ПРЕДСТАВЛЯЕМ КОСМИЧЕСКИЙ ЭКИПАЖ "СОЮЗА-27"

Командир корабля Владимир ДЖАНИБЕКОВ

Писатель Юрий Бондарев как-то сказал, что всякая книга начинается гораздо раньше, чем написана первая строка. Космический полет тоже.

Когда Владимир Джанибеков вспоминает о прожитых годах, чаще всего в его рассказе звучит слово "небо". Применительно к его судьбе, его делу. К людям, встреченным им. Владимир Джанибеков из поколения, о котором нынче говорят: "дети военных лет". Родился он в мае 1942-го в поселке Искандар.

...Жить без тайны и трудно и легко. У него была своя тайна - небо. Как и когда она пришла к нему, сейчас вспомнить трудно. Сначала, как и все мальчишки, он обожал Чапаева, Котовского, Щорса. Потом, наслушавшись рассказов о милиции, о современных Шерлоках Холмсах, решил, что нет людей интереснее, чем те, кто работает в уголовном розыске. Мальчишки всегда мечтают о серьезном и опасном.

Но первое увлечение быстро прошло. То, что пришло ему на смену, было уже серьезно. Потянуло к книгам о небе, о бескрайнем голубом просторе... Кусок этого неба он спрятал в сердце. Любимыми героями его стали люди авиации с их смелостью и мужеством, их открытостью сердца, честностью, твердой волей и добротой. И вздыхал: "Есть же такие".

В одиннадцать лет он поступил в Ташкентское суворовское училище. Оно должно было стать трамплином. Рассуждал так: "Армия закаляет мускулы и волю, воспитывает характер, учит самому разному".

Расчет на то, что после суворовского будет проще поступить в летное училище, не оправдался. Ташкентское суворовское расформировали. Владимир Джанибеков снова стал гражданским человеком.

В маленький чемоданчик уложены необходимые вещи, любимые книги, почтовые адреса друзей. На самом дне - аттестат со всеми пятерками и золотая медаль, первая его награда за труд, старание и упорство. Подал документы в Ленинградский университет на физический факультет. План был прост: учиться в ЛГУ и одновременно заниматься в аэроклубе, летать.

Размеренной жизни не получилось. Ездить через весь город на аэродром, успевать выполнять все учебные задания, не избегать общественных дел, участвовать в спортивных соревнованиях - все это оказалось много труднее и никак не согласовывалось во времени. И вот тут-то было сделано главное открытие: "Взялся за гуж, а не дюж". Понял это поздно, может, и отступил бы. Но это была бы измена небу.

Состоялся трудный разговор с деканом: еще бы, кто захочет отпустить одного из лучших студентов? Но еще более трудным был разговор с отцом. Нет, он не спорил, не повышал голос. Он молча выслушивал все доводы и тихо повторял одну и ту же фразу: "Там мое призвание". Там - это значит в небе.

Он ушел с физического факультета. Ушел, чтобы стать военным летчиком. Годы учебы в авиационном училище пролетели незаметно. Здесь брали свое начало его свидания с небом. А их было много. Дневные и ночные. И после каждого - нетерпение и жажда новой встречи с "голубой бездной".

Летал он, как отмечали инструкторы, профессионально. Высокий балл по всем предметам определил его судьбу после выпуска. В приказе значилось: "Лейтенанта Джанибекова Владимира Александровича оставить в училище инструктором-летчиком".

С одной стороны посмотришь - суетливая должность и сплошное однообразие. Ведь изо дня в день пьеса в одном действии: взлет - посадка, взлет - посадка... Полет по кругу. Показ - контроль, показ - контроль...

Нет, для него это не было скучным. И не было двух похожих полетов. У неба каждый день новые краски и каждый день новые трудности. Совладев с ними, курсант становится летчиком, а летчик становится профессионалом.

Есть у него еще одна страсть - его вторая любовь. Это мастерить, придумывать, собирать. Сначала это были простенькие радиоприемники, потом - устройства посложнее и "похитрее". Родилась эта страсть еще в школьные годы. Задумали как-то ребята сделать телескоп. Все удалось раздобыть, достать, а вот главного - зеркала - не было. Володя взялся отполировать металлический диск. Работенка нудная, однообразная и не такая уж легкая, как может показаться на первый взгляд. Год, долгие 360 дней, втирал песок в железо. И вдруг самая главная деталь исчезла. Обидно было. Другой бы плюнул на этот злосчастный телескоп и ушел. Он не отступил.

В училище внес несколько рационализаторских предложений. Каждое из них улучшало подготовку к полетам. Каждое приняли и внедрили.

Самым знаменательным событием стал для него выпуск его группы. Когда те, кому он передал свои знания и опыт, свою любовь к небу, блестяще выдержали экзамены, он по-настоящему почувствовал, что может что-то дать и стране и людям. Что он нужен. Что он не остался должником.

Однажды в училище появился Герман Титов. Разговор с ним носил откровенный характер, хотя слово "космос" ни разу не было упомянуто. Говорили о небе, о новой технике. Космонавт-2 предложил Джанибекову пройти медкомиссию. Владимир задумался. Когда он поступал в училище, видел, сколь сурово и придирчиво подходят медики к отбору военных летчиков. "Как же тогда они проверяют космонавтов? Сунусь - найдут какую-нибудь зацепку, и не только в космос не попадешь, но и с небом, с авиацией распрощаться придется".

И все-таки он рискнул. В 1970 году начался его путь к орбите.

Каждый, кто решил стать космонавтом, знает, что зачисление в отряд Звездного городка - это еще не путевка в космос. Здесь только начинается настоящая учеба, труднейшая работа. Право на полет надо заслужить и по знаниям, и по умению "постоянно быть в форме по сотням разных показателей".

Его первым наставником был Борис Волынов. Собрав новичков, предупредил: "Легкой жизни не ждите. Будет трудно. Уговор - не пищать!" И хотя Владимиру помнилось гагаринское "не боги горшки обжигают", пищать иногда хотелось: космический полет требовал очень многого.

Настоящие испытания начались еще до старта. Летом 1975 года в совместный советско-американский полет ушел "Союз-19" с Леоновым и Кубасовым на борту. Владимир, как дублер, был в это время в Центре управления полетом. Случилось так, что ему пришлось оставить кресло оператора и "полетать" на макете. Дело в том, что на "Аполлоне" заклинило стыковочный узел, а на нашем корабле отказал один из блоков цветной телекамеры. Прежде чем Леонов и Кубасов устранили неполадку, все операции на земле "проиграл" Джанибеков. Он разобрался в причине отказа и быстро предложил, как с помощью подручных средств можно вернуть телекамере "зрение".

Он стартовал на корабле "Союз-27", а возвращался на Землю на "Союзе-26". Пересадка произошла на орбитальной станции "Салют-6", где в течение недели работало четверо космонавтов: Романенко, Гречко, Джанибеков и Макаров.

Когда его спрашивают о самом памятном событии в жизни, он отвечает так:

- Каждый день неповторим. Что-то выделить трудно. Может быть, первый день самостоятельного полета - любой летчик запоминает его на всю жизнь. В такие минуты чувствуешь власть над природой, послушность техники, удовлетворение от проделанной работы... Конечно же, врезался в память и первый день в Звездном. То был май. Июльский полет "Союза" и "Аполлона" - тоже событие. Наш январский старт с Олегом Макаровым и работа с ребятами на орбите... Остальные - впереди. Ведь самое памятное - это не только то, что было вчера. Это и завтра...

Бортинженер Олег МАКАРОВ

Те, кто знает его хорошо, кто проверил его в деле, утверждают, что с ним легко. Легко работать. Он даже в трудные минуты не падает духом и черновую работу может делать весело, с тонким юморком. Он умеет вашему успеху радоваться как своему. А ваша неудача при нем не кажется такой безнадежной. Приведу один диалог с ним.

- О небе не мечтал, о космосе - тем более. В школе вообще не задумывался о космонавтике как таковой. Хотел поступить в автодорожный институт. Почему? Чтобы потом строить дороги. Этот труд заметен. Сделал - и видно: вот она, бетонная стрела, пересекла тайгу или пустыню.

Потом узнал: в МВТУ много конструкторских факультетов. Конструкторских! Уже само это слово таило в себе что-то значительное, строгое, сложное...

Поступил в МВТУ. Не жалею. Интересно ли было? Интересно, быть может, потому, что трудно. Заниматься приходилось много. К тому же нужна стипендия, а ее при тройках не дают. Свободного времени почти не было. Зато в конце учебы в институте почувствовал себя человеком. Это очень важно - почувствовать себя человеком... - Он задумчиво трет лоб, брови его хмурятся. - Если во мне что-то и есть, то этим я обязан отцу. Он человек дела. Офицер, полковник в отставке. В армию пришел в 1937 году. Простой парень из деревни, он сразу же почувствовал ответственность человека в военной форме. Трудно ему было, но он тянулся. Учился, уже будучи кадровым военным. Служба бросала его (да и нас тоже - мать, сестру, меня) в разные концы: Поволжье, Фергана, Калининская область, ГДР, потом Ровно... Всего не перечислишь. Мне часто приходилось менять школы. Отца почти не видел. Ему некогда было заниматься нами, но я и сестра постоянно чувствовали его заботу.

Когда окончил школу, сказал отцу: "Еду в Москву учиться дальше". Он купил билет, проводил. "Езжай, - говорит, - пробуй, я помогу, но старайся сам..."

Отец учил: "Мир не соткан из одних цветов. В нем есть еще и шипы, и острые камни". Он учил не только словом, но и делом, личным примером. Отец был требователен к себе и людям, предельно честен, упорен в достижении цели. Олег усвоил эту науку и во многом подражал отцу.

- Как делали "Восток"? Это никогда не забудется: Сергей Павлович Королев, КБ, испытания... Мне кажется, что я и сейчас вижу все, что было тогда. Сложно, ново, интересно. Сколько мыслей, сколько идей... "А какая же самая умная?" - ломали голову. Ломали и думали: но ведь спорные варианты тоже надо иметь. Без них нельзя. Ведь они помогают найти и отобрать самый главный и правильный. И поверьте, очень жаль отбрасывать пока нереальное, но хорошее и мудрое... Работали много. Люди делали чуть больше того, что умели и могли. - Он смолкает, кривит губы улыбкой, качает головой. - Руководитель группы ворчал: "Это мы не будем... Это мы не умеем", но все умел и делал. Потом оправдывался: "В меру своих знаний". Да только мера эта была очень высокая... Тон задавал Константин Петрович Феоктистов. У него светлая голова. Мне кажется, он уже видел корабль, когда его еще не было. Мы, молодые, учились у него...

Байконур... - Глаза у Олега теплеют. - С ним первый раз встретился в 1959 году. Пускали один из пробных кораблей. Работы было много. Уставали чертовски. Старт планировался на утро, но всю ночь не спали - ждали пуск.

И еще один вопрос Олегу:

- Как бы вы охарактеризовали свою новую профессию?

- Профессию? - Он задумался. - О ней можно много спорить. В авиации есть летчики-испытатели. Как правило, это инженеры, люди, хорошо разбирающиеся в технических и научных тонкостях. Есть и врачи-испытатели, которые работают с новой медицинской аппаратурой. Очень важно, чтобы и те, кто конструирует узлы, системы и блоки корабля (так все это условно назовем), тоже могли испытать и проверить их в полете.

Полет... Испытывать космическую технику - это не только проверять правильность и точность конструктивных решений, открывать и исследовать новые явления, но и заражать духом поиска других. Взять, скажем, того же Гагарина...

И снова молчание. Снова он думает о чем-то своем.

- Гагарин? Это был великий шаг. В то время я, наверное, не мог понять до конца того, что дал первый космический полет. Но очень хотелось испытать все это самому... Невесомость, да и другое... Об этом, конечно же, говорили, много говорили: и те, кто был в космосе несколько дней, и те, кто вел счет космическим неделям. Но говорили по-разному... Хочу сам "привкус Солнца" попробовать.

А чем Олег занят сейчас? Работой в конструкторском бюро. О нем говорят так: "Он умеет ставить и успешно решать сложные задачи, умеет руководить людьми. У него есть свой почерк работы, который отличается хорошим темпом и тактом".

Добавим, он всегда чем-то занят. И в самолете, и в Центре управления, и на Байконуре не увидишь его без дела. Читает, вычисляет что-то, разбирается, докапывается... Разве что шахматы для него отвлечение.

Он летал дважды. На "Союзе-12" и "Союзе-27". Но за эти два полета ему удалось побывать в трех кораблях. Стартуя на "Союзе-27", он вернулся на Землю на "Союзе-26". Пересадка состоялась в космосе через орбитальную станцию "Салют-6".