Глава 2 Дом на орбите

Когда я проснулся, то в первое время не мог понять, где я нахожусь: все перепуталось и перемешалось. Почему-то оказался вниз головой, у переходного люка из спускаемого аппарата в бытовой отсек. Чтобы восстановить пространственную ориентировку, пришлось вылезать, выплывать из мешка. Оглядевшись, понял свое положение относительно оси корабля и успокоился. Я хорошо выспался - ощущение было такое, что спал долго, не проспали ли мы сеанс связи? Наручные часы, однако, показывали, что проспал всего-навсего два часа. Мне это показалось странным, и я заподозрил обман. Для проверки не поленился сплавать в спускаемый аппарат и сверить часы. Часы шли правильно. Ничего не оставалось делать, как отправиться досыпать в свой спальный мешок, но, повертевшись в нем еще с десяток-другой минут, понял, что уже не усну. Потом мне стало ясно, что ощущение бодрости было обманчивым.

...К 11 часам совершили семь оборотов вокруг планеты. В первое время невольно начинаешь умножать витки на 40 тысяч километров. Расстояния получаются огромные - на десятом витке улетаешь дальше Луны. Но эта арифметика, которая невольно лезет в голову на первых порах, - пустое занятие. К нашей реальности она не имеет никакого отношения - никуда мы не летим, движения никакого не чувствуется. Заметно только медленное вращение Земли и небесного свода. Куда больше, чем полет и скорость, нас занимал необычный вид из иллюминаторов, даже не вид, а сказочные видения. Мы почти украдкой ловили в иллюминаторы нашу планету, ее несказанную красоту, которой мы вдоволь наслаждались потом, со станции "Салют". А пока, готовясь к стыковке, мы только изредка поглядывали в иллюминаторы, с удивлением узнавая, как на гигантском глобусе, знакомые очертания морей, материков, островов и полуостровов, освещенных потоком солнечных лучей. Один взгляд охватывает большие пространства. Чтобы пересечь Европу, хватает десяти минут. Странно и непривычно наблюдать почти одновременно день и ночь, лето и зиму...

Проверили атмосферное давление и герметичность бытового отсека. Все в порядке, можно открывать переходный отсек и готовиться к стыковке, которая состоится по программе на следующие сутки.

Расстояние до орбитальной станции еще около полутора тысяч километров. С нашими скоростями невелика дистанция, но "Салют-4" на месте не стоит, делает витки с той же быстротой, что и наш корабль. Надо нагнать орбитальную станцию и с ювелирной точностью совместить наши орбиты. По указанию с Земли провели коррекцию орбиты корабля и начали постепенное сближение с "Салютом-4". По расписанию с 18 часов мы должны были отдыхать, но разве уснешь перед первой в жизни стыковкой - не на тренажере, а на орбите! Разве уснешь, когда твой организм, твое сознание атакованы невесомостью. Не помогают ни самовнушение, ни таблетки снотворного. Забегая вперед, скажу, что и во втором полете, который состоялся спустя три года и три месяца после первого, я не мог уснуть перед стыковкой с "Салютом-6". Наверное, так бывает у большинства людей, когда приходится испытывать сильное волнение. Казалось бы, хорошо знаешь, что тебя ждет и что тебе надо делать, сотни раз тренировался на Земле на специальном устройстве - тренажере, досконально изучил и отработал действия во всевозможных ситуациях. Скорее всего волнение вызвано чувством высокой ответственности - момент стыковки решает успех всей экспедиции. Но, может быть, и влияние невесомости на психику дает себя знать.

12 января, два часа ночи. На восемнадцатом витке входим в зону радиовидимости.

- "Зенит", я - "Заря", на связь, - слышим отчетливый голос дежурного радиооператора.

- "Заря", я - "Зенит", слышу вас хорошо.

- Я сейчас слышу вас тоже отлично. С добрым утром, "Зениты"!

- Для вас это утро считается? - с легким раздражением спрашиваю я. Это говорит во мне усталость.

- И для нас тоже, - примирительно отвечает работник Центра управления. - "Зениты", доложите о ходе маневра, - деловито задает вопрос, прекращая дальнейшие неслужебные разговоры.

- Все идет нормально, без замечаний. Сейчас готовимся к включению двигателя.

- Узнайте, кто первым выходит из тени: объект ("Салют-4") или мы? - интересуется Георгий.

- Выход из тени вашего корабля и объекта произойдет одновременно на девятнадцатом витке, - сообщает Центр управления полетами.

Георгию хотелось бы, чтобы объект вышел из тени раньше нас и мы его увидели в лучах космической зари.

- Увидите после запуска двигателя, - подсказывает Земля.

Я сообщаю:

- До включения двигателя осталось десять секунд... Пять... Пуск! Вот, пошел. Пять секунд отработал. Все нормально!

- Толчок был хороший, да? - оператор сопереживает вместе с нами ответственный момент.

- Да, толчок хороший, - с чувством отвечает Георгий. Сбитые с толку невесомостью и еще не привыкшие к ней, мы вновь на какое-то мгновение ощутили свой вес. Но сейчас нам не до этого. Продолжаю диалог с Землей:

- Двигатель отработал тридцать пять секунд, выключился.

- Обратите внимание, что вся процедура (стыковка) почти наверняка пройдет в тени. Работать строго по инструкции. Если будет неуверенность - разрешается сделать "зависание" до выхода из тени, - наставляет Центр управления.

Так прошла коррекция орбиты нашего космического корабля перед стыковкой со станцией, расстояние до которой через один виток уменьшилось до четырех километров. На этой дистанции мы включили аппаратуру, которая обеспечила автоматический взаимный поиск корабля и станции и их взаимное сближение. Режим автоматического сближения осуществлялся без нашего вмешательства, но при тщательном контроле. Станцию при выходе из тени было видно плохо, я ее обнаружил на расстоянии лишь 240 метров. В визир я увидел яркую светящуюся точку, которая постепенно приближалась и увеличивалась в размере, приобретая очертания "Са- люта-4".

Аппаратура подвела корабль к станции на расстояние около ста метров, и на этой дистанции я перешел на ручное причаливание. Предварительно надо было выбрать крен, который составлял градусов тридцать. Автоматика сделала это хорошо. Не дожидаясь полного выбора крена, включаем ручное причаливание. Слежу за экраном телекамеры, где наконец появляется объект. На расстоянии 50 метров выбрал крен окончательно и погасил взаимную скорость сближения с пяти десятых метра в секунду до ноль трех. Станция на глазах увеличивается в размерах, превращаясь в этакое космическое чудовище с крыльями из солнечных батарей, мигающими глазами огней и пастью стыковочного узла. Одно неверное движение ручкой управления кораблем, и "Салют-4" уйдет, пролетит мимо. Веду корабль "по ниточке", машина идет устойчиво. До станции еще метров тридцать, в это время прекращается сеанс связи с Землей.

Операцию стыковки завершили самостоятельно. На двадцатом витке, выйдя на связь, доложили, что стыковка прошла нормально, мы уже приступили к проверке герметичности, включились в электропитание от системы станции, перешли к выравниванию давления в корабле и станции.

Слышим свои позывные.

"Заря": Поздравляем с переходом на долговременную орбитальную станцию и началом работы!

Губарев: Спасибо. Первые впечатления хорошие. Все здесь нормально, но работаем пока в замедленном темпе. Сильно устали. Целый час собирал мешки для отходов - разлетелись как попало, по всей станции. Фактически только приступили к работе.

"Заря": Наблюдаем вас хорошо. Ребята, вы нам нравитесь: у вас сейчас такое хорошее настроение. Впереди большая работа.

Губарев: Мы с Георгием устали. Почти трое суток не спали по-настоящему. Надо бы отдохнуть.

"Заря": Безусловно. Примите радиограммы на следующие сутки. Работа штатная - расконсервация...

Неуютно показалось нам в космическом доме. Хорошее настроение и подъем от удачно проведенной стыковки заслонила усталость. Начинало сказываться и вредное воздействие невесомости на организм. Ощущался и холод на станции. Во время следующего сеанса связи, на двадцать третьем витке, Георгий разговаривал с Землей построже:

- Не слышим ваших рекомендаций по повышению температуры. Здесь очень холодно. На ногах трое носков, а ноги все равно как лед.

Но все по порядку. Перво-наперво включили пульты - пульт дежурных систем, пульт космонавта. Все нормально. Внимательно осмотрели станцию. Включили свет, вентиляторы, средства связи. Переключили систему терморегулирования, включили обогреватели: во время беспилотного полета на станции температура поддерживалась на уровне семнадцати градусов, нам это показалось недостаточным. Затем зарядили пленкой фотоаппараты, проверили их работу. Фотопленку и регистрирующую аппаратуру мы доставили из транспортного корабля.

Расконсервация станции была закончена, теперь предстояло обживать наше космическое жилище. Станцию мы хорошо изучили еще на Земле, она собиралась при нашем участии. Но одно дело тренировки на Земле, другое - работать и жить на орбите. Особенно в первое время, когда организм ошеломлен невесомостью. Хотя именно в первые часы и дни некогда переживать и волноваться - работа не ждет. И сознание этого было решающим. Как потом сообщили мне врачи, частота дыхания и пульса у меня в самые ответственные моменты работы на орбите, по их наблюдениям, оказалась лучше, чем во время комплексных тренировок на Земле.

"Заря" дала нам свои рекомендации по повышению температуры в отсеках, и в "Салюте" постепенно потеплело.

Мы продолжали готовить станцию к пилотируемому полету. Проверили работу системы обеспечения жизнедеятельности, подготовили спальные места, изучили содержимое холодильников с пищей.

Работы в первые часы столько, что от усталости буквально "валимся с ног", точнее - засыпаем на лету. Около одиннадцати часов утра с Земли последовала команда:

- "Зениты", отдыхать.

Ныряем в спальные мешки и, хотя в голове шумит от избыточного давления крови, усталость берет свое, мы засыпаем. Возбужденный мозг не может отключиться полностью, и где-то в глубине сознания мелькают в полусне отдельные эпизоды пережитого: выведение на орбиту, надвигающийся подсвеченный стыковочный узел "Салюта-4", который в самый последний момент почему-то ускользает в сторону и... Я вздрогнул и открыл глаза. Все нормально, мы внутри станции. Посмотрел на Георгия - спит. Интересно, что ему снится сейчас?

12 января в 19 часов Георгий сообщил "Заре":

- Вчера мы немного устали, а сейчас выспались. Чувствуем себя хорошо. Полностью работоспособны. Готовы выполнять штатную программу и необходимую дополнительную работу. Провели расконсервацию, а также контроль агрегатов и систем со вскрытием панелей. Замечаний нет никаких. Все идет как намечено, без малейших отклонений. Провели все предусмотренные работы по инструкции.

"Заря": Приняли ваш доклад.

Итак, наш космический корабль пришвартовался к орбитальной станции. Было бы заманчиво представить станцию островом в океане Вселенной, а нас двоих - Робинзонами, как это и делают порой журналисты. Но мы не были таковыми, хотя, так же как и Робинзон, - он поневоле, а мы по заданию ученых, - проводили эксперимент на выживаемость в экстремальных обстоятельствах. Мы прибыли сюда работать по доброй воле. Если обойтись самыми общими словами, работа заключалась в том, что мы должны были стать научным персоналом обитаемой космической станции, созданной для решения актуальных научных и практических задач в самых различных областях деятельности человека. Использование орбитальных станций открыло немалые возможности для этого. В те годы рано еще было говорить о больших результатах космических исследований, проводимых на орбитальных станциях. Это был начальный период, и в основном тогда решались вопросы и задачи инженерно-технического и медико-биологического плана. До нашего полета состоялись только две экспедиции на "Салютах".

На первом "Салюте" более двадцати суток работали Г. Т. Добровольский, В. Н. Волков, В. И. Пацаев. Космонавты полностью выполнили большую программу работы на орбитальной станции, провели испытания бортовых систем в различных режимах, опробовали систему управления при маневрировании на орбите, отрабатывали методы и автономные средства навигации и ориентации.

Вторая экспедиция состоялась в июле 1974 года, когда П. Р. Попович и Ю. П. Артюхин провели пятнадцать суток на "Салюте-3".

Первые орбитальные станции, летавшие до нас, внесли в симфонию освоения космоса драматические ноты. Это был большой шаг в истории космических исследований, но это был трудный шаг. Первая попытка "заселить" первый "Салют" не удалась: "Союз-10" с космонавтами В. А. Шаталовым, А. С. Елисеевым и Н. Н. Рукавишниковым осуществили поиск, сближение и стыковку с орбитальной станцией, что само по себе уже было достижением. Однако из-за неисправности в стыковочном агрегате космического корабля переход экипажа в помещение станции не состоялся. Вторая экспедиция на "Салют" экипажа "Союза-11" во главе с командиром Г. Т. Добровольским прошла успешно, но при спуске на Землю в результате разгерметизации спускаемого аппарата космонавты погибли.

Больше года просуществовала на орбите космическая станция "Салют-2". Вследствие отклонения в работе системы ориентации полет проходил только в автоматическом режиме.

Опыт двух первых "Салютов" был учтен при создании "Салюта-3", на котором экипажем "Союза-14" были проведены комплексные научно-технические исследования и эксперименты.

Эти экспедиции на "Салютах" выдвинули на первый план медико-биологический аспект, оказавшийся чрезвычайно важным для дальнейшего развития космических исследований. Длительное активное функционирование станции как опытной лаборатории для отработки и последующего осуществления перспективных проектов "эфирных поселений", для проведения целых программ комплексных научно-технических экспериментов и исследований требует длительного пребывания на орбите человека - оператора, ученого, инженера, экспериментатора. Возникла необходимость - увеличивать длительность космических рейсов. Отечественная космонавтика еще не обладала опытом длительных экспедиций, а 18-суточный полет А. Г. Николаева и В. И. Севастьянова на "Союзе-9" дал предостерегающие результаты: процесс реадаптации, то есть повторного привыкания к жизни на Земле, проходил достаточно тяжело, космонавты не могли самостоятельно передвигаться, наблюдались некоторые изменения в организме. Налицо была детренированность мышечной и сердечно-сосудистой систем. В результате накопленного опыта создавалась целая концепция борьбы с невесомостью, которую мы с Георгием Гречко должны были проверить на практике в длительном полете.

Что же представлял собой орбитальный комплекс, на котором нам предстояло работать и жить целый месяц?

Долговременная орбитальная станция "Салют-4" - очень сложное техническое сооружение, в конструкцию которого входит очень много крупных систем, каждая из которых, в свою очередь, состоит из многих приборов, деталей и узлов. Эксплуатация систем требует тщательного знания их конструкции, принципов работы и пультов управления.

"Салют-4" - многоцелевая орбитальная станция, своего рода научный центр. Общий вес научной аппаратуры в отсеках станции составлял две с половиной тонны. Больше половины этого багажа принадлежало астрофизикам, геофизикам, специалистам космического землеведения. Бортовая аппаратура, чрезвычайно разнообразная по научным целям, позволяла вести работы по трем основным направлениям, из которых состояла программа нашего полета: испытание новой космической техники, изучение жизнедеятельности человеческого организма в условиях длительного полета в невесомости и проведение большого комплекса научных исследований, экспериментов и различных работ прикладного характера. Это была длительно действующая в космосе научная лаборатория, посещаемая в орбитальном полете сменяемыми экипажами. Для доставки и возвращения экипажей, отдельных элементов оборудования, объектов и результатов исследований использовался космический корабль "Союз". Станция позволяла проведение научных исследований на ее борту как в пилотируемом режиме с экипажем, так и в автоматическом режиме без экипажа.

Часть результатов, которые были получены нами в результате научных исследований и экспериментов, передавалась на Землю радиотелеметрической системой, а остальную информацию, отснятые фото- и киноматериалы, контейнеры с биологическими объектами, магнитофонные кассеты регистрирующей аппаратуры, бортовую документацию мы доставили на Землю при возвращении.

Орбитальную станцию можно было сориентировать по желанию относительно Земли и светил, можно было управлять ее движением, скорректировать и поменять орбиту. Автономная энергосистема обеспечивала электропитание аппаратуры постоянным и переменным током. Мы могли проводить траекторные измерения, передавать телеметрическую информацию, осуществлять двустороннюю телеграфно-телефонную связь, передачу телевизионного изображения. Система терморегулирования поддерживала в заданных пределах температуру рабочих отсеков и режим работы аппаратуры и оборудования, а также температуру и влажность воздуха в жилых помещениях. Комплекс средств обеспечения жизнедеятельности поддерживал в отсеках станции необходимый газовый состав атмосферы, поглощал запахи, вентилировал помещения, выравнивал давление между отсеками станции и транспортного корабля после стыковки и мог компенсировать возможные утечки газа в случае частичной негерметичности.

Добавим к этому, что воды и съестных припасов на борту хватило бы на длительный срок пребывания в космосе. Кроме того, на станции имелась система регенерации воды из конденсата, а также средства для профилактики, диагностики и лечения заболеваний, удаления отходов жизнедеятельности.

Станция могла находиться в автоматическом режиме, когда управление осуществлялось по командам с Земли, и в режиме ручного управления, когда команды выдавал экипаж, находившийся на борту. Понятно, что основной системой станции была система управления бортовым комплексом аппаратуры, которая осуществляла взаимодействие бортовых систем, агрегатов, элементов конструкции и научной аппаратуры.

В полете приходилось решать навигационные задачи, отрабатывать многочисленные данные, необходимые для выполнения экспериментов и проведения основных операций программы полета. Эти функции выполняла бортовая вычислительная машина.

Начиная с первого "Салюта", каждая последующая модификация орбитальной станции представляла собой новый шаг в создании все более совершенных тяжелых летательных аппаратов. Наш "Салют-4" существенно отличался по конструкции от предшественников, в нем были применены новые инженерные решения. К ним относятся система "Каскад" для автоматической ориентации в экономичном режиме, система навигации "Дельта", новые мощные поворотные солнечные батареи, автоматически ориентирующиеся на Солнце, спортивные тренажеры для профилактики вредного воздействия невесомости и многое другое. Станция была оснащена двумя шлюзовыми камерами для выброса отходов за борт, в то время как у первого "Салюта" таких устройств не было вовсе.

"Салют-4" обладал большой автономностью полета, возможностью решать на борту многие задачи, которые в первых полетах орбитальных станций решались на Земле. Это значительно облегчало работу наземного командно-измерительного комплекса. В течение всего нашего полета в основном осуществлялось ручное управление движением станции. Нами было выполнено более 60 операций по ориентации станции и ее закрутке вокруг осей.

На "Салюте-4" были не только улучшены бытовые условия экипажа, но и расширен арсенал научной аппаратуры. Мы получили в наше распоряжение целую "батарею" астрономических приборов. Среди них рентгеновский телескоп-спектрометр "Филин", "видящий" в ночном космосе, зеркальный рентгеновский телескоп РТ-4, солнечный телескоп и криогенный телескоп-спектрометр ИТС-К. У окуляров и приборных блоков этих телескопов мы провели немало часов, отнюдь не скучных, поэтому к нашей работе с астрономическими приборами я еще вернусь.

Станция была оснащена специальной аппаратурой для проведения биологических экспериментов с микроорганизмами и высшими растениями.

В нашей программе были научные и технические заказы десятков исследовательских, проектных организаций, в том числе Института космических исследований АН СССР, Физического института имени П. Н. Лебедева, Крымской астрофизической обсерватории, Физико-технического института низких температур, госцентра "Природа". Научная аппаратура на борту станции давала возможность изучать физическую природу активных процессов на Солнце, измерять температуру верхних слоев атмосферы Земли, характеристики нейтрального газа и плазмы, выполнять медицинские и биологические эксперименты и ряд технологических операций. В нашу программу входило также изучение природы образований озонного слоя, исследование характеристик изучения диффузионного фона Галактики, фотографирование целых районов земной поверхности, осуществление большого комплекса испытательных работ. И это далеко не все...

Орбитальная станция "Салют-4" стала важным этапом обширной программы создания, испытания и практического применения долговременных орбитальных станций первого поколения. И конструкторы, и космонавты понимали, что каждый полет человека в космос пока еще носит экспериментальный характер, связанный с определенной степенью неизвестности. Снизить степень неизвестности, по возможности раскрыть ее, установить, при каких условиях человек может жить и трудиться на орбите, не теряя работоспособности, какие необходимы для этого технические средства... На эти и на многие другие вопросы нам нужно было найти ответы.