Глава 6 Нет ничего дороже дома

Странно все-таки устроен человек. Надолго оторванный от дома, он тоскует по нему и мечтает о том счастливом моменте, когда снова переступит родной порог. К концу срока отъезда, на исходе разлуки, тоска усиливается, но появляется и новое неожиданное чувство. Становится жалко покидать место, где прожил целый месяц безвылазно. Туристам жалко покидать шалаш, в котором они провели отпуск. Но мы не были туристами, а орбитальная станция - не шалаш. Мы не могли выйти из герметичных отсеков с удочкой или с лукошком на часок-другой, не могли посидеть ночью перед станцией у костра. Мы были связаны с нашим космическим домом кровеносными сосудами системы жизнеобеспечения; он заменял нам и жилище, и природу, и нечто большее. Поэтому сравнение с туристами и шалашом не годится, наш орбитальный дом при прощании с ним вызывал куда более глубокие чувства. Мы были благодарны ему за то, что не подвел, сохранил нам здоровье и жизнь, за то, что дал нам возможность исполнить нашу мечту, служению которой мы подчинили долгие годы. Мы были благодарны нашему теплому и уютному космическому убежищу за то, что так удачно, благополучно и результативно завершилось наше научно-фантастическое путешествие, каковым до сих пор является любой космический полет.

Работы в полете было так много, что, когда мы полностью адаптировались к невесомости, то неоднократно оба ловили себя на мысли: а ведь за делами я забыл, что нахожусь вне Земли. Забыл, что за бортом - глубокий вакуум, низкие температуры, космическая радиация и обжигающие солнечные лучи.

Но вот в последние дни в программе физических упражнений появились тренировки в вакуумной емкости для подготовки сосудов нижних конечностей и головы к условиям гравитации. Это уже напоминание о скором возвращении домой. Наконец слышим:

- "Зениты", сверим опись возвращаемого оборудования.

За время месячного полета проведены десятки экспериментов по самым различным направлениям космических исследований. Собранная информация нужна для науки и народного хозяйства. Она записана в сотнях метров кино- и фотопленки, магнитных кассетах. В нашем хозяйстве - проросшие семена растений, родившиеся на орбите мухи дрозофилы, головастики, культура живой ткани, много раз просеянная кишечная палочка, другие многочисленные объекты изучения и материалы о них. Бортовые журналы, записи личных наблюдений... Все это надо было упаковать, перенести в спускаемый аппарат, закрепить.

Научная вахта закончена. На орбитальной станции провели генеральную уборку, собрали пыль пылесосом, протерли панели стен, пультов и приборов. Подготовили станцию к полету в автоматическом режиме до прибытия следующей экспедиции.

Хочется домой. А со станцией расставаться грустно... По русскому обычаю, присели перед дорогой.

Медленно опустилась крышка переходного люка, который отделяет орбитальный отсек транспортного корабля от станции. Перешли в спускаемый аппарат, проверили герметичность люка. На следующем витке надели скафандры, которые сняли четыре недели назад и оставили в корабле. Земля напоминает:

- Не забудьте произвести наддув противоперегрузочного костюма после посадки.

Эти костюмы надеты на нас под скафандрами. После посадки на Землю гравитация сразу же возьмет нас в свои тяжкие объятья. Противоперегрузочный костюм поможет нам перенести самые трудные первые минуты встречи с земным тяготением, предупредит резкое перераспределение крови, ее отток в нижнюю часть тела, и тем самым снизит возможность обморока, учащения пульса и других нежелательных явлений.

Спуск - чрезвычайно ответственная для нас и для Земли задача. Перед расстыковкой мы провели контроль параметров бортовых систем корабля, уточнили параметры орбиты. Наземные специалисты-баллистики произвели расчеты участка спуска, время включения тормозной двигательной установки, время разделения отсеков, входа спускаемого аппарата в атмосферу. Для поисковых служб была рассчитана трасса спуска и район нашего приземления.

Загорелся транспарант "Расстыковка". Мы даже не почувствовали момента расстыковки. Я знаю, что станция ни на йоту не изменила своей скорости, но впечатление было такое, что это станция отчалила от космического корабля и, убыстряя свой бег, устремилась прочь от космического корабля. Так мы расстались с нашим домом на орбите.

Все операции при спуске проходили строго по программе. Траектория корабля пролегала над Атлантическим океаном, Африкой, Ближним Востоком, Каспийским и Аральским морями - в Северный Казахстан.

На предпоследнем витке мы провели точную ориентацию корабля - вручную. Затем были включены системы ориентации и стабилизации. В момент подхода к точке включения тормозной двигательной установки корабль был сориентирован на торможение.

- Видели вас на одном из восточных наземных пунктов, - сообщила нам Земля. - Две звезды шли рядом. Одна яркая, как планета, вторая звездочка поменьше.

Наш бывший дом - орбитальная станция - для нас тоже стал маленькой звездочкой.

В заданное время включалась тормозная двигательная установка. Почти три минуты понадобилось для того, чтобы уменьшить орбитальную скорость и перевести корабль на траекторию спуска - плавный посадочный эллипс. Корабль устремился к Земле. Во время работы тормозного двигателя возникло легкое, приятное ощущение своего веса, пока небольшого, это называют легкой перегрузкой. С этого момента невесомость для нас больше не существовала. В расчетное время двигательная установка выключилась. Теперь она больше не нужна. Раздаются хлопки пиропатронов, произошло разделение отсеков. Орбитальный и приборно-агрегатный отсеки при входе в плотные слои атмосферы сгорают. Мы же идем к Земле в спускаемом аппарате. На приборной доске светятся транспаранты "Разделение" и "АСП" (автомат системы посадки). Вручную продублировал включение АСП. Доложил на Землю:

- Прошло разделение. Все идет по программе.

Георгий Гречко спокоен, он чувствует волнение в голосе Земли, желая снять напряжение, добавляет:

- Очень ровно работает аппарат.

- Перегрузок еще нет? - спрашивают нас с Земли.

- Пока нет.

На этом связь прерывается: наш спускаемый аппарат вошел в атмосферу. Для уменьшения действия перегрузок при спуске и увеличения точности посадки корабля используется аэродинамическое качество спускаемого аппарата, то есть его подъемная сила, которая постепенно возрастает по мере погружения в плотные слои атмосферы. Для регулирования подъемной силы на спускаемом аппарате установлена автоматическая система управляемого спуска. С помощью реактивных микродвигателей, расположенных на корпусе, она управляет положением спускаемого аппарата в пространстве.

В иллюминаторы мы наблюдали, как автоматика поворачивает корабль по всем трем осям. Потом за стеклами появилась ионизированная плазма в виде едва заметного пламени. Пламя быстро усиливается и разрастается, и в плотных слоях атмосферы окружает нас сплошной огненно-черной стеной. Очень трудно сопоставить в уме это явление с комнатным теплом внутри корабля. Тем не менее это горим мы, и единственный убыток, который терпим от плазменного пожара, - отсутствие радиосвязи, так как плазма не пропускает радиоволн.

Автоматика управляемого спуска, определяя перегрузки на траектории, вносит в нее коррективы, чтобы выдержать заданную кривую перегрузок и обеспечить посадку в расчетной точке. При этом автомат, меняя крен, регулирует подъемную силу спускаемого аппарата и соответственно поддерживает заданную кривую перегрузок. Таким образом регулируются дальность полета и место приземления корабля.

По мере погружения в плотные слои атмосферы перегрузки нарастали, величина их на самых напряженных участках спуска, по субъективному ощущению, не превышала четырех-пяти единиц. Спускаемый аппарат шел очень устойчиво, развороты, колебания его были незначительны. Однако тряска была такая, что казалось, будто мчишься на телеге по разбитой проселочной дороге. И стены трещат, как деревянная пристань, к которой швартуется танкер. Вместе с перегрузками нарастал шум, проявившийся вначале в виде свиста высокого тона, а затем превратившийся в сплошной рокочущий гул, по силе сравнимый с гулом реактивного двигателя на форсаже.

На всем участке спуска через иллюминаторы сквозь разрывы огня наблюдали пролетаемую местность. После Каспийского моря мы летели уже на сравнительно небольшой высоте. В закопченные иллюминаторы увидеть родную землю нам не удалось.

На высоте семи километров по команде от автомата системы посадки отстрелилась крышка основного парашютного контейнера. Автоматически выбросилась парашютная система, раскрывшийся вытяжной парашют вытащил из контейнера тормозной парашют. Аппарат встряхивает, его скорость быстро гасится до такой величины, когда можно открывать огромный основной парашют.

Настроение превосходное. После открытия основного парашюта ощущение такое, будто мы повисли в воздухе и слегка раскачиваемся. Скоро приземление. Но автомат системы посадки еще не закончил свою работу. По его команде отстрелился лобовой теплозащитный щиток, плавно взвелись амортизаторы кресел. Они смягчат перегрузку в момент касания корабля Земли в случае несрабатывания двигателей мягкой посадки.

Все системы корабля были полностью подготовлены к встрече с Землей. Вскрылся дыхательный клапан. Кабина наполнилась туманом, и мы сразу вдохнули аромат морозного воздуха.

Двигатели мягкой посадки сработали точно за десятую долю секунды до касания корабля земной поверхности. Наша "мягкая" посадка показалась бы пешеходу хорошей встряской, но только не нам. Мы были счастливы, целы, невредимы. Окончилась наша "одиссея" в четырнадцать часов три минуты и одиннадцать секунд девятого февраля.

С утра в районе приземления была прекрасная погода с ясным небом и ярким солнцем. Но потом налетел сильный ветер, поднял снежную круговерть, нагнал сплошную облачность. Но удача сопутствовала нам. Мы с Георгием еще не успели отстегнуть ремни, а люк уже открылся: это подоспели вертолетчики. Они вытащили нас наружу, и вой ветра показался нам сладостной музыкой, а хлещущий по лицу снег - ласковым прикосновением родной земли.

Радость от встречи с Землей так велика, что душевный подъем заслоняет первые физические ощущения. В следующую минуту уже чувствуешь, что ноги твои сделаны не то из ваты, не то из свинца. Это дает знать о себе отнюдь не абстрактная сила земного тяготения. Андриян Григорьевич Николаев заранее нас предупреждал:

- "Зениты", после приземления не торопитесь вставать с кресел. Очень плавно переходите из горизонтального положения в вертикальное.

Как только встали, сразу же почувствовали: кровь отливает от головы к ногам.

До чего же тяжко, Земля, пожатье каменной твоей десницы! Иду к вертолету, поддерживаемый под руки, а ноги не слушаются. Увы, в полете ноги были совсем почти не нужны, разве только для того, чтобы при их помощи легонько отталкиваться или привязываться к рабочим местам. Если бы не тренажеры, думал я, пришлось бы меня не вести, а грузить в вертолет как недвижимый груз! И слабость, как будто я месяц не работал в самом напряженном ритме, а лежал пластом в больнице.

Но это ничего. Зато есть огромное чувство удовлетворения от успешного завершения большого дела, а вместе с ним и значительного этапа в своей жизни и биографии. Все остальное принимаешь как второстепенное. Борис Егоров, встретивший нас в Целинограде, куда нас доставили вертолетчики, сказал, что никаких неожиданностей в нашем самочувствии врачи не находят.

Я не знал ничего на свете вкуснее того хлеба, которым нас встретили в Целиноградском аэропорту, ничего прекраснее цветов, которые нам подарили целиноградцы.

Первую неделю после приземления проводим в Байконуре. Режим такой же строгий, как и перед стартом. Приоритет врачей неоспорим, мы не совсем здоровы, наш организм дезорганизован невесомостью. Удивительная вещь: к невесомости человек привыкает быстрее, чем к земной тяжести после возвращения. Как курильщику, бросившему свою пагубную привычку, в первое время снится сигарета, так нам в дни реадаптации снилась невесомость. А то и вообще сон не шел: ворочаешься и думаешь - как бы хорошо устроиться на потолке, забравшись в спальный мешок...

Однако не зря мы с Георгием Гречко испытывали и проверяли в полете новые методики и средства для профилактики вредного воздействия на организм космонавтов невесомости и других факторов космического полета. Уже в первую неделю мы приходим в себя, набираем вес, привыкаем к земной тяжести. Поиграли в снежки, сходили даже на рыбалку. Одновременно приводили в порядок свои записи, сделанные во время космического полета, встречались с учеными.

Мы привезли с собой некоторый опыт преодоления барьера длительной невесомости. Для продолжительных полетов - в месяц и более - необходима профилактика вредного влияния невесомости. Предупредить ослабление организма космонавта можно - для этого необходима систематическая, ежедневная физическая нагрузка, равномерно распределяемая в течение орбитальных суток. Необходим подобранный двигательный режим для физической нагрузки мышечного аппарата и сердечно-сосудистой системы. Физиологическая защита от невесомости должна включать специальное оборудование - тренажеры, вакуумную емкость, тренировочно - нагрузочные костюмы для противодействия нежелательному перераспределению в организме человека крови и для нагрузки мышц.

В следующих полетах, по мере накопления опыта, система физиологической защиты и методы тренировки организма в полете, а также оборудование на борту были дополнены и усовершенствованы.

Возможно, в будущих длительных полетах продолжительностью в несколько лет космонавтов понадобится перед возвращением на Землю специально тренировать для подготовки организма к условиям гравитации, как сейчас мы готовим к невесомости. Это предположение не раз подтверждалось удивительным фактом: человек отвыкает от земной тяжести.

После нашего полета на "Салюте-4" был сделан важный вывод. Работоспособность экипажа была высокой на протяжение всего полета, с течением времени она повышалась и к концу экспедиции не ухудшилась. Значит, продолжительность полетов смело может быть увеличена. Это был вывод, чрезвычайно ценный для нового этапа космических исследований.

Успешно осуществленные в последние годы длительные космические полеты свидетельствуют о том, что предложенная нашими специалистами стратегия постепенного, последовательного увеличения времени пребывания человека в космосе вполне себя оправдывает и позволяет все уверенней обживать космическое пространство.

Сегодня ученые уже многое знают о реакциях организма на невесомость и в основном понимают механизмы их возникновения. В целом они обрели уверенность, что человек может удовлетворительно адаптироваться к длительному воздействию невесомости, а по окончании продолжительных полетов - к земной гравитации и успешно возвращаться к нормальной жизни на Земле.

Но поскольку речь идет о человеке, о его здоровье и безопасности, каждый новый шаг в космосе скрупулезно взвешивается, тщательно учитывается весь накопленный опыт, в том числе и наш. Космическая биология и медицина должны накопить еще немало фактов о человеке и космосе, понять механизмы их непростого взаимодействия, помочь достичь гармонии взаимоотношений.