18. Циолковский обвиняет!

Триумф? Победа? Нет, далеко не все гладко и на этот раз. Свидетельство тому статья Циолковского "Знаменательные моменты моей жизни", написанная незадолго до смерти, в 1935 году. Ученый отмечает в ней, что первая часть его труда, опубликованная в 1903 году, прошла незамеченной. Подчеркивает он и другое: "Когда же я издал продолжение этой работы в распространенном и специальном журнале (имеется в виду "Вестник воздухоплавания". - М. А.), то сейчас же во Франции нашелся видный и сильный человек, который заявил, что он создал теорию ракеты раньше..."

Итак, Циолковский обвинял. Но справедливо ли его обвинение и кто же был обидчик?

Может быть, не стоило заниматься подобным расследованием - первенство Циолковского в научном освоении космоса бесспорно. Никто не посягает и на приоритет реализации его идей - советские ученые первыми открыли миру космическую эру. И все же оставить его упрек без внимания было бы неуважением к памяти великого ученого.

Попытаемся проанализировать факты. Попробуем установить личность обидчика, составить "материалы обвинения", разберемся, есть ли для такого обвинения достаточные основания.

Вторую часть "Исследования мировых пространств реактивными приборами" "Вестник воздухоплавания" кончил публиковать в девятом номере за 1912 год, то есть в мае. Где-то в сентябре увидела свет статья В. В. Рюмина в журнале "Природа и люди", о которой шла речь выше, а в ноябре того же 1912 года в Париже состоялось заседание Французского физического общества. Большая группа видных физиков и математиков собралась на доклад с несколько необычным названием - "Соображения о результатах безграничного уменьшения веса моторов".

Безграничное уменьшение веса моторов? Слыхал ли кто-либо о невесомых двигателях? Это попахивает уже фантастикой, причем далекой от подлинной науки. И потому так не терпелось узнать слушателям, реальны ли соображения, которые намерен высказать докладчик.

На множество разных вопросов предстояло ответить молодому, элегантно одетому инженеру. Первые же слова донельзя смутили достопочтенную аудиторию.

- Многие авторы, - сказал инженер, - избирали темой своих романов путешествия со звезды на звезду. Ученые же обычно считают эту идею невозможной и не думают о реальных физических данных, способных послужить к ее разрешению.

Выявить эти физические данные путем строгих расчетов - вот цель настоящей работы.

- Со звезды на звезду? Обосновать расчетами безудержную фантазию? - Шепот удивления прокатился по залу.

Но человек на трибуне выждал, а когда улеглось волнение, начал уверенно выводить уравнения. На глазах изумленных коллег докладчик математически обосновывал научную гипотезу... перелета с Земли на Луну. Скептические улыбки уступили место откровенному восхищению.

Нет, не зря Общество гражданских инженеров Франции отметило несколько лет назад большой наградой его легкие авиационные двигатели! О, Робер Эсно Пельтри очень знающий инженер!

Поздравления сыпались со всех сторон. И только один-единственный вопрос не приходил никому в голову: "А свои ли мысли излагал этот молодой и, несомненно, способный ученый?"

Как я уже указывал выше, доклад Эсно Пельтри состоялся в ноябре 1912 года, спустя пять месяцев после того, как "Вестник воздухоплавания" завершил публикацию статьи Циолковского. Однако сопоставить даты и убедиться в том, что статья была опубликована значительно раньше доклада, еще недостаточно для упрека в заимствовании. Прав ли был Циолковский, бросая четверть века спустя свое обвинение? Знал ли французский исследователь о статье, взбудоражившей авиационный Петербург, ведь в ту пору русский язык еще не был общепризнанным языком науки?

Еще задолго до того, как я начал анализировать взаимоотношения Циолковского и Эсно Пельтри, два человека - Б. Н. Воробьев в статье "Встречи с Циолковским", опубликованной в 1951 году журналом "Знание - сила", и А. А. Штернфельд в книге "Введение в космонавтику" засвидетельствовали: в 1912 году Эсно Пельтри приезжал в Петербург.

Эти свидетельства существенно меняли дело - ведь большинство русских интеллигентов того времени свободно владели французским языком. Трудно (а пожалуй, и невозможно) предположить, что авиационные инженеры и летчики, с которыми встречался в русской столице Эсно Пельтри, обошли в беседах с заезжим парижанином такую острую и необычную тему, как та, которую развивал Циолковский. Снова перечитал я текст доклада Эсно Пельтри (он опубликован в книге профессора Н. А. Рынина "Теория космического полета"). Сопоставление его с работой Циолковского, опубликованной "Вестником воздухоплавания", было не в пользу Эсно Пельтри. Логика рассуждений обоих ученых весьма сходна. Разница заключалась лишь в том, что Эсно Пельтри рассматривал тему значительно уже и делал весьма осторожные, если можно так выразиться, более заземленные выводы. Он ограничил космическое путешествие полетом на Луну, утверждал, что межпланетные полеты начнутся лишь после того, как удастся овладеть атомной энергией.

Было ли что-нибудь новое в этом выводе? Heт! О возможности использования атомной энергии в космонавтике Циолковский уже писал на страницах "Вестника воздухоплавания". Мало того, заявить, что межпланетные полеты невозможны без освоения атомной энергии, означало окончательно перевести космонавтику в разряд чисто теоретических умозаключений.

Выступление Пельтри не прошло незамеченным в России. Правда, это случилось не сразу. Если идея русского ученого путешествовала из Петербурга в Париж примерно полгода, то на обратный путь ей понадобилось в два раза больше времени.

Итак, в ноябре 1913 года, спустя год после выступления во Французском физическом обществе, прозвучал голос русской научной общественности. Тон задал Перельман. Его доклад "Междупланетные путешествия; в какой мере можно надеяться на их осуществление в будущем?" был заслушан 20 ноября 1913 года в заседании Общества любителей мироведения. Перельман говорил живо и интересно. Разобрав с позиций науки идеи писателей-фантастов, не раз отправлявших своих героев на Луну и другие небесные тела, докладчик подробно и обстоятельно изложил мысли Циолковского. Он представил их слушателям как совершенно реальные и многообещающие.

В 1961 году, разбирая в Архиве Академии наук пачку газетных вырезок, которые делал для себя Циолковский, я натолкнулся на отчет об этом докладе, напечатанный газетой "Речь". "В оживленных прениях, - писал корреспондент газеты, - приняли участие многие члены общества, в том числе и Г. А. Тихов". Кроме прямого указания на то, что проблема межпланетных сообщений волновала ученых той поры (корреспондент подчеркивал оживленность прений), эта заметка примечательна тем, что в ней впервые упоминаются одновременно два имени - Циолковский и Тихов. Гавриил Андрианович Тихов впоследствии стал членом-корреспондентом Академии наук СССР, основоположником "космической ботаники". Это о нем сказал специальный консультант правительства США по межпланетным полетам А. Г. Вильсон: "Америка слишком поздно признала Циолковского. Мы исправляем эту ошибку тем, что теперь признали Тихова".

Доклад наделал много шума. Отчеты о нем появились в разных газетах. И вскоре Константин Эдуардович уже читал одну из статей Перельмана, присланную ее автором. В этой вырезке из газеты "Современное слово" черным по белому было написано: "Любопытно, что известный авиатор и конструктор инженер Эсно Пельтри недавно выступил с докладом о возможности достичь Луны в аппарате, основанном именно на этом принципе. Очевидно, идея реактивного прибора для межпланетных путешествий в наши дни, как говорят, "носится в воздухе".

Нет, не случайно Перельман взял в кавычки последние слова! Надо полагать, он отдавал себе ясный отчет в том, каким ветром занесло в Париж идею русского изобретателя. Ведь, подобно Воробьеву и Штернфельду, Перельман не мог не знать о том, что Эсно Пельтри посещал в 1912 году Петербург.

"Глубокоуважаемый Яков Исидорович! - писал Перельману Циолковский. - Письмо Ваше и статью в "Совр. слове" получил и с удовольствием прочел. Вы подняли (с В. В. Рюминым) дорогой мне вопрос, и я не знаю, как Вас благодарить. В результате я опять занялся ракетой и кое-что сделал новое..."

А пока Циолковский набрасывал это новое, ему представилась возможность подробнее ознакомиться с докладом Эсно Пельтри. В руки Константину Эдуардовичу попал четвертый номер журнала "Природа и люди" за 1914 год, вызвавший весьма противоречивые чувства. Легко представить себе эти чувства. Невольно удивишься, когда человек, с которым ты лично знаком и даже иногда переписываешься, вдруг словно забывает о твоем существовании. А именно так поступил К. Е. Вейгелин. В своей статье "Как можно долететь до Луны" он подробно пересказал содержание доклада Эсно Пельтри, начисто забыв о Циолковском. Однако чувство горькой обиды исчезло, когда Константин Эдуардович обнаружил развернутое послесловие редакции. Оно выглядело подлинным гражданским протестом. Редакция подчеркивала приоритет Циолковского, ссылаясь на его анние работы, на статью в "Научном обозрении", в "Вестнике воздухоплавания", напоминала, что истинное положение вещей было изложено на страницах журнала "Природа и люди" в 1912 году В. В. Рюминым (о его статье уже упоминалось).

Циолковский понял, что молчать больше нельзя. Надо отвечать, но где? Естественнее всего было бы продолжить спор с Эсно Пельтри на страницах "Вестника воздухоплавания". Однако в этом журнале Циолковский больше не печатался. Вероятно, это и послужило причиной жаркого призыва к читателям, обращенного с обложки брошюры "Простейший проект чисто металлического аэростата из волнистого железа".

Обложка брошюры Циолковского, изданной Ассоциацией натуралистов-самоучек

"Интересующиеся реактивным прибором для заатмосферных путешествий и желающие принять какое-либо участие в моих трудах, продолжить мое дело, сделать ему оценку и вообще двигать его вперед так или иначе, должны изучить мои труды, которые теперь трудно найти; даже у меня только один экземпляр. Поэтому мне хотелось бы издать в полном виде и с дополнениями "Исследование мировых пространств реактивными приборами".

Пусть желающие приобрести эту работу сообщают свои адреса. Если их наберется достаточно, то я сделаю издание с расчетом, чтобы каждый экземпляр (6 - 7 печатных листов, или более 100 страниц) не обошелся дороже рубля.

Предупреждаю, что это издание весьма серьезно и будет содержать массу формул, вычислений и таблиц.

Для сближения с людьми, сочувствующими моим трудам, сообщаю им мой адрес: Калуга, Коровинская, 61, К. Э. Циолковскому".

Откликов не последовало. Не последовало даже после того, как это обращение перепечатала одна из московских газет. И тогда, не обладая средствами для издания работы в целом, Константин Эдуардович выпускает небольшой брошюрой дополнения к ней. Эта брошюра - ответ Эсно Пельтри. Циолковский хочет "...популяризовать свои мысли, сделать некоторые к ним пояснения и опровергнуть взгляд на "ракету" как на что-то чрезмерно далекое от нас".

Сформулировав пять теорем ракеты (читатель может подробно ознакомиться с ними во втором томе собрания сочинений ученого), Циолковский отмечает и ошибки, допущенные Эсно Пельтри, деликатно называя их опечатками. Не обходит он и вопроса об использовании атомной энергии. Снова подчеркивает он свое несогласие с французским ученым: атомная энергия еще далека от практического применения, а "мне бы хотелось стоять, по возможности, на практической почве".

Однако, протестуя против отдаления начала космической эры, Циолковский не похож на какого-то безудержного оптимиста. Построить космическую ракету очень трудно. Кто-кто, а он отлично это знал. "Но все-таки эти трудности не так велики, чтобы ограничиться мечтами о радии и о несуществующих пока явлениях и телах".

И снова жаркое стремление Циолковского встречает сочувствие в прессе. Одна из московских газет пишет: "Строгими вычислениями автор доказывает, что радий с успехом может быть заменен гремучим газом и даже бензином. Можно найти и материалы, выдерживающие страшную температуру гремучего газа и не плавящиеся. Некоторые из этих материалов уже теперь известны, как вольфрам и углерод. Изыскания наиболее подходящих веществ для взрывания тугоплавких материалов, наконец, способа охлаждения взрывной трубы должны стать задачей очередных опытов".

Прочел ли Эсно Пельтри возражения Циолковского? Попали ли ему в руки газеты, обсуждавшие разные точки зрения? Ответить на этот вопрос, пожалуй, невозможно. Впрочем, искать ответ нет большой нужды, зная о том, что произошло спустя полтора десятка лет.

1927 год. Эсно Пельтри снова возвращается к теме космоса. Он делает доклад во Французском астрономическом обществе. И снова ни звука о Циолковском. Теперь это выглядит уже совсем странно. В ту пору о Циолковском много пишут за границей, особенно в Германии. Его имя упоминается рядом с именами ракетчиков, известных всему миру, а Эсно Пельтри, судя по его собственному предисловию, отлично знаком с работами немецких авторов. Правда, в этом предисловии есть оговорка - извинение перед теми, кто не упомянут в докладе "по незнанию". Но по незнанию ли забыт Циолковский? Брошюра "Ракета в космическое пространство", изданная в Калуге в 1924 году и разосланная в сотни научно-исследовательских учреждений разных стран, равно как и документы, сохранившиеся в архивах, - свидетельство того, что Эсно Пельтри кривил душой, не включив Константина Эдуардовича в число известных ему авторов¹.

¹ (Брошюра "Ракета в космическое пространство" представляла буквальное переиздание "Исследования мировых пространств реактивными приборами" 1903 года. В предисловии к этой работе кратко излагалась история занятий Циолковского космической ракетой.)

Весной 1928 года Я. И. Перельман сообщает Циолковскому о том, что прочитал во французском журнале "L'Astronomie" новую работу Эсно Пельтри. Не обнаружив в ней ссылок на труды Циолковского (а к 1928 году число этих трудов увеличилось), Перельман, как настоящий друг, сообщил об этом в Калугу. Одновременно он послал в редакцию французского журнала (причем не от своего имени, а от имени Общества любителей мироведения) статью "Патриарх астронавтики". Рассказав в этой статье о ранних работах Циолковского, Перельман возражал против их замалчивания во Франции.

Эсно Пельтри поспешил извиниться перед Циолковским? Или редакция "L'Astronomie" исправила его упущение? Отнюдь нет! Как сообщал в своем письме Константину Эдуардовичу из Парижа А. А. Штернфельд, спустя два года Пельтри опубликовал новую работу по астронавтике - и снова ни звука о Циолковском.

Таковы факты. Обойти их молчанием было бы просто неуважением к памяти ученого.