ИСТОРИОГРАФИЯ РАКЕТНОЙ ТЕХНИКИ И ИССЛЕДОВАНИЯ КОСМИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА. Э. М. ЭММЕ (США)

УДК/629.76 +629.78/ (091)

(Данная статья подготовлена известным американским ученым, членом-корреспондентом Международной академии астронавтики, доктором Е. М. Эмме по материалам, представленным им на XIII Международный конгресс по истории науки (Москва, 1971 г.). Не со всеми положениями автора статьи редколлегия согласна, однако она считает, что советскому читателю небезыинтересно будет познакомиться с точкой зрения известного американского историка ракетно-космической техники, долгое время бывшим официальным историком НАСА (Национального управления США по аэронавтике и исследованию космического пространства)

Классический тезис покойного Вильяма Огборна о «культурном отставании» в человеческой деятельности и сегодня представляет интерес для историков науки и техники [1]. Так уже повелось, что люди не успевают следить за динамикой изменений не только в собственно научном познании природы, но и в возможностях технических средств, предназначенных для ее исследования. «Культурное отставание» хорошо прослеживается на примерах появления парусного судна, телескопа, парового двигателя, самолета и расщепления атомного ядра. Теперь, в последние десятилетия XX в., когда размах научных достижений и технического прогресса сам по себе представляет гигантскую проблему для человечества, развитие которого по-прежнему ограничено рамками планеты Земли, вполне можно вновь вернуться к положению Огборна.

Вплоть до появления в конце XVIII в. воздушных шаров и в начале XX в. самолетов, сделавших доступным для человека воздушное пространство, подвижность людей ограничивалась поверхностью Земли, т. е. только двумя измерениями. Тем самым в течение веков в известной степени сдерживалось развитие техники войны и мира, так же как возможности научных исследований и интеллектуального развития. Прогресс авиации придал устремлениям человечества трехмерный характер - сначала в военной технике, а затем и в сфере воздушных сообщений, которые с конца 1950-х годов охватили весь мир благодаря созданию больших реактивных лайнеров. Таким образом, на человеческой деятельности быстро сказалось как создание межконтинентальных военно-авиационных средств, так и повышение мобильности политических и государственных деятелей, бизнесменов, артистов, ученых и туристов, путешествующих по всему миру.

Человек воздушной эры попытался преодолеть ставший для него уже тесным мир, в котором авиационная техника позволила ему освоить атмосферную среду до высот, лишь в два раза превосходящих высочайшие горные вершины.

Темпы и масштабы

В середине XX в. в сознание и практическую жизнь людей ворвались такие беспрецедентные новшества, как использование ядерной энергии и освоение космического пространства. Еще в конце второй мировой войны большинство специалистов вообще не считали космос достойной внимания областью исследований. Исключение составляли немногие: физики, интересовавшиеся ионосферой, некоторые специалисты ракетной техники, специалисты в области авиационной медицины, занимавшиеся подготовкой летчиков к сверхзвуковым и высотным полетам, конечно же, ученые-космологи и небольшие группы в ракетных обществах, а также несколько журналистов (В эти годы в США появилось несколько интересных книг, которые способствовали расширению круга людей, интересующихся ракетной техникой и исследованием космоса, особенно среди молодых инженеров. Наиболее значительными из них являются: монография Г. Пендрея [2], рукопись которой читал Годдард; В. Лея [3], которая до 1970 г. выдержала 21 издание, причем четырежды перерабатывалась и дополнялась; А. Кларка [4], признанная однажды, в 1952 г., лучшей книгой месяца; сборник под редакцией К. Райана [5], в котором с небольшими изменениями были опубликованы доклады Дж. Каплана, В. фон Брауна, X. Хабера, В. Лея, О. Шахтер и Ф. Уиппла, сделанные на 1-й конференции по физическим и медико-биологическим проблемам освоения космического пространства (г. Сан-Антонио, штат Техас) и ранее, в 1952 г., опубликованные в журнале «Кольерс». Эти публикации, кстати, привели к созданию в 1954 г. Уолтером Диснеем мультфильма «Человек в космосе».

В Европе, помимо ранних работ Циолковского, Годдарда, Оберта и Эсно-Пельтри, наиболее известными, по всей видимости, были работы, опубликованные в Советском Союзе, - выпуски Н. А. Рынина «Межпланетные сообщения» (выпуски 1928 - 1932 гг.), в Германии - работы В. Лея и публикации журнала «Die Rakete», Zeitschrift des Vereins fur Raumschiffahrt (1927 - 1929), в США - работы Д. Лассера и труды Американского ракетного общества, в Англии - работы П. Е. Клитора и публикации Британского межпланетного общества (1933 г.), во Франции - работа А. Ананова «L^'Astronautique». Paris, 1950; автор состоял в переписке с Циолковским и был одним из основателей Международной астронавтической федерации (МАФ).).

За появившейся в ходе второй мировой войны первой использовавшейся на практике ракетой на жидком химическом топливе («Фау-2») последовала разработка боевых ракет с ядерными боеголовками, а затем и открытие возможности космических полетов, что оказало революционизирующее влияние на науку и технику последующего десятилетия. В то же время вначале не были должным образом осознаны возможности мирного использования современных ракет, судьба которых только что была связана с термоядерной техникой.

Когда в 1957 г. первый искусственный спутник открыл космическую эру, важность использования ракетной техники не только для военных задач, но и для первого полета в космос, т. е. для преодоления последнего барьера на пути приобретения человеком подлинной свободы перемещения в окружающем Землю пространстве, осознавалась куда меньше, чем такие понятия высшей политики, как «ракетно-ядерная уязвимость», «космическая гонка», «национальный престиж».

В июле 1969 г., т. е. через 12 лет после запуска первого спутника и через 8 лет после первого космического полета Юрия Гагарина вокруг Земли, Нейл Армстронг впервые ступил на поверхность Луны. Менее чем через 14 лет после первого спутника уже 8 человек побывали на Луне, 20 астронавтов облетели ее, а Дж. Ловелл совершил уже два путешествия к Луне, а также два околоземных орбитальных полета (Данные на август 1971 г. - Прим. ред.).

Сотни спутников исследовательского и прикладного назначения, а также многочисленные межпланетные зонды служат разнообразным частным и общим потребностям науки, включая изучение условий существования Земли как планеты Солнечной системы. Быстрое развитие и характерные сложности собственно ракетной техники, а также ее использования для исследования и освоения космического пространства ставят перед современными историками весьма сложные задачи.

Несмотря на то что технология устройства фейерверков с использованием дымного пороха была давно известна в Азии и Европе, а ракеты на ружейном порохе всячески пропагандировались первыми энтузиастами ракетостроения [6], современная ракетная техника возникла, однако, фактически на совершенно новой основе (Лишь немногие специалисты в области пороховых ракет - а может быть только Г. Гансвиндт (1856 - 1934) - имели какие-либо конструктивные идеи в области космической техники. Известно также, что книга Жюля Верна «Путешествие на Луну» (1865) вдохновляла К. Э. Циолковского, Р. X. Годдарда и Г. Оберта. Так что при анализе предистории астронавтики не следует пренебрегать и научно-фантастической литературой.). Исследование космоса стало возможным благодаря появлению ракет на жидком топливе и их эволюции, начавшейся с первого запуска жидкостной ракеты американцем Робертом Годдардом в 1926 г. и первого практического использования серийной боевой ракеты «Фау-2», созданной в Германии во время второй мировой войны. Прогресс больших жидкостных ракет лишь на время был затенен взрывом в 1945 г. ядерной бомбы, разрушительный потенциал которой был впервые использован для боевого оснащения межконтинентальных ракетных систем десятилетием позже.

Не только лиц, далеких от ракетной техники, но и многих историков весьма смущает тот факт, что «ракетная эра» и «космическая эра» начались примерно в одни и те же исторические сроки, хотя в дальнейшем пути их развития разошлись. История современного ракетостроения не может ограничиваться только рассмотрением эволюции ракетных систем конца 1940-х и 1950-х годов. Запуски ракет для вертикального зондирования верхних слоев атмосферы, включая использование после 1945 г. ракет «Фау-2», непосредственно стимулировали в 1954 г. организацию Международного геофизического года [7, 8].

Не было исторической случайностью также и то, что запуски первых искусственных спутников Земли в СССР в 1957 г. и в США в 1958 г. были проведены в рамках МГГ в интересах мировой науки. Тем самым были заложены традиции международного сотрудничества в научном исследовании космоса, поддерживаемые с тех пор всеми заинтересованными странами (Международный комитет по космическим исследованиям (КОСПАР) был прямым наследником программы Международного географического года и действовал весьма эффективно (см. [9,10]).).

Такой удивительный скачок в человеческих возможностях, в свою очередь, сделал реальными новые выдающиеся космические достижения, включая пилотируемые космические полеты, достижения, размах и быстроту осуществления которых в значительной степени нельзя было даже предвидеть. Вопросы «почему» и «как все это произошло» должны стоять в центре внимания профессионального историка техники наряду с вопросами «что» и «кто» по отношению к событиям и лицам, вовлеченным в историю исследования и освоения космического пространства.

Сфера исторического исследования включает целый спектр проблем, затрагивающих развитие космической науки и техники, включая политические, экономические и социальные аспекты, а также международные соглашения, утвердившие космическое пространство как область, предназначенную для мирного использования на благо всего человечества (О создании Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства в 1958 г. рассказано в книге [11].). Что касается собственно ракетной техники, то здесь довольно быстро был пройден путь от первых экспериментов с управляемыми ракетами до сложнейших комплексных испытаний и создания ракетно-космических систем практического назначения. Несколько лет ушло на то, чтобы двигатели, насосы, турбины, клапаны, трубопроводы, баки, гироскопы, акселерометры, вычислительные устройства и другие элементы систем управления и контроля были усовершенствованы и приспособлены к нуждам космической техники, а затем было налажено их серийное производство. Возникла также настоятельная необходимость разработки специальных автоматических и электронных приборов, датчиков давления и тензодатчиков, преобразователей, регистрирующих и прочих приборов и оборудования.

Были также усовершенствованы известные и созданы новые средства и способы обработки материалов - формовка взрывом, химическое фрезерование, электронная сварка и др. Новые комбинации механических нагрузок, тепловых и вибрационных режимов требовали новых марок стали, алюминия и сплавов на базе более широкого использования других металлов - вольфрама, молибдена, бериллия, титана. Требовались также более совершенные изоляционные материалы на основе смол, стекла, графита и каучука.

Проектировалось и создавалось специальное наземное обслуживание и стартовое оборудование, зачастую с уникальными размерами и мобильностью. В огромных количествах стали изготовляться и использоваться как твердые ракетные топлива (смесевые двухосновные), так и компоненты жидких топлив (керосин, гидразин, жидкий кислород, азотная кислота, фтор и совсем недавно жидкий водород, успешно примененный по программе «Аполлон»). Велась также разработка ядерных и электрических двигателей, которая дала обнадеживающие результаты с точки зрения возможности использования их в будущем [12].

Возникла, таким образом, совершенно новая отрасль промышленности, объединившая в себе по сути дела несколько новых отраслей. При этом технический персонал, занятый в ракетных и космических программах, увеличился от нескольких сотен человек в конце 1930-х годов до сотен тысяч к концу 60-х годов. Среди уникальных проблем, возникших в ходе освоения космоса, были и такие, как организационное управление большими системами или создание систем жизнеобеспечения для пилотируемых полетов (Например, см. [13) (автор возглавлял НАСА в 1961 - 1968 гг.), [14] (автор был зам. директора НАСА в 1960 - 1967 гг.).).

Широкий фронт достижений космической техники основывается на постоянных усовершенствованиях сложных технических систем и подсистем, включая многочисленные испытания и доработки, направленные на улучшение их характеристик и надежности. Эти достижения нередко приводят к возникновению новой техники и для земных нужд.

История космической техники, включающей в себя, кроме летательных аппаратов, также наземное и вспомогательное оборудование, неразрывно связана с ролью отдельных лиц и коллективов, объединявших людей с различными способностями, благодаря усилиям которых все это стало возможным.

Главная мысль, адресуемая в настоящей статье историкам ракетной и космической техники, состоит в том, что появилось большое количество важных задач новейшей истории, ожидающих детального изучения и глубокого научного анализа. Возможно, для этого потребуется использовать новую машинную технику, чтобы обоснованно и достоверно проанализировать имеющуюся информацию, хотя не следует пренебрегать и другими средствами и методами, чтобы уловить детали и дух этих великих событий в истории человечества.

Известно, что историки всегда идут позади событий. Несомненно, однако, что история ракетной техники и освоения космического пространства должна уже теперь перейти из сферы интересов самих участников событий в сферу специалистов - историков техники.

Некоторые размышления о методологии

Быстрое практическое раззитие космической техники в последние два десятилетия самым непосредственным образом повлияло на научные основы и методы истории современной техники со всеми вытекающими отсюда положительными и отрицательными сторонами.

Прежде всего историки ракетной и космической техники находятся в определенной зависимости от еще живущих непосредственных участников событий этой истории. Однако большинство этих деятелей слишком загружены, чтобы найти время и возможность для написания своих мемуаров. А некоторых, к глубокому сожалению, уже нет в живых. Кроме того, участники великих событий космической истории заняты в основном, по-видимому, анализом лишь собственного опыта, который, конечно, также имеет значение для истории. Высокая заинтересованность и содействие со стороны этих лиц позволяют получить дополнительный материал для возможно более полного освещения событий историками.

Большую пользу приносят выступления самих участников исторических событий с докладами мемуарного характера на исторических и отраслевых конференциях (Необходимо отметить в этой связи программы исторических комитетов таких организаций, как Международная академия астронавтики. Американский институт аэронавтики и астронавтики, Американская ассоциация прогресса науки, а также публикацию ими докладов по вопросам истории в рамках этих программ. Кроме того, необходимо выделить публикации сообщений Британского межпланетного общества и материалы научных конференций ИИЕТ АН СССР. В США доклады такого рода имеют место не только на исторических, но и отраслевых конференциях, где с сообщениями и мемуарами выступают специалисты - инженеры и ученые.). Большинство участников, очевидно, с готовностью согласятся дать интервью историкам, серьезно и глубоко занимающимися анализом этих событий. И только немногие могут заявить, что их мемуары уже сами по себе являются историческими исследованиями. Некоторые участники событий полны энтузиазма по поводу значимости своих работ, что, возможно, и побудило Льюиса Мамфорда сказать: «Современные пророки «космической эры», которые провозглашали возможности исследования космоса безграничными, а нынешних астронавтов - пионерами грядущего завоевания космоса, видят не только прошлое, но даже и будущее освоения космоса в нереальном, романтическом ореоле» [15].

Опыт работы автора в области истории современной техники показал, что комментарии самих участников событий весьма полезны как часть непрерывного процесса исследования. Окончательное суждение здесь все же остается за историками. Привлечение высказываний и суждений участников событий не лишено известного риска, и, если историк сам недостаточно хорошо осведомлен в предмете своих исследований, неточные воспоминания или особенности индивидуальной точки зрения участников событий могут исказить истинное положение дел [16].

Ясно, что возможность привлечения к историческим исследованиям воспоминаний непосредственных участников событий существенно отличает историков современной техники от их коллег, пытающихся решать более традиционные задачи по воссозданию событий, участников которых уже давно нет в живых. Автор полагает, что преимущества, которыми обладают историки современной техники, существенно перевешивают трудности, связанные с возможными предубеждениями и близостью анализируемых событий, если только историки будут твердо придерживаться намерения добиваться свойственной истинным ученым точности восстановления прошлого, каким бы недавним оно ни было.

Поскольку глубокое изучение и последующий анализ могут быть начаты лишь тогда, когда в наличии имеется вся основная информация, нам представляется, что для публикации достаточно полной истории, учитывающей полемику и разногласия, связанные с неизбежными отличиями человеческих мнений и суждений, наиболее целесообразной является 10-летняя ретроспектива. На исторические симпозиумы, организуемые Международной академией астронавтики, приглашаются видные историки и участники событий с аналитическими и мемуарными докладами, охватывающими события не менее чем 20-летней давности (Итоги исторических симпозиумов Международной академии астронавтики ежегодно публикуются в журнале «Technology and Culture», издающемся ежеквартально Обществом историков техники США [17]. На английском языке материалы первых двух симпозиумов подготовлены к печати под редакцией Ф. К. Дюранта (Смитсонинский институт), а третьего и четвертого - под редакцией Е. М. Эмме. Уже вышла из печати первая книга на русском языке под редакцией В. Н. Сокольского «Из истории астронавтики и ракетной техники» (М., 1970), в которой содержатся доклады XVIII конгресса МАФ, состоявшегося в Белграде в 1967 г.). Представляется, что исторический анализ современной техники не может быть успешным без привлечения и содействия участников описываемых событий.

Другой характерной чертой историографии современной техники является то обстоятельство, что основная часть первоисточников вероятнее всего сохранилась и к тому же часто размножается репродукционными устройствами (типа «Ксерокс»). Ввиду обилия документации возникает проблема ее отбора и оценки. Историки играют важную роль в определении того, какие главные документы, досье, картотеки, фото- и кинопленки, а также другие архивные материалы должны быть сохранены для будущего.

Кроме того, в распоряжении историка современной техники имеется огромное количество текущих публикаций - официальных и технических отчетов, специальных докладов и других материалов, широко распространяемых с помощью различных средств массовой коммуникации. Теперь уже редко бывает так, что важные события недостаточным образом фиксируются специальными или коммерческими киносъемками, а также телевизионными видеозаписями.

Непосредственная передача телекамерами «Аполлонов» с поверхности Луны для сотен миллионов людей побудила одного сторонника журналистики бросить следующий вызов историкам: «Еще раз (в 1970 г.) полеты «Аполлонов» продемонстрировали, что телевидение является самым главным летописцем обычаев и событий нашего времени. Ни один будущий историк, вероятно, не может улучшить содержание отдельных выдающихся событий, изображение которых доставляется телевидением в дома всего света» [18].

На чем историки, конечно, будут настаивать, так это на том, что освещать и документировать нужно куда больше исторических явлений, чем только «отдельные выдающиеся события». Некоторым обычно малоизвестным событиям, идеям и лицам придается большое значение по мере того, как история становится лучше изученной.

Систематической научной деятельности в области истории ракетной техники и освоения космического пространства способствуют разного рода работы, которые должны проводиться историками современной техники. Ниже следует примерный перечень таких работ, предлагаемый в порядке обсуждения.

Библиографии по техническим вопросам, массивы которых заложены в ЭВМ и классифицированы (хотя и предварительно), являются весьма полезными, но они охватывают пока только часть тех областей, которые должны быть в поле зрения историка современной техники. Пока существует очень мало аналитических библиографий опубликованной литературы по вопросам ракетно-космической истории [19 - 23].

Хронологии дают перечень известных событий в порядке их последовательности во времени, и, если эти события хорошо документированы, они могут служить исходным пунктом для глубокого исторического анализа. Хронология не история и ее ценность определяется только качеством ее исходных источников (НАСА полагает, что общие и программные хронологии являются полезным отправным пунктом исторических исследований, а после их публикации становятся общедоступным источником. Вслед за выходом первой хронологии НАСА (Эмме Е. М. Aeronautics and Astronautics, (1915 - 1960), NASA, 1961) последовали ежегодные выпуски «Aeronautics and Astronautics», 1963 - 1968 (NASA, SP - 4004 - 08, 1965 - 1969), а также том за 1969 г. Имеются также хронологии программ NASA: Mercury (SP-4001, 1963), Gemini, (SP-4002), Apollo Spacecraft, vol. 1 (SP-4009) and Ranger (JPL HR-2). Совсем недавно МАА подготовила хронологию международных событий в области космонавтики за 1970 г. под редакцией К. Холла из Лаборатории реактивных двигателей (JPL).). Хронологии обладают тем свойством, что в них широкий поток различной информации организуется в строгих временных рамках. Если имеется хорошая индексация, в хронологию можно легко вносить исправления, что сходно с работой ученого, собирающего данные в соответствии с заранее построенной моделью. Ученые, специализирующиеся в конкретных областях науки и техники, охотно пользуются такими хронологиями.

Мемуары, написанные видными участниками недавних событий, редко поступают в распоряжение историков [24] (Автор является основателем Лаборатории реактивных двигателей при Калифорнийском технологическом институте в Пасадене, штат Калифорнии. Его труды собраны библиотекой института.). Исключение составляют их публичные выступления, а также их доклады на исторических и технических конференциях. Отсутствие мемуаров должно быть компенсировано записями устных бесед с участниками событий с их последующим углубленным историческим анализом. Необходимо также поощрять участников событий к работе по написанию мемуаров. Большинство историков отдают себе отчет в том, что мемуары, написанные по истечении какого-то промежутка времени, являются иногда искаженными под влиянием последующего опыта и самооправданий автора. В этом отношении историки современной техники обладают еще одним преимуществом, работая ближе к анализируемым событиям.

Сборники материалов и документов ведущих участников событий представляют несомненную ценность. Например, издание работ К. Э. Циолковского и совсем недавно материалов Р. X. Годдарда дает возможность, более широко использовать первоисточники, а не просто биографические материалы. Поскольку сборники отчетов институтов и отдельных лиц публикуются пока редко, главным образом из-за большого количества материалов, необходима активная архивная деятельность для того, чтобы облегчить работу будущих историков техники (подробно на этом мы здесь не останавливаемся) (Труды покойного X. Л. Драйдена собираются библиотекой университета им. Джона Хопкинса.).

История ведущих коллективов - профессиональных обществ, академий, правительственных учреждений, научных лабораторий, промышленных предприятий, написать которую нелегко, является, однако, необходимой для показа эволюции космической деятельности от маленьких коллективов до больших коопераций (К солидным американским трудам, не связанным с космосом, могут быть отнесены [25 - 26]. НАСА опубликовало только одну крупную работу по истории своих научных центров [27], по другим центрам работы ведутся.). Роль отправной точки для проведения таких исследований могут играть юбилейные даты. Но все же максимальную пользу приносят специализированные национальные и международные организации, которые поддерживают профессиональные исторические исследования в области ракетно-космической науки и техники.

Истории программ, которые в области ракетной и космической техники имеют то преимущество, что у них есть начало и конец, а также общая организация и управление, ведущие их к конкретной цели. Поэтому создание истории программы зачастую может быть начато вскоре после ее завершения [28, 29]. Например, написание истории программы «Апполон» в США уже началось, хотя ее опубликование ожидается лишь через несколько лет.

История основных и вспомогательных разделов науки, техники и управления также требует к себе внимания. При этом следует учитывать, что некоторые основные разделы науки часто проходят длительную эволюцию, связанную с получением в космических экспериментах большого количества новой информации, и их трудно рассматривать обособленно друг от друга. Так, одно из важнейших открытий, полученное с помощью космического аппарата «Маринер-4» в 1965 г., - сходность поверхностных ландшафтных образований на Марсе с лунными - станет предметом исследований ученых на многие годы. Каждое новое открытие дает ответы на многие поставленные вопросы, но еще больше ставит их вновь. Аналогичным образом технические отрасли знания также подвержены влиянию быстроты появления новых открытий.

Истории национальных космических программ должны быть созданы в результате объединенных усилий и совместного труда многих историков. Следует учесть при этом, что национальные усилия в освоении космоса тесно переплетаются с вопросами международной политики, а также взаимоотношениями разных стран в области науки и техники.

В процессе создания общей истории ракетной техники и освоения космического пространства, спектр разделов которой здесь кратко изложен, представляется целесообразным выявить из предложенного массива разделы, заслуживающие особого внимания, с целью наиболее тщательного их исследования. Очевидно, предпринятая здесь попытка имеет целью лишь навести на размышления, поскольку историография ракетной техники и освоения космического пространства находится еще в самом начальном периоде развития.

Можем ли мы претендовать на то, чтобы стать объективными исследователями, подобно греческому историку Фукидиду, хотя мы и живем в той динамической обстановке, в которой создается история освоения космоса? Если да, то степень нашего успеха в этом, наша методология и наше уменье будут по достоинству оценены потомками. В этом смысле мы, историки современной техники, содействуем будущим историкам не только непосредственным содержанием своих исследований. Точность фактов, обоснованность суждений, так же как безупречность хронологии, документации, объяснений и обобщений, представляются отличительными признаками классического научного исторического труда, какого бы предмета и какого бы времени он ни касался.

Так называемые «истории», носящие чисто коммерческий или своекорыстный характер, являющиеся своеобразным орудием пропаганды или увековечивающие концепции докосмической эры о Солнечной системе и месте в ней человека, конечно же не выдержат испытания временем. Исследование космоса уже вызвало целый поток как популярных, так и серьезных научных публикаций во всем мире. Историки должны быть заинтересованы в том, чтобы их труды внесли достойный вклад в знания о прошлом опыте человечества.

Заключение

Когда 4 октября 1957 г. запуском искусственного спутника началась космическая эра, Национальный консультативный комитет США по аэронавтике (NACA) организовал специальную комиссию по космической технике во главе с X. Г. Стивером. Она имела рабочие группы, возглавляемые учеными, получившими позднее широкую известность: Дж. Ван-Алленом, В. фон Брауном, В. Пикерингом, В. Лавлейсом и др. Итоговый доклад этой комиссии был представлен уже преемнику NACA - Национальному управлению по аэронавтике и исследованию космического пространства (NASA) - в первый месяц его существования - в октябре 1958 г. Во вступлении к этому докладу говорилось:

«В научном отношении мы находимся в начале новой эры. Более чем два столетия, отделяющие век Ньютона от века Эйнштейна, были посвящены наблюдениям, опытам и размышлениям, которые создали предпосылки для современной науки. Новые научные знания являются признаком того, что нынешний этап нашей работы предшествует следующему гигантскому шагу вперед в области теоретических наук. Информация об окружающих условиях и космических процессах, полученная в результате непосредственных наблюдений в космосе, явится, по всей видимости, чрезвычайно ценным вкладом в формирование новых обобщающих теорий. Мы не в большей степени можем предвидеть результаты этой работы, чем Галилей мог бы предсказать промышленную революцию, явившуюся следствием механики Ньютона» [30].

Первый героический этап эпохи исследования человеком Солнечной системы с помощью космических средств, кажется, подходит к концу. Подобно тому как телескоп в XVII в. помог человеку увидеть место Земли на ее орбите вокруг Солнца, так и ракетный двигатель в XX в. дал возможность ученым произвести опыты без помех со стороны атмосферы и расширить знания о Вселенной. В настоящее время ведущие ученые, работающие в смежных с космическими исследованиями разделах науки, предсказывают коренные изменения в представлениях о пространстве, времени, энергии, движении и жизненных процессах во Вселенной. И опять-таки значение будущих возможностей широко не осознается даже большинством мыслящих людей, занятых земными делами.

В эру астронавтики с ее находящейся сейчас еще в стадии зарождения космической философией вполне вероятно возникнет на Земле новый ренессанс разума и духа. Аналогичные явления имели место тогда, когда новая география Колумба и Магеллана и новая астрономия Коперника и Галилея помогли Европе выбраться из средневековья в период образования национальных демократических государств или когда биология Дарвина и новые задачи и свершения промышленной революции создали огромные стимулы для интеллектуального развития человечества в конце XIX в. и для резкого подъема гуманитарных и технических наук в XX в. А теперь в результате технической мобилизации ведущих индустриальных держав в период между двумя мировыми войнами возникла астронавтика. Как и в большинстве других человеческих дерзаний, и здесь была небольшая группа отчаянных энтузиастов, которые предвидели появление новой отрасли ракетно-космической науки и техники, хотя сами они были не в состоянии создать ее или хотя бы полностью осмыслить ее содержание. Так, новая космология, предвиденная Циолковским, Годдардом, Обертом и развитая их последователями, неожиданно получила в середине XX в. быстрое развитие и распространилась не только на Солнечную систему, но и вышла за ее пределы.

Распространение интереса к космосу явилось тем зерном, из которого выросла поистине динамическая революция в понимании человеком законов природы и в проникновении в доступную ему реальность. Данные, полученные непосредственно с поверхности Луны, могут послужить розеттским камнем для новой физической теории возникновения и развития нашей планеты. Представляется, что будущие планы космических мероприятий, по-видимому, будут лимитироваться лишь нашим желанием осуществить их.

Необычная, яркая панорама нашей «голубой планеты», полученная с высоты «неприглядного песчаного берега» Луны, описанная экипажем «Аполлона-8» в декабре 1968 г., конечно, послужила тому, что люди вынуждены будут больше дорожить своим уникальным космическим кораблем «Земля» (Еще до полетов космических кораблей «Аполлон» в книге автором был представлен на обсуждение тезис о влиянии науки на общество в плане сохранения жизни «экипажа космического корабля Земли». Однако Э. Стивенсон, бывший представитель США в ООН, говорил о Земле как о «космическом корабле» еще раньше - в 1965 г., в речи, произнесенной незадолго до своей смерти: «Мы путешествуем вместе, пассажиры маленького космического корабля, находящегося в постоянной зависимости от его запасов воздуха и земли, и тесно связанные делом общей безопасности, благополучия и мира. Только наша общая заинтересованность, труд и, я бы сказал, любовь помогут сохранить наш хрупкий корабль от уничтожения». Речь была произнесена Э. Стивенсоном 9 июля 1965 г. на 39-й сессии Экономического и социального совета ООН в Женеве (U. S. Department of State, Paris Release (170), July 9, 1965, p. 15).).

Гадать о том, что принесет с собой будущее, не является задачей историков. Но события первых полутора десятков лет эпохи распространения человека в космосе, затронувшие технику и его самого, должны стать предметом пристального внимания всех компетентных историков техники.

ЛИТЕРАТУРА

1. Duncan О. D. An appreciation of William Fielding Ogburn. - Technol. and Culture, 1959/60, vol. 1, p. 94 - 99.

2. Pendray O. G. F. The coming age of rocket power. 1945.

3. Ley W. Rockets, missilles and space travel. N. Y., 1949.

4. Clark A. C. The exploration of space. N. Y., 1951.

5. Across the space frontier/Ed. C. Ryan. N. Y., 1953.

6. V. N. Sokolsky. Russian Solid - Fuel Rockets. NASA TT F - 415 Washington, 1967.

7. Green C. McL., Lomask M. Vanguard: A history. Wash., 1970, p. 18 - 39.

8. Berkner L. V., Odishaw H. et al. Science in space. N. Y., 1961, p. 34 - 37.

9. Frutkin A. International cooperation in space. N. Y., 1965.

10. Frutkin A. International cooperation in space. - Science, 1970, vol. 169, p. 333 - 339.

11. Rosholt R. L. An administrative history of NASA, 1958 - 1963. Wash., 1965, p. 3 - 17.

12. Rosen M. W. Big Rockets. - Intern. Sci. and Technol., 1962, vol. 6, p. 66 - 71.

13. Webb J. E. Space age management: The large-scale apprpach. N. Y., 1969.

14. Seamans R. C. Action and reaction. Minta Martin Lecture for 1969. Cambridge (Mass.), 1969.

15. Mumford L. The myth of the mashine. N. Y., 1970, p. 7.

16. Emme E. M. NASA «Fourth National Colloquium on Oral History Proceedings». N. Y., 1970, p. 8 - 12.

17. Emme E. M. International history of rocketry and astronautics symposium (Constance, West Germany, October 1970). - Technol. and Culture, 1971, vol. 12, p. 477 - 486.

18. Survey of broadcast journaliam (1969 - 1970)/Ed. M. Barret. N. Y., 1970, p. 3 - 4.

19. Ley W. Rockets, missilles and space travel. N. Y., 1961, Bibliography, p. 516 - 542.

20. Benton M. The literature of space science and exploration. U. S.: NRL, 1958.

21. Ordway F. I. Annotated bibliography of space science and technology (1931 - 1961). Wash., 1961.

22. Renstrom A. Bibliographical note. - In: The history of rockets technology/ Ed. E. Emme. Detroit (Mich.), 1964, p. 285 - 308.

23. Dickson К. М. History of aeronautics and astronautics: A preliminary bibliography. NASA, 1968.

24. Karman T. von. The wind and beyond. Boston, 1967.

25. Cochrane R. Measures for progress: A historv of the U. S. Bureau of Standards. Wash., 1966.

26. Hewlett R., Anderson 0. E. This new world (1940 - 1946); Hewlett R., Duncan F. Atomic shield (1947 - 52) - vol. 1 and 2 of the history of the atomic energy commission. (Pa.), Univ. Park, 1958, 1959.

27. Hartman E. P. Adventures in research: A history of the ames research center, 1940 - 1965. - NASA SP - 4302, 1970.

28. Swenson L. S., Grimwood J. M., Alexander С. С. This New Ocean: A history of procect mercury (NASA SP - 4201).

29. Green C. McL, Lomask M. Vanguard: A history. NASA SP - 4202. 1970.

30. NACA/ NASA, Special Committee on Space Technology. - In: Recommendation Regardings National Civil Space Program., 1959, oct. 28, p. 2.

31. Word B. Spaceship earth. N. Y., 1966.