Новое о Марсе. (Результаты наблюдений в великое противостояние 1924 года) [1925 Стовичек В.

23-го августа 1924 года было одно из великих противостояний Марса^*. Подобные противостояния повторяются приблизительно каждые 15 лет, но в нынешнем году Марс подошел к Земле ближе, чем в какое-либо из великих противостояний XVIII, XIX и XX веков. В момент наибольшего приближения расстояние между этими двумя соседними планетами составляло всего 55 1/2 миллионов километров, между тем, в наибольшем удалении расстояние это может достигать 375 миллионов километров.

^* ("Противостоянием" наз. момент, когда Марс находится по одну сторону Земли, а солнце по другую и центры всех трех тел расположены в одной плоскости, перпендикулярной к эклиптике. "Великим противостоянием наз. противостояние, случающееся близко к моменту прохождения Марса через перигелий (т. е. ближайшую к Солнцу точку). В это время расстояние между Марсом и Землей бывает наименьшим.)

Сравнительная величина диска Марса, видимого с Земли в моменты великого противостояния и наибольшего удаления от земли.

Естественно, поэтому, что астрономы много ожидали от наблюдений Марса в нынешнем году, и те сведения, которыми мы располагаем в настоящее время, показывают, что эти ожидания были основательными. Следует, однако, заметить, что наши северные обсерватории находились в худших условиях для наблюдения планеты, чем обсерватории южного полушария Земли, т. к. Марс в период около противостояния находился в южной части звездного неба и потому для северных широт Земли невысоко подымался над горизонтом.

В настоящее время мы располагаем очень ценным наблюдательным материалом европейских и американских обсерваторий. Этот материал можно разбить на две категории - визуальные наблюдения и термоэлектрические измерения, имеющие целью определение температуры Марса.

Из визуальных наблюдений мы здесь остановимся главным образом на работах Антониади, знаменитого медонского астронома, т. к. его исследования заключают в себе в сущности все, что было добыто визуальными наблюдениями в нынешнее великое противостояние.

Антониади наблюдал Марса в большой рефрактор Медонской обсерватории с объективом в 83 см. диаметром и с фокусным расстоянием более 16 метров. Результаты еженощных бодрствований Антониади в нынешнем году - огромны и, по нашему мнению, позволяют, в связи с другими исследованиями, притти уже к определенным выводам относительно физических условий на планете Марс.

Прежде всего, нынешнее противостояние нанесло окончательный удар гипотезе прямолинейных искусственных каналов Марса. Наблюдения в сильнейшие современные телескопы разрушили правильную геометрическую сеть каналов Лоуэлля. Антониади, резюмируя свои наблюдения над каналами в нынешнем году, пишет^*: "Мы утверждаем самым категорическим образом, что никакой непрерывной сети тонких линий на Марсе не существует. Оставляя в стороне открытия каналов Лоуэллем, Бреннером, Моллесвортом и др., мы можем сказать, напротив, что "каналы" Скиапарелли - устойчивы, т. к. основаны на некоторой реальности. Но они не существуют ни, как действительные каналы, ни, как прямые линии, простые или двойные".

"Вот что они собою представляют в действительности: около 70% скиапареллевских каналов суть не что иное, как сероватые, неправильные полосы большей или меньшей длины и весьма различной ширины, нередко испещренные пятнами; они (каналы) обязаны своим происхождением судорогам коры Марса; 21% каналов Скиапарелли - не что иное, как извилистые границы сероватых пятен; 9% - отдельные "озера", суммированные в полоски".

"Мы видели в объектив Анри^* прямолинейные каналы исчезнувшими в то время, как весьма тонкие детали, недоступные для инструментов Скиапарелли и Лоуэлля и подтвержденные фотографиями Хэля и Барнарда были отчетливо видны. Это обстоятельство фатально для гипотезы прямолинейных каналов".

^* (Большой рефрактор Медонской обсерватории, диаметр объектива 83 см.)

Таким образом, одна загадка Марса нынешним противостоянием, видимо, окончательно разрешена, или лучше сказать - уничтожена: каналов Марса не существует. Марс приобретает для нас, поэтому, естественный вид. Вмешательство почти сверхъестественной силы в лице всемогущих инженеров-обитателей Марса устраняется, и мы становимся на более верный путь к проникновению в тайны этой соседней планеты.

Главное внимание Антониади в нынешнем году было направлено, однако, не на сеть каналов, в иллюзорности которой он убедился еще в прошлое великое противостояние (1909 г.), а на таяние южного полярного пятна Марса и сопровождающие его явления. Северное полярное пятно не могло быть наблюдаемо, т. к. Марс был наклонен к Земле своим южным полюсов.

Проекция части южного полушария Марса в 1924 году (рис. Антониади). Рисунок показывает распространение потемнения от полюса, по мере таяния полярного пятна, - к экватору. Волна потемнения распространяется только по синевато-зеленым областям, минуя желтые. Это указывает на их различную природу.

По мере таяния полярного пятна наблюдалось расчленение его на отдельные части темными полосами и пятнами, положение которых было таково же, как и в противостояние 1909 года. Таким образом, темные разрывы и пятна, появляющиеся в полярном пятне во время его таяния, очевидно, не случайного характера, а соответствуют определенным топографическим особенностям поверхности планеты.

Таяние полярного пятна сопровождалось распространением по направлению к экватору темной окраски. По свидетельству Антониади, это было подобно движению какой-то темной массы, расползавшейся во все стороны по поверхности планеты от полюса к экватору; при этом, потемнение в своем распространении захватывало только лишь "моря", тщательно обходя "острова" и вообще области желтоватой окраски (Thyle I, Thyle II, Argyre II и т. д.). Это несомненно показывает, что это явление принадлежит не атмосфере Марса, а его поверхности.

В своем сообщении от 14 октября с. г.^* Антониади пишет: "Коричневая окраска, виденная сначала в области Mare Australe, захватила затем новые области к северу. Распространение ее можно было бы сравнить с своего рода лесным пожаром, во время которого искры, разносимые ветром, заставляют загораться новые отдаленные костры".

Именно таким образом Mare Thyrenum сделалось внезапно лилово-коричневым, а затем Maria Hadriaticum, Cimmerium, Sirenum последовательно получили этот же цвет. По мневию Антониади, нет сомнения, что области, подверженные подобным изменениям, имеют другую природу, чем области неизменной окраски. Еще Лиэ и Трувло объясняли изменения цвета марсовой поверхности распространением растительности. Тщательные наблюдения в нынешнее противостояние делают это объяснение почти достоверным. Антониади пишет по этому поводу^*: "Листья, падавшие нынешней осенью с деревьев в окрестностях Парижа, имели тот же цвет, что и коричневые пятна на Марсе; листва некоторых видов сирени окрашена в тот же коричнево фиолетово-карминный тон, который наблюдался в нынешнем году в некоторых умеренных и полярных областях планеты". Это, конечно, только аналогия, но все же очень интересная.

Наблюдения изменения окраски в различных областях южного полушария Марса приводят Антониади к некоторым очень интересным частным выводам. Так, по-видимому, приходится заключить, что "природа Mare Australe и Bosphorus gemmatus за исключением "островов" одинакова. Темные же области, которые не меняются заметно с течением времени, должны быть частью морями не очень больших размеров".

Таким образом новейшие наблюдения Антониади воскрешают воззрения величавшего из наблюдателей Марса - Скиапарелли, который, в особенности в первый период своих работ, считал Марс полным подобием Земли.

Подобное воззрение находит себе подтверждение также в огромных облачных массах на Марсе, наблюдавшихся как Антониади, так и другими исследователями (Пиккеринг, Слайфер, Кёниссе, М-me К. Фламмарион, Бальдэ и др.).

Эти наблюдения приводят к заключению, что атмосфера Марса уже не так бедна водяными парами, как это полагал, напр. Кэмпбелль и подтверждают высказанное нами в прошлом году мнение о ненадежности его спектроскопических исследований марсовой атмосферы. Особенно значительные облачные массы наблюдались Бальдэ на Медонской обсерватории от 8 до 13 августа тек. года в области Эллады и Jaonis Regio Они простирались на пространстве около 1.000.000 кв. километров и при своем передвижении захватили область планеты, длиною не менее 3000 километров. Центр этого облачного образования передвигался по дугообразной кривой со средней скоростью около 25 километров в час. Высота облака над поверхностью Марса была по измерениям Бальдэ от 8 до 13 километров.

Быстрые изменения вида Марсовой поверхности, наблюдавшиеся, в областях Ethiе'ris и Amenthes в 1924 году; эти изменения обусловленные, вероятно, передвижением облачных масс, захватили пространство значительно превосходящее по размерам Францию, сравнительная величина которой изображена в маленьком квадратике. (Рис. Медонской обсерватории).

Сопоставляя различные наблюдения нынешнего года, Антониади в сообщении от 8 ноября^* пишет: "Поскольку изменения цвета несовместимы с видом больших масс воды, очевидно, что пятна, подвергающиеся изменениям цвета - не моря".

"Мы можем утверждать на основании наших наблюдений, что на Марсе не существует ни одного моря, равного по величине Средиземному и что там имеются разве только очень большие озера. Многочисленные аналогии, существующие между Землей и Марсом, делают вероятным, что темные изменчивые пятна Марса - области растительности "скорее состоящей из деревьев и кустарников, чем травянистых растений". "Аналогия с земными явлениями не дает никакого другого объяснения наблюдаемым на Марсе изменениям, и теория, высказанная знаменитым Лиэ в 1877 г., что темные пятна на Марсе обязаны своим происхождением растительности, торжествует над идеями сэра Джона Гершеля".

Нынешнее великое противостояние Марса дало еще один чрезвычайно важный довод в пользу гипотезы о Марсе, как о мире, несущем на себе растительную, а, следовательно, вероятно, и животную жизнь. Мы имеем в виду новые измерения температуры Марса, произведенные на Лоуэллевской обсерватории Кобленцем и Лампландом. Свой метод они называют радиометрическим. Сущность его заключается в том, что в фокусе большего отражательного телескопа (рефлектора) помещается термоэлемент, реагирующий на самые ничтожные колебания температуры. Чтобы дать представление об этой почти чудесной чувствительности, скажем, что колебание температуры в одну десятимиллионную часть градуса Цельсия уже отмечается этим прибором. Рефлектор конденсирует лучи, идущие от планеты на зачерненном спае термоэлемента; последний дает ток, зависящий от температуры спая; температура же зависит от лучеиспускания планеты, которое законом Стефана связано с температурой лучеиспускающего тела. Эта связь и дает возможность разрешить вопрос о температуре планеты, измеряя ее лучеиспускание.

Последовательный вид облачных выступов, наблюдавшихся в октябре 1924 года на краю диска Марса. (Рис. Антониади).

На первый взгляд задача эта кажется простой, но в действительности она очень сложна, т. к. приходится учитывать ряд величин, известных только приблизительно - как альбедо атмосферы и поверхности Марса, альбедо верхних слоев земной атмосферы, поглощение тепловых лучей в атмосферах Земли и Марса и пр. В сообщениях Кобленца и Лампланда, появившихся до настоящего времени в печати^* к сожалению не содержится никаких подробностей ни относительно конструкции их термоэлемента, ни метода их работы, а лишь общие указания, которыми нам и придется ограничиться.

Применяя свой "радиометрический" метод к определению тепловой энергии в различных частях марсова спектра, Кобленц и Лампланд построили соответствующую кривую энергии. Изучение этой кривой привело исследователей к выводу, что температура поверхности Марса в среднем должна составлять около +15° С.

Сравнение марсова излучения с лунным, которое измерялось тем же методом, дало для светлых областей Марса температуру около +7° С., а для темных - около +220 С.

Предполагая Марс абсолютно-черным телом (т. е. поглощающим все падающие на него лучи), исследователи нашли для Марса температуру около +18°С.

Средней вероятной температурой из полученных всеми способами - исследователи считают +18°С.

Этот результат, как видим, находится в полном противоречии с прежними представлениями о Марсе, как о ледяной пустыне.

Сопоставляя исследования Кобленца и Лампланда с результатами наблюдений Антониади, которые исчерпывают все существенное, что мы получили от нынешнего великого противостояния Марса, мы можем сказать, что нынешний год положил конец представлению о Марсе, как о безжизненном мире, погруженном в мертвящий холод.

Фламмарион по этому поводу пишет: "Наблюдая таяние снегов на Марсе, я не мог не смеяться над теми теоретиками, которые стремятся втиснуть жизнь в определенные формулы и утверждают, что на Марсе нет тепла и господствует вечная ледяная пустыня".

"Наблюдения этого года", пишет он далее, "дали возможность проследить переход от начала весны на Марсе до полного развития лета. Льды растаяли; моря изменили свою окраску до темно-синего и темно-зеленого цвета. Цвет почвы также изменился от бледно-розового до пунцового. Иногда мне казалось, что перед мной простирается поле зрелой пшеницы, видимое из гондолы аэростата".

Итак, наблюдения нынешнего года дают нам возможность заключить, что Марс мир не менее живой, чем Земля. Раз на нем есть растительная жизнь, должна быть и животная. Ведь вся история земли учит нас тому, что эти две ветви дерева жизни развиваются совместно. А законы природы всюду одинаковы, по крайней мере в доступной нашему изучению вселенной, поэтому мы должны думать, что и на Марсе жизнь развивалась в общем по тем же путям, как и на Земле.

Пусть с исчезновением прямолинейных каналов Марс потерял окутывавший его покров таинственности. Но теперь он стал ближе и понятнее нам. С его атмосферой, полярными снегами, тающими под лучами солнца, облаками, окутывающими порой огромные области, обширными красноватыми пустынями, зеленоватыми пятнами растительности и морей, со всем строением своей поверхности Марс представляется нам миниатюрой нашей родной Земли. Но Марс в своей планетной эволюции зашел гораздо дальше Земли. Большая часть его поверхности представляет собою безжизненную пустыню, и приблизительно лишь 1/7 еще несет на себе растительность, вероятно свойственную более или менее сухой почве.