Глава V. Современные исследования

I. Общий характер

В капиталистических странах

Крах теории Джинса привел к тому, что появилось множество новых космогонических гипотез. В частности, большая распространенность планетных систем в системах -двойных звезд побудила многих астрономов попытаться объяснить образование планет таким же путем, как и образование двойных звезд. Однако исследования в большинстве стран, за исключением СССР, удалились довольно быстро от тех принципов, которыми руководствовался в свое время Лаплас и которые Джинс пытался применить к более широким проблемам. Для Джинса, как и для Лапласа, основной базой космогонических теорий служили наблюдательные факты. Правда, у Джинса, с одной стороны, уже проявлялась тенденция к креационизму^* (например, в вопросе о мнимой крайней редкости планетных систем), а с другой стороны, он давал иногда слишком большую волю своему воображению и занимался построением хотя и удобных, но произвольных и очень мало обоснованных гипотез. Примером может служить его гипотеза "жидких звезд".

^* ( Креационизм от латинского creatio-"сотворение" - учение о сотворении мира или отдельных его частей. (Прим. ред.))

В последующий период, продолжающийся до сегодняшнего дня, эти тенденции, - речь идет о капиталистических странах, - необычайно усилились. Глубокие причины такого положения мы рассмотрим подробно в третьей части. Но уже здесь мы должны привести характерный пример недавно появившейся теории так называемой "расширяющейся вселенной". Этой теорией широко пользуются для доказательства того, что несколько миллиардов лет назад имело место настоящее "рождение вселенной", что основывается почти целиком на формальных соображениях, причем математический аппарат слишком часто заменяет необходимые наблюдения. Строя свои теории в таком духе, большинство современных ученых в капиталистических странах стали прибегать при объяснении происхождения небесных тел к обширным построениям главным образом математического характера, нередко смелым и оригинальным, но весьма далеким от фактов.

Столь специфический характер этих исследований позволяет понять, почему многие ученые перестали в них видеть что-нибудь иное, кроме игры ума. Английский физик Эддингтон в статье, цитируемой ниже, говорил об одной новой гипотезе, как об увлекательной экскурсии в область игры, а биолог Холдейн называет космогонические идеи, которыми он желал бы пополнить последние гипотезы Милна, "браконьерством на охотничьем участке Милна". Нет ничего удивительного, что в этих условиях наряду с серьезными работами появляется все большее число отдельных гипотез, противоречащих друг другу и противоречащих - и это является более важным - многочисленным фактам, что, по-видимому, совсем не беспокоит авторов этих гипотез.

Таким образом дух, которым проникнуты крупные космогонические гипотезы, все более и более отражает недостатки упадочнической идеологии буржуазии - среды, где живет большинство ученых капиталистических стран. Скептицизм, крайний индивидуализм, возврат к мистике, стремление выдвигать на первый план сведения, получаемые на основании построения ума, а не наблюдений,- вот что свойственно им.

Вместе с тем заметим, что в тот самый момент, когда столько ученых увлекаются формальными спекулятивными построениями, прогресс науки за последнее время снабжает добросовестных исследователей все возрастающим количеством ценнейших фактических данных.

В Советском Союзе

Это парадоксальное и никогда еще не имевшее места в истории науки противоречие между огромным накоплением наблюдательных фактов, могуществом отдельных физических теорий и недостаточностью и произвольностью широких космогонических гипотез могло найти подлинное разрешение только в СССР, в единственной стране, где наука, находящаяся на службе социалистического общества, целиком сохранила свой прогрессивный характер. Это является результатом работ, выполненных, в частности, советскими учеными последних поколений, воспитанных в духе марксизма. Их позиция была уточнена в ходе конференции по идеологическим вопросам астрономии, состоявшейся в 1948 г. в Ленинграде и собравшей несколько сот участников.

Одной из отличительных черт этой конференции была научная осторожность.

"Мы не имеем в настоящее время какой-либо космогонической гипотезы, которая могла бы быть рекомендована безоговорочно для популяризации", - заявил в своем выступлении профессор К. Ф. Огородников.

Но окончательная резолюция, принятая конференцией, ясно показывает, что эта осторожность, о которой слишком часто забывают в других странах, не дает никакого повода для уныния:

"Особое внимание следует обратить на разработку космогонических проблем, имеющих огромное значение в деле борьбы за материалистическое мировоззрение и, прежде всего, на вопрос о происхождении Земли; этот вопрос, помимо его идеологической важности, весьма существен и для наук, имеющих большое прикладное значение (геология, геофизика, геохимия, география)".

Резолюция говорит о необходимости борьбы против математического формализма и против всех теорий, пытающихся на основании теории расширяющейся вселенной подтолкнуть нас окольным путем к признанию творения. Напомнив о замечательных результатах, уже полученных многими советскими учеными, и критикуя некоторые другие, страдающие излишним формализмом, резолюция настаивает на необходимости тесного сотрудничества между всеми, кто занимается космогоническими проблемами, - как между астрономами (прежде всего), так и между астрономами и представителями смежных наук. Индивидуализму многих ученых буржуазных стран, которые забывают о глубоком единстве науки, резолюция противопоставляет необходимую и плодотворную коллективную работу. И в самом деле, весьма характерно, что последние работы советских ученых появляются все чаще как коллективные труды, предпринятые группами ученых, ведущих совместные исследования в определенном направлении.

Конференция в Ленинграде дала, таким образом, новый толчок советской космогонии. Это целиком покажут последующие страницы, где мы рассмотрим, главным образом, три проблемы, решение которых более всего продвинулось вперед: эволюция звезд, их происхождение и происхождение планетных систем.