От Адама до Ноя

Когда в безоблачную ночь мы устремляем взгляд к небосводу, усеянному звездами, то они представляются нам - в отличие от быстро текущих событий на Земле-застывшими в вечной неизменности. Длительные наблюдения, казалось бы, лишь усиливают это первое впечатление. Картина звездного неба в наши дни мало чем отличается от той, которую наблюдали греческие астрономы примерно 2000 лет назад.

Меняется ли вообще эта картина? Одновременно ли возникли все видимые ныне небесные объекты в процессе какого-то одного-единственного "акта творения" или они создавались постепенно, естественным образом и, так же как все на Земле, изменяются, развиваются и в конце концов погибают?

Из глубокой древности дошли до нас и такие поэтические слова: "Предания рассказывают, что мир наш-Земля с ее цветами и плодами, прозрачные ручьи и источники, Солнце и Луна, день и ночь и быстрые ветры - не всегда выглядел так, как сегодня. Весь мир был когда-то клубящимся черным Хаосом, безграничным и бесформенным. И из этого Хаоса появилась наша Земля во всей ее бескрайности и неповторимости. Из Хаоса сама богиня Гея-Земля-вышла. Оттуда же, из Хаоса, возник и бог Уран - высокое звездное небо".

Конечно, подобные представления кажутся нам сегодня примитивными и наивными, но и в них уже проглядывает концепция развития, присущего миру в целом. Разумеется, эти стихийные материалистические взгляды в свое время резко диссонировали с религиозным толкованием сотворения мира. По сути, уже издавна проявились две принципиально различные мировоззренческие позиции: материалистическая и идеалистическая. Во все века, пока господствовала птолемеева картина мира, идея божественного происхождения мира была доминирующей. Только учение Коперника открыло дорогу научному подходу к вопросу о возникновении планетной системы и к изучению ее строения. Однако вначале никто не отваживался сделать первый шаг, поскольку гелиоцентрическая система мира долго представлялась лишь гипотезой и ее положения невозможно было обосновать научно. Сдвиги в этом направлении наметились лишь после того, как Ньютон открыл закон всемирного тяготения: если под действием гравитации могла прийти в движение вся "мировая машина", то нетрудно допустить, что она же, гравитация, могла способствовать и становлению этой машины.

Сам Ньютон, правда, так и не сделал решающего шага. Идея естественного развития мироздания требовала огромного мужества и последовательного научного подхода, поскольку полностью противоречила религиозным догмам о божественном творении мира, за которое столь цепко держались церковь и власть имущие. Согласно господствовавшим тогда взглядам, все, что создано богом в момент творения, должно вечно и неизменно оставаться на своих местах. Различные виды растительного и животного мира религия рассматривала просто как ступеньки "естественной шкалы", каждая из которых отличается своей, но никогда не меняющейся степенью совершенства. Тот же принцип должен господствовать и на небесном своде: однажды приведенные богом в движение небесные тела должны все время вращаться в одном и том же порядке. Лишь от случая к случаю, как полагал даже Ньютон, бог должен был вмешиваться, чтобы "исправить" кое-какие отклонения в небесной механике.

Возраст этого сотворенного богом мира отцы церкви считали хорошо известным. Книги Ветхого завета, рассказывающие историю человечества от Адама до Ноя и т. д., с определенностью указывали время начала божественного творения мира и создания неба и Земли. Даже Кеплер разделял широко распространенное убеждение, что 1595 г. является 5572 годом с момента сотворения мира. В XVIII в. английский ученый Джон Литфут из Кембриджа всерьез заявлял: "Небо, Земля и человек были сотворены святой троицей одновременно- и случилось это 23 октября 4004 года до рождества Христова, в 9 часов утра".

Лишь тщательное изучение природы посредством наблюдений и сделанные на основании этого предположения сначала поколебали, а затем привели к полному краху эту казавшуюся столь незыблемой картину мира. Наука - прежде всего астрономия, биология и геология - постепенно обогащалась материалом, который никак не укладывался в представления о божественном творении мира.

'Бог указывает звездам их пути'-скульптура (около 1350 г.) на северном портале Фрайбергского собора

На, казалось бы, неизменном небе то там, то здесь неожиданно появлялись, а затем быстро исчезали кометы. Сначала на них не обращали особого внимания, полагая, что они представляют собой атмосферные испарения и потому не имеют никакого отношения к небесным явлениям. Однако подобное воззрение продержалось недолго. В 1577 г. внимание людей привлек великолепный экземпляр из семейства комет. Тихо Браге проследил этот объект со всей доступной ему и его инструменту точностью и сравнил результаты своих наблюдений с результатами коллег, наблюдавших комету из различных мест. Материалы наблюдений кометы позволили Браге сделать удивительное открытие: оказалось, что комета движется сквозь планетную систему. Но в таком случае она должна была пронзать аристотелевы "планетные сферы", а следовательно, находиться вне "подлунного мира", т. е. там, где опять же, согласно Аристотелю, не должно происходить никаких изменений.

Однако дело не ограничилось кометами. Далее были открыты звезды с периодически меняющейся яркостью, например "дьявольская звезда" Алголь в созвездии Персея, блеск которой примерно за трое суток изменялся более чем на звездную величину. И наконец, еще два чрезвычайных события, последовавшие одно за другим в конце XVI-начале XVII вв.: "Сверхновая Тихо" 1572 года и "Сверхновая Кеплера" 1604 года. Эти две "новые" звезды весьма неожиданно появились там, где прежде не замечалось никаких даже слабо светящихся звездочек; естественно, их рассматривали как вновь возникшие небесные объекты и принялись тщательно исследовать.

Тихо Браге опубликовал результаты своих наблюдений в капитальном труде, который вышел в 1573 г. в Копенгагене. В нем Браге уделил особое внимание явлению параллакса и таким образом доказал, что новая звезда принадлежит сфере неподвижных звезд.