"Готов выполнить любое задание партии..."

Иван Крышкевич. В то лето я еще не знал, что через некоторое время Центральный Комитет партии примет решение направить меня в Звездный на партийную работу в Центр подготовки космонавтов, что позже, когда Юрий Гагарин станет заместителем начальника Центра по космической подготовке, наши с ним кабинеты будут располагаться через стенку.

Теперь-то я понимаю, что дорога, которая привела меня в Звездный, началась еще в 1937 году. Тогда по спецнабору ЦК ВЛКСМ я поступил на учебу в Ленинградское авиационное училище имени Ворошилова. В Великую Отечественную служил в политотделе 16-й воздушной армии - был помощником начальника политотдела по комсомолу. Ну и, разумеется, летал - летал на бомбардировщиках. В начале войны в небе над Сталинградом, а в конце - в небе над Берлином.

Мое знакомство с летчиками из первого отряда кандидатов в космонавты произошло в начале марта 1960 года. Дело в том, что главный маршал авиации Константин Андреевич Вершинин изъявил желание лично встретиться с летчиками, допущенными к подготовке для полетов в космос. Я тоже участвовал в этой встрече. Позже, вспоминая беседу, состоявшуюся в кабинете Константина Андреевича Вершинина, Юрий Алексеевич Гагарин напишет:

"Впервые в жизни мне, младшему офицеру, довелось беседовать с главным маршалом авиации. Он встретил нас по-отцовски, как своих сыновей. Интересовался прохождением службы, семейными делами, расспрашивал о женах и детях и в заключение сказал, что Родина надеется на нас".

Беседа продолжалась час с лишним. Лично мне запомнились больше всего слова, которыми главнокомандующий Военно-Воздушными Силами завершил беседу.

- Учтите, готовиться вы будете по чрезвычайно сложной программе, разработанной Академией наук. Вам придется нелегко! - предупредил Константин Андреевич и со своей обычной доверительной улыбкой медленно подытожил: - Хочу, чтобы вы помнили, что подготовка к полетам в космос - дело сугубо добровольное. Если кто-либо из вас на одном из этапов подготовки решит вернуться в свою часть, пусть смело подает рапорт. Заверяю: на дальнейшем прохождении службы это не отразится никоим образом.

По своему составу первый отряд в буквальном смысле слова был коммунистическим. Так я называю его потому, что летчики, зачисленные в эту, как тогда говорили, группу специального назначения, в подавляющем большинстве были членами партии или, так же, как Юрий Алексеевич Гагарин, кандидатами в члены партии. Пятеро комсомольцев, в числе которых были Герман Титов и Валерий Быковский, с первых же месяцев пребывания в отряде начали готовиться к тому, чтобы стать коммунистами.

Помню свой первый приезд в Звездный. Это было в одно из первых чисел июня 1960 года. Захожу в партком, а там беседуют двое.

- Знакомьтесь, Иван Макарович,- сказал мне секретарь парткома,- это старший лейтенант Гагарин. Скоро будем принимать его в партию. Проверяю, как он знает Устав.

Юрий Гагарин. Я хотел отправиться в космический полет членом партии. Это уже стало традицией советских людей: накануне решающих событий в своей жизни приходить к ленинской партии, вступать в ее ряды. Так делали строители первых пятилеток, так поступали герои Великой Отечественной войны. Так поступают и теперь.

Мой стаж пребывания в кандидатах партии истек. Однополчане с Севера прислали свои рекомендации.

Подполковник запаса инженер Владимир Решетов. Мне довелось командовать эскадрильей, в которой летал Юрий Гагарин. Правда, первым его комэском был не я, а Андрей Пульхеров, но в первый самостоятельный полет Гагарин отправился, когда эскадрилья - в полку она числилась третьей - была уже под моим началом.

Юрий Гагарин. Командир звена, обстоятельно проверив мое умение обращаться с машиной, допустил к самостоятельным полетам. Новый командир нашей эскадрильи майор Владимир Решетов согласился с его решением и, когда первый самостоятельный полет был совершен, сразу у самолета вместе с секретарем партийной организации капитаном Анатолием Росляковым поздравил меня с этим событием. Товарищи запечатлели на фотографии этот момент. Мне приятно было послать Вале в Оренбург снимок, на котором мы все трое, одетые в меховые комбинезоны, в летных шлемах, улыбающиеся вовсю, пожимаем друг другу руки.

Владимир Решетов. Я давал Юрию Гагарину рекомендацию, когда мы его кандидатом в члены партии принимали. Помню и наш тогдашний разговор с ним.

Я ему говорю:

- Ты собираешься стать коммунистом, а какой это ответственный шаг - понимаешь?

- Если бы не понимал, не стал бы вас беспокоить,- ответил Гагарин. А еще он сказал о том, что все те люди, на которых он старается быть похожим, являются коммунистами.

- Так как же мне не следовать их примеру? - серьезно проговорил Гагарин.

- Всем ты хорош, вот только озорничаешь иногда, над товарищами посмеиваешься,- высказал я ему свою претензию.

А он в ответ:

- Так я же не со зла!

- Будь поаккуратнее, для тебя шуточки, а человек обижается,- высказал я свою точку зрения.

Рекомендацию Гагарину я, разумеется, написал, а когда истек его срок пребывания в кандидатах, послал, откликаясь на его просьбу, письмо с рекомендацией в члены партии:

"На протяжении всей службы Ю. А. Гагарин являлся передовым офицером части,- писал я.- Политически развит хорошо... Принимал активное участие в общественных и спортивных мероприятиях... Взятые на себя социалистические обязательства выполнял добросовестно".

Подполковник запаса сотрудник Министерства финансов РСФСР Анатолий Росляков. Я тоже дважды писал Гагарину рекомендации. В первый раз, когда принимали его кандидатом в члены КПСС, а во второй раз, когда решался вопрос о приеме Гагарина в члены партии.

Вот строки из рекомендации, которую я послал Гагарину в Звездный:

"Знаю Ю. А. Гагарина как исполнительного, дисциплинированного офицера... Летает грамотно и уверенно... Являлся членом комсомольского бюро части... Партийные поручения выполнял своевременно и добросовестно..."

Юрий Гагарин. XXI съезд Коммунистической партии!.. На дворе свирепствовала зима, но съезд внес в жизнь страны весеннее оживление. Именно в эти счастливые дни во мне окончательно созрело решение подать заявление о приеме в кандидаты партии. И когда я сказал об этом секретарю нашей партийной организации капитану Анатолию Павловичу Рослякову, он заметил:

- Правильно, Юрий, партия сделает из тебя закаленного бойца.

Кстати, весной 1962 года, накануне первого в нашей стране Дня космонавтики, Анатолий Росляков побывал у меня дома. Мы долго беседовали, вспоминая товарищей по полку, нашу партийную организацию, теплые проводы, которые устроили друзья при моем отъезде с Севера. А потом мы вместе с ним выступили по телевидению. Было очень приятно представить телезрителям коммуниста, который дал мне путевку в партию, который так много сделал для меня в начале летной жизни.

Командир корабля Алма-Атинского авиапредприятия Анатолий Ильяшенко. Что я могу сказать о Гагарине? Самым обыкновенным парнем был Юра. Что-то у него выходило лучше, чем у друзей по эскадрилье, что-то похуже. Мы вместе с ним занимались в вечернем университете марксизма-ленинизма, вместе пели в хоре. Человеком он был очень общительным, что называется, коллективным и к делу нашему летному относился очень серьезно. Когда Юра обратился ко мне с просьбой, чтобы я дал ему рекомендацию в партию, я, ни минуты не колеблясь, написал ему требуемую рекомендацию:

"Гагарин Ю. А. идеологически выдержан, морально устойчив, в быту опрятен. Являясь слушателем вечернего университета марксизма-ленинизма, всегда активно выступал на семинарских занятиях. Активно участвовал в работе партийных собраний, хорошо выполнял партийные поручения, был редактором "боевого листка".

Юрий Гагарин. Я перечитал эти рекомендации, и они взволновали меня. Старшие товарищи, коммунисты, верили в меня, добрым словом отзывались о моей скромной работе и, казалось бы, ничем не примечательной жизни. Я не знаю, что бы я сделал с собой, если бы когда-нибудь плохим поступком заставил их раскаяться в том, что они написали, ручаясь своим партийным словом за меня. О, какое это великое дело - доверие товарищей, знающих о тебе все: и чем ты живешь, и что думаешь, к чему стремишься и на что способен! Сколько раз дружба советских людей проверялась кровью! Да и я сам, если бы это потребовалось, отдал бы жизнь и за Решетова, и за Рослякова, и за Ильяшенко, за всех своих однополчан.

Долго думал я над тем, что следует написать в своем заявлении. Самые теплые и возвышенные чувства переполняли меня, и, если бы все их излить на бумагу, получилось бы много страниц. Затем вспомнились рассказы фронтовиков о том, что в таких случаях солдаты перед боем писали выразительно, но кратко. И на листке из ученической тетради я написал: "Прошу партийную организацию принять меня в члены КПСС... Хочу быть активным членом КПСС, активно участвовать в жизни страны..."

В этих словах я сказал все, что думал.

В солнечный день 16 июня 1960 года меня пригласили на партийное собрание. Как положено в таких случаях, я рассказал свою биографию. Она оказалась короткой и улеглась в несколько фраз. Ничего особенного, все, как у миллионов молодых советских людей.

Летчик-космонавт СССР Андриян Николаев. В работе собрания, на котором Юрия принимали в партию, участвовал и я. Не знаю, о чем думали остальные товарищи, а мне вспоминались друзья по авиачасти, в которой я служил до прихода в отряд космонавтов, и прежде всего капитан Воронин, командир звена, в котором я летал. Это он рекомендовал меня в партию.

Вспомнилось, как это произошло.

Задания от полета к полету становились все сложнее и интереснее, мы стали летать не только днем, но и ночью в сложных метеорологических условиях на больших высотах. Хорошо освоили технику. Научились взаимодействовать с пунктами наведения при перехвате воздушных целей. Командир звена капитан Воронин много и упорно работал с нами. Он был для любого из нас образцом, и мы хотели во всем походить на него. Именно по этой причине, когда у меня созрело решение о вступлении в ряды Коммунистической партии, я обратился за первой рекомендацией к нему. Когда меня приняли в партию, мой товарищ по училищу сказал: "Из всей нашей группы ты, Андриян, первым стал коммунистом. Одним словом - ведущим!"

Вот какая страничка из моей биографии вспомнилась мне, когда я слушал Юру, рассказывавшего сдавленным от волнения голосом о своей жизни.

- Как относитесь к службе? - спросил я, когда Павел Попович осведомился, есть ли у коммунистов вопросы к Гагарину.

- Служба - главное в моей жизни,- твердо ответил Юра.

Юрий Гагарин. Затем голосовали. Все подняли руки "за". И хотя благодарить на партийных собраниях не полагается, я не смог удержаться и сказал:

- Спасибо! Большое спасибо! Я оправдаю доверие. Готов выполнить любое задание партии и правительства.

Через месяц меня вызвали в партком. Вместе со мной туда пришла группа молодых коммунистов. Все волновались не меньше меня.

Преподаватель академии Григорий Коварский. Так уж случилось, что мне как заместителю секретаря парткома довелось вручать партийный билет Юрию Гагарину. Передо мной пожелтевший листок перекидного календаря с памятной датой - 18 июля 1960 года. На листке четыре фамилии - тех, кому вручались в тот день партийные документы, и одна из них - "ст. лейт. Гагарин".

Положение о Центре подготовки космонавтов было утверждено в мае, и Юрий Алексеевич Гагарин получал партийный билет первым из этой новой тогда организации.

Я открыл дверь и пригласил:

- Товарищ Гагарин, зайдите!

Вошел подтянутый старший лейтенант и, слегка волнуясь, представился.

Предложив Гагарину присесть, я поинтересовался, как идет учеба, и тут он улыбнулся своей открытой улыбкой, сразу как бы осветившей его приятное лицо. В то время еще никто, даже и в служебных разговорах, не употреблял слово "космос". Протягивая партбилет Юрию Алексеевичу, я сказал:

- Поздравляю вас, от души желаю выполнить задание партии, которое вам будет доверено.

- Буду достойным звания коммуниста,- ответил Гагарин, и голос его дрогнул.

Юрий Гагарин. Вернувшись домой, я показал Вале и ее маме, Варваре Семеновне, гостившей у нас, партийный билет и только теперь посмотрел на номер - 08909627. Отныне я стал членом Коммунистической партии - частицей многомиллионного могучего авангарда советского народа.

Партийный билет Юрия Гагарина

Женщины поздравили меня, и Варвара Семеновна, впервые назвав меня по имени и отчеству, сказала:

- Большую ответственность взял ты на себя, Юрий Алексеевич. Коммунист - такой человек: сядет на него пылинка, и всем видно.