По-мальчишески открытое, оно не скрывало радости. Оттенки настроения отражались на нем и быстро менялись, как у всякого увлекающегося по натуре человека. И только глаза, выразительные, светлые, говорили о его воле, упорстве и уверенности в своих силах. Тогда подумалось: большая мечта - это большая работа.

- "Заря", я - "Зенит-2", мы готовы.

Эти слова звучали на русском языке, как и то знаменитое гагаринское "Поехали!". Первому космонавту планеты было 27 лет, когда он стартовал с Байконура. Мечта Владимира Ремека, первого космонавта ЧССР, сбылась, когда наступила его двадцать девятая весна.