Заключение

Нам остается теперь сделать выводы из того фактического материала о Марсе, который мы имеем в настоящий момент. Мы видели, что представление о Марсе, как о мертвой, замерзшей пустыне плохо согласуется с данными наблюдений. Таяние полярных шапок и новое увеличение их зимою; туманы и облака, существующие на планете; изменения цвета темных областей - все это говорит о каких то непрерывных процессах, действующих на планете.

Разбирая гипотезу Аррениуса, мы видели, что она не объясняет всего; более того, она содержит противоречия, которые могут быть устранены лишь допущением гораздо более высокой температуры на Марсе, чем принимаемая Аррениусом, а это означает отказ от гипотезы в целом.

Между тем, последние исследования температуры Марса заставляют нас именно думать, что она гораздо выше, чем предполагал Аррениус. А в этом случае гораздо вероятнее допустить, что все изменения на Марсе происходят, как результат циркуляции водяного пара в присутствии жидкой воды, наличие которой благоприятствует в некоторых местах развитию растительности.

Пусть Ш. Андре^* прав, заявляя, что "канализации Марса не существует"; пусть вся конфигурация поверхности Марса имеет совершенно естественное происхождение. Все же надо считать установленным, что линии и пятна, составляющие эту конфигурацию испытывают определенные закономерные изменения - именно, темнеют каждую весну по направлению от полюсов к экватору это прогрессирующее потемнение не нуждается в искусственных объяснениях, данных ему Лоуэллем и Аррениусом, из которых первый прибег для истолкования его к разумной силе, создавшей колоссальные технические сооружения, а второй допускает такое всеобщее распространение вулканической деятельности на поверхности планет, которое почти так же невероятно, как и гипотеза Лоуэлля.

^* (Les Planètes et leur origine Paris. 1909.)

Дело объяснится гораздо проще, если мы обратим внимание на изменения, происходящие на земном шаре. Наблюдая Землю извне, например, весною, северного полушария, мы увидим следующую картину. Белый снежный покров, окутывающий северные широты, начнет уменьшаться, вместе с тем будет происходить потемнение почвы, намокающей от талой воды, в форме темного кольца, окружающего белую шапку, мало-помалу уменьшающуюся в размерах. Точно такая же картина наблюдается и на Марсе. Затем произойдет высыхание более высоких частей поверхности земли, и весенние воды соберутся во впадинах почвы, наполнив реки, озера, протоки. Начнется весеннее оживление растительности. Оно вызовет новое изменение внешнего вида Земли; теперь оттенятся новые особенности почвы: сырые, обильные растительностью места будут выделяться темными пятнами. Но вся картина будет время от времени затягиваться полупрозрачной или совсем непрозрачной пеленой туманов и облаков.

Совершенно подобная картина представляется на Марсе, но в другом порядке. Уже Аррениус указал, что вследствие разреженности марсовой атмосферы, суточные колебания температуры там должны быть очень велики, поэтому возможно, что весна там должна начать свое шествие не от экватора, как у нас, а от полюсов, где летом непрерывно льющиеся лучи солнца должны подымать температуру весьма высоко. Какая же картина представится нам в этом предположении на Марсе? Наступает время таяния полярной шапки - это бывает на Марсе, с земной точки зрения, уже поздней весной. Талые воды смачивают почву вокруг уменьшающегося полярного пятна, образуя темную кайму. В это время туманы и облака заволакивают около полярную область; когда затем они рассеиваются, появляются очертания поверхности с уже потемневшими полярными "морями", а потом потемнение синих областей и каналов начинает все дальше распространяться к экватору. Так и должно быть, если мы предположим, что повышение температуры на Марсе происходит по направлению от полюса к экватору.

В этом случае, пары воды мало-помалу перегоняются к более холодным областям планеты; здесь они выпадают в виде осадков, увлажняют почву, собираются в более низких местах, обусловливая развитие растительности.

С другой стороны, крайне трудно представить себе циркуляцию столь значительных масс воды, как образующие, например, южное полярное пятно, без присутствия хотя бы небольших запасов воды на планете в жидком виде. Поэтому, надо думать, что некоторые из темных областей, по крайней мере, весною представляют собою, быть может, настоящие моря, хотя бы и неглубокие. За лето они должны сильно высыхать, за исключением лишь самых глубоких мест, где вода остается до будущей весны и своим таянием отчасти обусловливает потемнение почвы, с повышением температуры, распространяющееся от полюса к экватору.

По всей вероятности, весною и ранним летом некоторые области планеты, самые низменные, быть может бывшие когда то дном исчезнувшего теперь мирового океана Марса, по обилию влаги вполне напоминают средне сырые области Земли. Однако, стремительное испарение и высыхание, происходящее гораздо скорее на Марсе, чем на Земле, быстро должно губить развивающуюся растительность. Описанные выше изменения Mare Acidalium как нельзя лучше согласуются с таким предположением.

К осени, по мере уменьшения влажности воздуха, суточные колебания температуры даже в наиболее сырых областях Марса сильно увеличиваются. Почва опять остывает; сохранившиеся водоемы замерзают; водяные пары перегоняются к охлажденному полюсу, и одно полушарие Марса погружается в долгую, необычайно суровую зиму.

Нет сомнения, что климатические условия в южном полушарии планеты значительно благоприятнее, чем в северном, в виду гораздо большей мощности южной полярной шапки, что указывает на большее количество влаги.

Мы уже совершенно здесь отбрасываем предположение, что полярные шапки Марса состоят из твердой углекислоты, так как все новейшие данные указывают на температуру планеты, при которой не может быть и речи о замерзании углекислоты.

И так, Марс представляется нам, как мир бедный влагой, обладающий атмосферой более редкой, чем земная, но имеющий еще некоторые водоемы.

Бедность водою определяет всю жизнь планеты. Большая часть поверхности Марса занята бесконечными пустынями, лишенными влаги и, следовательно, всякой жизни. Но небольшие области, расположенные, вероятно, на дне океанов планеты еще имеют запасы влаги и хранят угасающую искру жизни на Марсе.

Жизнь бесконечно приспособляется к изменяющимся условиям. Если она, как полагал Лоуэлль - неминуемое звено в цепи планетной эволюции, то в цветущую пору Марса, она должна была там возникнуть; а зародившись, в неустанном совершенствовании, в непрерывной борьбе за существование и непрестанном стремлении приспособиться к изменяющимся условиям среды, она несомненно выработала формы, могущие существовать в условиях Марса. Итак, вероятно, Марс такой же носитель жизни, как и Земля.

Проникнем ли мы когда-нибудь в его тайны? Безмерная смелость человеческого ума, не знающая границ своим достижениям - этому порукой.

Москва, 1 февр. 1924 года.