Революция, совершенная Коперником

Энгельс в "Диалектике природы" называет выход сочинения Коперника "величайшим прогрессивным переворотом из всех пережитых до того времени человечеством". Доказательством этого служит величайший прогресс, который с тех пор был достигнут в науке и во всех областях общественной жизни. Опираясь на городскую буржуазию, зародившуюся в недрах дряхлеющего феодального дворянства, начали образовываться великие абсолютные монархии, послужившие в свою очередь основой формирования современных европейских наций. "Рамки старого orbis terrarum^* были разбиты, только теперь, собственно, была открыта земля и были заложены основы для позднейшей мировой торговли и для перехода ремесла в мануфактуру, которая в свою очередь послужила исходным пунктом для современной крупной промышленности. Духовная диктатура церкви была сломлена; германские народы в своем большинстве прямо сбросили ее и приняли протестантизм, между тем как у романских народов стало все более и более укореняться перешедшее от арабов и питавшееся новооткрытой греческой философией жизнерадостное свободомыслие, подготовившее материализм XVIII века",-писал Энгельс во введении к "Диалектике природы"^**.

^*(Буквально: круг земель; так у древних римлян назывался мир, земля. - Прим. перев.)

^**(Маркс К., Энгельс Ф. Поли. собр. соч., 2-е изд., т. 20, с. 346.)

Естествознание в те времена должно было вести жестокую борьбу за элементарное право на свое самостоятельное существование, независимое от церкви и религии. Оно развивалось в эпоху общественных потрясений и само становилось все более революционным. Естествознание гигантскими шагами двигалось вперед и ощутимо обретало силу и влияние.

Как и другие естественнонаучные дисциплины бурный расцвет переживала астрономия. Период XV-XVI вв. ознаменовался значительным подъемом астрономических исследований, который обусловили практические потребности развивающегося раннего капитализма. Рост производства, торговли и связанный с ней переход к плаванию в открытых морях требовали по возможности более надежного ориентирования в пространстве и во времени, а для этого нужны были таблицы, содержащие точные положения звезд. Необходима была также реформа календаря.

Значение разработанной Коперником гелиоцентрической системы далеко выходит за рамки астрономии и имеет своим следствием революционизацию всего естественнонаучного мышления. Учение Коперника особенно четко демонстрирует, как тесно связаны между собой основополагающие проблемы астрономии и мировоззрения в целом. Оказалось, что спормежду Птолемеем и Коперником, между геоцентризмом и гелиоцентризмом, означает в конечном итоге спор между религиозно-идеалистической и естественноматериалистйческой картинами мира. Смелые идеи польского ученого, породившие невиданное прежде драматическое обострение философско-мировоззренческого спора, привели к столь глубокому перевороту во взглядах человека на мир, что мы с полным правом можем говорить о революционном перевороте, совершенном Коперником.

Фридрих Энгельс в своей оценке произведения великого каноника из Фромборка писал: "Революционным актом, которым исследование природы заявило о своей независимости ... , было издание бессмертного творения, в котором Коперник бросил-хотя и робко и, так сказать, лишь на смертном одре-вызов церковному авторитету в вопросах природы". В естественных науках до тех пор не появлялось книги, которая получила бы такой общественный резонанс. Сам Коперник не мог, конечно, предвидеть всех последствий. Этого не могли сделать и его современники, и даже теологи сначала не возражали против "опыта" польского ученого. Ни в коей мере не следует думать, что Коперник не осознавал, на что он идет. Вышедшее из-под его пера посвящение Павлу III является красноречивым свидетельством его глубокого убеждения в истинном назначении новой системы.

Копернику было ясно, что это звучит "диссонансом для ушей" тех, кто считал неподвижность Земли установленной раз и навсегда. Коперник предвидел и возражения церкви. Наконец, церковные авторитеты уже перед самым опубликованием книги-лишь на основе "Комментария"-выразили резкое неприятие ее. Мартин Лютер ссылался при этом на Ветхий завет, где в 10-й главе книги Иисуса Навина говорится: "Иисус воззвал к Господу в тот день, в который предал Господь Аморрея в руки Израилю, когда побил их в Гаваоне, и они побиты были пред лицом сынов Израилевых, и сказал пред Израильтянами: стой, солнце над Гаваоном, и луна, над долиной Аиалонскою! И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим. Не это ли написано в книге Праведного: "стояло солнце среди неба и не спешило к западу почти целый день"? Таким образом, Солнце должно было двигаться, заключали толкователи Библии. Лютер выразил свое отношение к Копернику: "Глупец хочет перевернуть все искусство астрономии, но Святое Писание говорит о том, что Бог приказал остановиться Солнцу, а не Земле". Филипп Меланхтон так же говорил о "сумасшедних бреднях "сарматского астронома". "Воистину мудрые господа должны укротить распущенность умов"-это высказывание по времени также совпадает с появлением книги "Об обращениях небесных сфер". Ответ Коперника в посвящений великому понтифику Павлу III достаточно четок: "Если и найдутся [пустословы], которые, будучи невеждами во всех математических науках, все-таки берутся о них судить и на основании какого-нибудь места священного писания, неверно понятого и извращенного для их цели, осмелятся порицать и преследовать это мое произведение, то я, ничуть не задерживаясь, могу пренебречь их суждением как легкомысленным".

Далее Коперник говорит о полезности своего произведения для церкви: "Математика пишется для математиков, а они, если я не обманываюсь, увидят, что этот наш труд будет в некоторой степени полезным также и для церкви, во главе которой в данное время стоит Твое Святейшество". Затем Коперник играет на столь важной для церкви проблеме календаря, которая лишь потому осталась нерешенной, "что не имелось достаточно хороших определений продолжительности года и месяца и движения Солнца и Луны". Но радикальная "перестановка" Солнца в центр мира, естественно, не разрешила всех противоречий. Вычисленные Эразмом Рейнгольдом на основе системы мира Коперника "Прусские таблицы^*" не обладали сколько-нибудь значительными преимуществами по сравнению с "Альфонсовыми таблицами". Хотя система и была менее сложной, чем птолемеева, но все же она не имела той простоты, которая вначале казалась Копернику достижимой. И наконец,-к радости научных противников системы-в ней отсутствовало доказательство периодического смещения неподвижных звезд в течение года, так называемого параллакса неподвижных звезд, что должно было служить решающим аргументом в пользу вращения Земли. Сторонники же системы увидели в этом призыв к действию. Убежденные в правильности учения Коперника они, вооружаясь все более точными измерительными инструментами и утонченными методами исследования, стремились доказать, что положение неподвижных звезд, хотя и очень малозаметно, изменяется. Однако уже очень скоро стало очевидным, что борьба за систему Коперника или против нее далеко выходит за рамки науки.

^*(Названы так в честь герцога Альберта Прусского, который субсидировал их издание (1551 г.) - Прим. перев.)

Великий труд "тихого революционера" из Фромборка начал свой долгий путь сквозь времена и земли.

Большая армиллярная сфера Тихо Браге для измерения угловых расстояний светил (из труда Браге 'Механика, обновленная астрономией', Виндсбек, 1598 г.)