Момент истины

По инициативе советского руководства, обеспокоенного состоянием международной обстановки и советско-американских отношений, в октябре 1986 года в Рейкьявике состоялась новая встреча Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева с президентом США Р. Рейганом. Советская делегация положила на стол переговоров целый пакет крупных предложений, которые могли бы, в случае их принятия, существенно снизить уровень ядерного противостояния, отодвинуть угрозу военного конфликта. В ходе переговоров М. С. Горбачев предложил президенту США рассмотреть три взаимосвязанных проекта ограничения ядерных вооружений.

Первый из них предусматривал сокращение на 50 процентов всех составляющих ядерной "триады" обеих сторон в течение пяти лет, а в течение последующих пяти лет - ликвидацию ядерного оружия полностью. При этом для облегчения достижения соглашения советская сторона пошла на значительные уступки, исключив из общего зачета стратегических средств США ракеты средней дальности и ядерное оружие передового базирования, достигающие территории СССР.

Во время встречи М. С. Горбачев передал президенту США сведения о количествах стратегических наступательных вооружений двух стран по состоянию на день переговоров, на 11 октября 1986 года.

Приведенные данные убедительно опровергали распространяемые Белым домом утверждения о мнимом ядерном превосходстве Советского Союза, о том, что с помощью программы СОИ Соединенные Штаты стараются лишь обеспечить безопасность территории страны. На самом же деле США обладают почти полуторным превосходством по основному показателю - количеству ядерных зарядов на стратегических носителях. Представленные фактические данные были настолько убедительными, что американская сторона даже не пыталась (как это ранее неоднократно бывало) их оспаривать.

Второе предложение СССР предусматривало ликвидацию всех американских и советских ракет средней дальности в Европе. В этом проекте вновь была сделана большая уступка американской стороне: из общего числа ядерных средств Запада исключалось оружие средней дальности Англии и Франции. Кроме того, советская сторона предложила оставить по 100 боеголовок на советских ядерных ракетах средней дальности в азиатской части страны и столько же на американских - на территории США. Одновременно предлагалось "заморозить" ядерные средства передового базирования с дальностью менее 1000 километров и начать переговоры об их сокращении.

Американская делегация, прибывшая в Рейкьявик с "пустым карманом", растерялась: она не ожидала столь смелых, далеко идущих инициатив. Президент Рейган пытался даже отречься от предложения по ракетам средней дальности, которое повторяло его же "нулевой" вариант. Однако он не решился отвергнуть эти миролюбивые предложения и скрепя сердце дал на них согласие. Уж слишком одиозно выглядела бы позиция США, открыто выступающих против сокращения мегатоннажа ядерной смерти.

Подлинные намерения Вашингтона отчетливо проявились при обсуждении третьего предложения советской стороны - об укреплении режима Договора по ПРО, который уже в течение многих лет является важнейшим условием стратегической стабильности. Как сказал М. С. Горбачев, "...вот тут-то и началась настоящая схватка двух подходов в мировой политике к таким вопросам, как прекращение гонки вооружений, запрещение ядерного оружия"^*. "Генеральный секретарь ЦК КПСС предложил, чтобы в условиях предстоящего ядерного разоружения были закрыты каналы для создания новых видов оружия, чтобы СССР и США приняли взаимное обязательство в течение десяти лет не использовать свое право выхода из Договора по ПРО, не проводить испытания нового оружия в космосе.

^* (Правда, 1986, 14 октября.)

Зная личную приверженность Рейгана программе "звездных войн", советская делегация, проявляя гибкость, выразила согласие с проведением лабораторных исследований в области СОИ. При этом было подчеркнуто, что ограничения Договора по ПРО, накладываемые на проведение экспериментов в космосе, должны неуклонно выполняться обеими сторонами.

Другими словами, Рейкьявик, по сути, стал "моментом истины". Согласись президент США ограничить программу СОИ лабораторными исследованиями, здесь начался бы реальный процесс ядерного разоружения. Однако это отнюдь не совпадало с намерениями правящей верхушки США форсировать осуществление СОИ, и поэтому в ответ на конструктивные советские предложения с американской стороны прозвучало решительное "нет".

В условиях, когда делегации СССР и США принципиально достигли согласия в вопросах ограничения и последующего уничтожения стратегических вооружений и ракет средней дальности, особенно четко обнаружились нелепость и опасность американских планов перенесения гонки вооружений в космос. Здравый смысл отказывается верить в то, что вслед за уничтожением всего ядерного оружия необходимо выводить в космос различные ударные системы для борьбы с ним. Оценивая упования в США на СОИ как на гарантию безопасности, М. С. Горбачев прямо заявил, что она абсолютно не в состоянии ее обеспечить. По-настоящему эффективная система ПРО возможна лишь при одном-единственном условии: если будут ликвидированы все ядерные ракеты. Иного пути нет.

С созданием ударного космического оружия тесно связаны проводимые в США ядерные испытания, поэтому американская делегация уклонилась также от достижения договоренности о полном запрещении всех ядерных взрывов. Непоследовательность Рейгана на переговорах в Рейкьявике объяснялась как его тесными связями с военно-промышленным комплексом, так и закулисными маневрами правящей элиты США накануне встречи. Линия фронта защиты СОИ проходит через Белый дом, через лаборатории ядерных "мозговых центров" Пентагона, через банки и стальные сейфы некоронованных королей Америки. В канун диалога в столице Исландии наиболее консервативные круги правящей республиканской партии, конгресса, администрации подвергли президента и членов делегации жесткому прессингу, чтобы они, не дай бог, не проявили слабости и не "стали перед русскими на колени".

Растерянность американской стороны, буквально ошеломленной смелыми советскими предложениями, продолжала проявляться в последующий после Рейкьявика период. Выступления президента, других членов делегации США были настолько путанны, непоследовательны и противоречивы, что зачастую ставили в тупик американские и западноевропейские средства массовой информации.

Некоторые члены делегации стали открещиваться даже от тех предварительных договоренностей, которые были достигнуты в Рейкьявике. Из пакета советских предложений отбирались только те, которые были выгодны лишь США, разрушая логику всяких разумных переговоров.

Сам президент Рейган вскоре после возвращения из Рейкьявика выступил в городе Балтиморе (штат Мэриленд) с изложением позиции американской делегации на переговорах. Рядясь в тогу защитника мира, он сетовал на неуступчивость русских и вновь доказывал необходимость продолжения работ по созданию космической ПРО: "СОИ - это для Америки страховой полис того, что русские начнут соблюдать договоренности по контролю над вооружениями, на которые они согласились, - убеждал он слушателей. - СОИ - одна из главных причин, побудивших русских приехать на встречу на высшем уровне, и одна из главных причин, руководствуясь которыми они вновь приедут туда".

Несмотря на то что в Рейкьявике не удалось достичь соглашений по ограничению и сокращению ядерных вооружений, эта встреча вошла в историю как важнейшее политическое событие. Ее значение определялось прежде всего тем, что переговоры показали близкую реальность достижения договоренностей по коренным проблемам ядерного разоружения, прекращения гонки вооружений. Благодаря смелым и решительным предложениям М. С. Горбачева, проблема разоружения в Рейкьявике была освобождена от множества математических хитростей и предстала во всей своей обнаженности как крупная политическая проблема, ответ на которую может быть либо "да", либо "нет". Это было понятно не только членам двух делегаций, но и сотням миллионов людей во всем мире.

Встреча на земле Исландии определила точку отсчета в борьбе за устранение угрозы ядерной катастрофы, придала мощный стимул антивоенному движению во всем мире.

Многие политические деятели отмечали, что через Рейкьявик нужно было пройти. Пусть не убавилось в мире ракет, атомных субмарин, бомбардировщиков с бомбами на борту, но мир за эти два октябрьских дня изменился настолько, что он уже никогда не будет таким, как прежде.

Выступая на пресс-конференции в Рейкьявике в день окончания переговоров, М. С. Горбачев сказал: "Думаю, что нужно еще обдумать и президенту США, и нам всю ситуацию, которая в конечном итоге сложилась здесь на встрече, еще раз вернуться к обсуждавшимся вопросам и попытаться перешагнуть через то, что нас разделяет. Мы ведь о многом уже договорились, через многое прошли...

Пусть обдумает Америка. Мы подождем, не снимая наши предложения..."^*.

^* (Правда, 1986, 14 октября.)

Однако администрация США сосредоточила свое внимание на разногласиях, которые подтвердились в вопросах об Укреплении режима Договора по ПРО, о запрещении испытаний ударного оружия в космосе и ядерного - под землей. Упорствуя в своем нежелании учитывать справедливые предложения другой стороны, США поначалу постарались повернуть вспять от Рейкьявика, продолжали настойчиво проводить ядерные испытания, создавать оружие "звездных войн", координировать усилия своих союзников по наращиванию военных приготовлений. Введя в строй 131-й, а затем 132-й бомбардировщик В-52, переоборудованные как носители крылатых ракет большой дальности, США превысили ограничения, установленные Договором ОСВ-2. Эти демонстративные действия сопровождались заявлением о том, что отныне "Договор ОСВ-2 мертв". Учитывая огромную значимость договора для всего человечества, Советский Союз и на этот раз проявил выдержку. В заявлении Советского правительства указывалось, что "СССР пока воздерживается от выхода из ограничений по соглашению ОСВ-1 и Договору ОСВ-2".

Наступление США на Рейкьявик продолжалось, и в канун 1987 года Рейган объявил о решении приступить к широкомасштабным работам по созданию малогабаритной МБР наземно-мобильного базирования "Миджитмен". Их развертывание на стартовых позициях намечалось на начало 90-х годов. Программа "Миджитмен" стоимостью 35 млрд. долларов предусматривает передачу ВВС 500 (по другим данным, 1000) таких ракет. Одновременно президент поддержал требование Пентагона о выделении средств на производство следующей партии ракет первого удара MX в количестве 50 единиц. В проекте бюджета страны на 1988 финансовый год Белый дом потребовал увеличить военные расходы и довести их до рекордной суммы 312 миллиардов долларов, причем расходы на программу СОИ должны были возрасти сразу на 60 процентов.

По мере истечения срока президентства Рейгана в Вашингтоне прилагали все большие усилия к тому, чтобы передать его преемнику программу СОИ в полуготовом виде, поставить в такие условия, чтобы окончательно отрезать ему пути отступления. В декабре 1986 года в Белом доме состоялось специальное совещание под руководством президента. В нем принимали участие К. Уайнбергер и Дж. Абрахамсон. "Ястребы" Пентагона доложили Рейгану, что США смогли бы развернуть первоначальный вариант ПРО уже к 1994 году. Они предложили создать на первом этапе трехэшелонную систему обороны, основанную на использовании нескольких тысяч ракет-перехватчиков, размещенных на орбитальных станциях и на Земле. Эти станции намечается оборудовать средствами маневрирования для уклонения от возможного противокосмического оружия противника. Во втором и третьем эшелоне предполагается использовать противоракеты дальнего и ближнего перехвата наземного базирования, над созданием которых ведутся работы по программам ЭРИС и ХЕДИ.

Выступая в январе 1987 года на конференции Американского фонда космических исследований, К. Уайнбергер уведомил сторонников "непроницаемого купола" о том, что США движутся к конечной цели гораздо быстрее, чем ожидалось. Достигнутые успехи создают благоприятные условия для скорейшего начала развертывания ПРО. По его словам, хотя новая система и не обеспечит перехвата всех ракет противника, она, тем не менее, создаст потенциал сдерживания, подорвав уверенность противника в успехе первого удара.

Начало 1987 года было ознаменовано новым натиском Вашингтона на основные положения Договора по ПРО. Не прекращались попытки использовать так называемое "широкое" толкование этого важнейшего соглашения с целью выхолостить его содержание, расчистить путь к скорейшему поэтапному развертыванию космической системы ПРО. Вся "широта" нового подхода Вашингтона к соглашению по ПРО выражается в стремлении "втиснуть" в него СОИ и во что бы то ни стало вывести ударное оружие, создаваемое на новых физических основах, за рамки договора. В качестве обоснования для скорейшего снятия ограничений на проведение испытаний ударного оружия в космосе указывают на успехи в их разработке, достигнутые ведомством Абрахамсона.

В начале февраля 1987 года в Белом доме состоялось совещание под председательством Рейгана, в котором приняли участие тогдашний министр обороны К. Уайнбергер и госсекретарь Дж. Шульц. Основной вопрос, который рассматривался на высшем уровне, сводился к тому, как дальше следует вести дело с СОИ. Напомним, что, проталкивая эту программу, администрация убеждала население США, конгресс, своих союзников в чисто исследовательском характере работ по СОИ. Лишь после завершения первого этапа в начале 90-х годов, после всесторонних консультаций и обсуждений надлежит-де принять решение о развертывании или об отказе от глобальной ПРО.

Однако хозяева ВПК торопятся. Они рассчитывают на то, что, пока в Белом доме находится автор СОИ, прочно связавший с ней свою политическую судьбу, необходимо сделать процесс создания стратегической обороны необратимым. Для них ответ на вопрос "быть или не быть СОИ" уже решен, речь идет лишь о сроках.

О том, почему в Вашингтоне в последнее время усиленно муссируется вопрос о "широком толковании" Договора по ПРО, лишний раз свидетельствует доклад, который направил К. Уайнбергер на имя президента весной 1987 года. В нем предлагалось провести в ближайшее время четыре испытания компонентов СОИ, которые выходят за рамки договора. В докладе подчеркивалось, что планируемые испытания по меньшей мере на два года сократят время до начала развертывания ее первого эшелона. Другой высокопоставленный деятель Пентагона заявил, что в течение ближайших двух лет намечается осуществить девять испытаний в космосе по программе СОИ. Таким образом, "расширенное толкование" важнейшего документа по ограничению гонки вооружений направлено прежде всего на создание юридических лазеек для быстрейшего проведения натурных экспериментов в космосе и последующего развертывания "противоракетного щита" над США.