Платон видел в небесных телах, особенно в планетах, не что иное, как свет, который необходим для ^мыслительного процесса "мировой души". Поэтому считалось, что все небесные тела могут двигаться лишь по геометрически совершенным орбитам, а именно по окружностям. Позднее, как следствие подобных воззрений, сложилось общепринятое представление, что все наблюдаемые небесные явления сводятся к круговому движению, которое к тому же происходит равномерно. Все эти явления необходимо было привести в соответствие с определенными, выведенными из самой сути светил, свойствами. Последние, таким образом, становились основой для всевозможных гипотез. "Отклонения", которые естественно обнаруживались при таком подходе, нужно было "спасать", иначе говоря, "спасать" надо было сами явления. Разумеется, при этом речь шла не о проверке теории на практике. В действительности "спасение" виделось в догме равномерного кругового движения.
Какие же "отклонения", т.е. неравномерности в движении планет, имелись в виду? Уже давно было замечено, что планеты в своем движении по небу делают странные "петли". Вообще говоря, в такие моменты планеты двигались среди неподвижных звезд как бы против кажущегося суточного движения небесной сферы (в этом без труда можно убедиться и сегодня). Временами они даже двигались с востока на запад, как бы вспять. Кроме того, еще вавилоняне заметили, что угловая скорость Солнца изменяется при прохождении им пояса зодиака. Позднее было установлено, что и планеты также движутся с различной угловой скоростью. Обе эти "аномалии" следовало устранить подходящим толкованием, поскольку они явно не согласовались с требованием равномерного кругового движения, которое считалось самой совершенной его формой.
Платон решительно выступал против любых попыток как-то иначе объяснить или обосновать движение небесных тел. Он утверждал, что движение небесных тел можно вычислить лишь чисто математически и тем самым познать ею. Платон категорически требовал от "истинной астрономии" руководствоваться в своих выводах не "смыслом и общим непостоянством изменяющегося бытия", а опираться на явления, происходящие по "ту сторону видимого неба", где всякое замедление и ускорение предстают в своих "истинных численных соотношениях".
Чтобы правильно понять дальнейшее развитие греческой астрономии, следует непременно учитывать эту ее философскую подоплеку. Догма круговой орбиты господствовала в представлениях астрономов вплоть до XVII в. Лишь Кеплеру удалось разрушить это заблуждение и математически доказать, что планеты движутся по эллиптическим траекториям.