1959 год

2 января. По радио передано сообщение ТАСС. В СССР в сторону Луны запущена многоступенчатая космическая ракета. Эта весть застигла летчиков эскадрильи на аэродроме, в классе предварительной подготовки. Пилоты возбужденно заговорили о новой в победе страны в космосе, скором полете человека в неведомое пространство. Фантазии и домыслам в этот день не было предела. Каждый высказывал свою точку зрения на будущего первого космонавта. Гагарин процитировал К. Э. Циолковского: "Он русский... Он гражданин Советского Союза. По профессии, вероятнее всего, летчик. У него отвага умная, лишенная дешевого безрассудства. Открытое русское лицо, глаза сокола..."

7 января. Газеты продолжают печатать материалы о научных результатах запуска многоступенчатой космической ракеты в сторону Луны. Успехи огромны, достижения колоссальны, и, казалось бы, какое отношение они могли иметь к маленькому авиационному гарнизону, затерянному в Заполярье. Однако авиаторы успехи в космосе считали успехами авиации, своими успехами.

В эти дни Юрий впервые сказал о своей мечте командиру полка подполковнику Бабушкину.

Обращение лейтенанта и обрадовало командира, и привело в замешательство. По незыблемому армейскому правилу он должен принять меры по сути высказанного Гагариным желания. Но это был тот редкий случай, когда командир не знал, как действовать и что предпринять. Бабушкин даже не мог тогда предположить, что январские события года уже имеют прямое отношение к его подчиненному.

17 января. Подведены итоги социалистического соревнования, развернувшегося в части в канун внеочередного XXI съезда партии.

Авиационная эскадрилья майора Решетова вышла в полку на первое место. Поощрены передовые летчики и техники. Лейтенанту Гагарину вручен ценный подарок.

27 января. Все дни работы съезда в части выходит пресс-бюллетень, освещающий основные события, происходящие на съезде. Как член бюро ВЛКСМ части, Юрий Гагарин часто выступает перед комсомольцами, рассказывает о работе съезда, выступлениях делегатов, принятых решениях. "Именно в эти счастливые дни, - скажет позднее Гагарин, - во мне окончательно созрело решение подать заявление о вступлении в партию".

9 марта. Принимая поздравления с днем рождения, Гагарин не предполагал, что с этого рубежа - его 25-летия - начинается новый отсчет времени его жизни.

Отвечая на приветствия своих товарищей, Юрий Алексеевич вспомнит слова Дидро: "Человек есть единственный пункт, от которого должно все исходить и к которому должно все возвращаться".

Среди подарков, полученных в этот день от товарищей, была книга "Путь в космос" с примечательной надписью: "Это то, что сейчас тебе необходимо больше всего".

7 апреля. Занятия на ум не шли: как там Валя? "Я переживал, - писал Юрий Алексеевич в своей книге "Дорога в космос", - и довольно-таки часто звонил из гарнизона в родильный дом. Надоел всем ужасно..."

10 апреля. В семье Гагариных событие: родилась дочь Лена! В Оренбург и Гжатск отбиты соответствующие телеграммы.

12 апреля. Ездил в больницу. Передал Валентине фрукты, записку, поздравительные открытки и телеграммы. В одной из них написал: "Дорогая Валюша! Спасибо! Поздравляю! Ты исполнила мое желание. Дочь - это прекрасно. Мы воспитаем ее настоящим человеком, она будет гордостью Гагариных, а может быть, и страны..."

27 апреля. Скоро День печати. Партийная организация утвердила лейтенанта Гагарина редактором боевого листка.

Уже во втором номере в боевом листке появилась неожиданная рубрика "Лунные орбиты" и материалы о космических исследованиях. Это были информация, сообщения, шуточные стихи, рисунки местных "маститых" художников.

1 мая. Майские праздничные дни Гагарины провели дома, со своей Аленкой.

4 мая. Командир эскадрильи предложил Гагарину отпуск летом: июль - август. Рождение дочери, состояние жены, волнение отца - все учел командир. Юрий с радостью согласился, ему не терпелось показать родителям "северяночку", подкрепить здоровье Вали.

20 июня. На совещании молодых офицеров гарнизона шел разговор о важности формирования в лейтенантскую пору лучших офицерских качеств - беззаветной преданности Родине, высокой профессиональной зрелости, романтической одухотворенности, несгибаемой стойкости. Попросил слово Гагарин. Он говорил о чистоте человеческих помыслов, высоте жизненных идеалов. Напомнил слова Якова Михайловича Свердлова: "Жизнь так многообразна, так интересна и глубока, что нет возможности исчерпать ее. При самой высшей интенсивности переживании можно охватить лишь небольшую частицу. И надо стремиться к тому лишь, чтобы эта частица была возможно больше интересной".

"Нам дали все, - сказал Юрий в заключение, - отняли только право плохо служить своему народу".

Семья Гагариных

24 июня. Партийное бюро рассмотрело вопрос о работе с кандидатами в члены партии, повышении ими своих политических знаний, участии в общественно-политической жизни части. Была отмечена прилежность Гагарина, его умение работать с людьми, высокий авторитет. Летчик-космонавт СССР Евгений Хрунов, вспоминая об этом заседании партбюро через несколько лет, скажет о Гагарине: "Он был удивительно чутким по отношению к людям. Но всегда необычайно требователен к себе, был не менее требователен, а если нужно, то и суров к другим.

Да, он любил добрую улыбку, всегда был готов поддержать шутку, но становился резким, если подмечал в ней хотя бы скрытое желание обидеть человека".

12 июля. Гагарины собираются в долгожданный отпуск. Впереди долгий путь до Гжатска, а затем до Оренбурга.

15 июля. Приезд "полярной троицы" в Гжатск вызвал дома приятный переполох. Особым вниманием была окружена "северяночка". Желания Леночки выполнялись всеми тотчас же. Однако дорога для малышки не прошла бесследно: заболела воспалением легких.

21 июля. Болезнь, кажется, отступила, ушла. Дочка стала поправляться. Помогли врачи и отвары из трав, приготовленные бабушкой.

Стояло великолепное русское лето. Юрий помогал по дому, заготавливал на зиму дрова, сено, иногда ходил на рыбалку, вдосталь купался, гулял с Валей по городу. В эти дни он также много читал, занимался математикой, историей, астрономией.

На вопрос: "Зачем тебе это?" - ответил: "Пригодится". А чтобы избежать лишних вопросов, добавил: "Надо думать об академии".

Особенно дотошен в расспросах был Валентин.

Интуитивно он чувствовал Юрино внутреннее напряжение, но не знал, не догадывался, чем оно вызвано. Позже он напишет: "И никому из нас, близких и родных Юры, и в голову не могла прийти мысль, что первым человеком, дерзнувшим прикоснуться к извечным тайнам Вселенной, будет именно он - наш Юра, Юрка, Юрий Алексеевич..."

24 июня. Был в гостях у школьных товарищей, вручил заполярные сувениры, с романтической преданностью рассказывал о полюбившемся крае. Друзья расспрашивали его об исследований космического пространства, возможном полете человека в межзвездную среду, предполагаемых сроках такого старта. Гагарин знал больше, чем они, но и он не мог точно сказать, когда человек отправится в космическое пространство.

28 июля. Накупив подарков, "полярная троица" выехала в Оренбург, к Валиным родным.

30 июля. На вокзал пришли все Горячевы. Встреча была радостной, не обошлось и без слез. Дедушка и бабушка нашли Леночку как две капли воды похожей на Валю, как, впрочем, Юрины родители нашли ее похожей на отца.

1 августа. Юрия потянуло в город посмотреть, какие изменения произошли в нем, в родное училище, встретиться с друзьями, которые остались здесь инструкторами, обучают курсантов.

10 августа. В доме Горячевых праздник: Леночке исполнилось четыре месяца. Пришли соседи, офицеры из училища. Иван Степанович принимал хлебосольно, широко. Позже, оставшись наедине с зятем, спросил:

- А как дальше, Юра?

- Дальше? Дальше легче не будет, Иван Степанович.

Тесть многого не понял, а расспрашивать не рискнул: дело военное, говорить не все положено.

21 августа. Возвратились в Заполярье. Полковые друзья встретили Гагариных на вокзале, доставили домой. Вечер прошел во взаимных расспросах, обмене новостями. Остаток отпуска Юрий посвятил подготовке к зиме. Валя была поглощена заботами об Аленке.

12 сентября. К исходу субботнего дня пришла весть о запуске автоматической станции "Луна-2", доставившей в район Моря Ясности вымпел с изображением Герба Советского Союза.

4 октября. Весь день Гагарин находился под впечатлением сообщений о полете станции "Луна-2". "Надо жить по-новому, - сказал он Валентине, - время такое, а мне кажется, что я уклоняюсь от чего-то главного, не делаю нужного".

Ночью написал рапорт: "В связи с расширением космических исследований, которые проводятся в Советском Союзе, могут понадобиться люди для научных полетов в космос. Прошу учесть мое горячее желание и, если будет возможность, направить меня для специальной подготовки".

5 октября. Командир части обещал при первой возможности удовлетворить желание лейтенанта.

7 октября. О поступке Гагарина узнали в гарнизоне. Несколько офицеров, в их числе и Георгий Шонин, тоже подали рапорты.

12 октября. Новая весть в мгновение ока прошелестела по городку: прибыла комиссия рассматривать рапорты.

Члены комиссии, военные летчики и авиационные врачи, действительно вызвали на беседу всех летчиков, которые просили перевести их на другую технику, более совершенную.

Двенадцать человек стали объектом тщательных собеседований. Их подробно расспрашивали о жизни, планах на будущее, мечтах, о том, что читают, что делают в свободное время. Опросив всех, комиссия не уехала, а начала вести беседы по второму кругу. Число приглашенных почему-то сократилось до шести человек.

Во всех этих процедурах было немало таинственного, непонятного, скрытого. По разным причинам летчики выбывали из списка одержимых, жаждущих летать "на новой технике". Комиссия покидала военный городок при молчаливом недоумении его жителей. А спустя неделю в Москву вызвали четырех летчиков. В их числе и Юрия Гагарина.

24 октября. Прибыли в Москву. С волнением переступили порог Центрального научно-исследовательского авиационного госпиталя. Еще не ведая, каким медицинским "экзекуциям" будут подвергнуты, приехавшие пилоты отдали себя в руки строгих и таинственно-молчаливых эскулапов. Для всесторонней проверки человеческого организма активно использовалась техника, новейшие препараты. "Главным предметом исследований, - вспоминал Юрий Гагарин, - были наши сердца. По ним медики прочитывали всю биографию каждого. И ничего нельзя было утаить".

30 октября. Начался отсев летчиков, прибывших на комиссию. Вежливо и учтиво врачи безжалостно отбраковывали кандидатов. Будущих космонавтов подгоняли под высокие требования будущих полетов.

"Но кто тогда мог сказать, какими должны быть эти требования? - пишет сегодня Георгий Шонин. - Поэтому для верности они были явно завышенными, рассчитанными на двойной, а может быть, и тройной запас прочности. И многие, очень многие возвращались назад в полки. В среднем из пятнадцати человек проходил все этапы обследования один. Некоторых вообще списывали с летной работы. И кто мог дать гарантию, что этим списанным не окажешься ты? Приходилось рисковать, ради будущего рисковать настоящим - профессией летчика, правом летать. Неудивительно, что среди моих новых знакомых были ребята, которые уже в процессе отбора, заподозрив у себя какую-либо зацепку, отказывались от дальнейшего обследования и уезжали к прежнему месту службы".

2 ноября. Руководитель комиссии по отбору кандидатов в космонавты, опытный врач и будущий начальник Центра подготовки космонавтов Евгений Анатольевич Карпов, провожая в части летчиков, предупреждал:

- Продолжайте летать. Будет решение - вызовем...

6 ноября. Лейтенант Гагарин возвратился в часть. Как положено по уставу, доложил о прибытии командиру.

- Поздравляю, - сказал майор Решетов. - Вам присвоено звание старшего лейтенанта.

10 ноября. Размеренная, напряженная полковая жизнь несколько сгладила остроту московских впечатлений. Волнения понемногу улеглись. Ждали известий из Москвы без особых переживаний. Что будет, то и будет. Главное - летать.

...Потянулись дни ожидания. Как и прежде, Гагарин по утрам уходил на аэродром, летал над сушей и морем, нес дежурство в полку, в свободное время ходил на лыжах, редактировал боевой листок, нянчился с дочкой, читал трагедии Шекспира и рассказы Чехова.

Вечером был в гостях Георгий Шонин. Он не был в числе той четверки, что ездила в Москву на комиссию, и, естественно, его волновал вопрос: как там? Гагарин весело сказал: "Съездишь - узнаешь". Засиделись допоздна, Юрий рассказывал о высоких требованиях врачей.

- Не робей, Жора! - сказал он другу. - Только на первый взгляд все кажется страшным и сложным. Ты, я уверен, пройдешь...

Шонина вызвали в конце ноября.

2 декабря. На полетах присутствовали представители штаба авиации Северного флота. С дотошной пунктуальностью проверяли организацию полетов, соблюдение требований, знания должностными лицами своих функциональных обязанностей, технику пилотирования руководящего состава, летчиков.

Методика ускоренного ввода в строй молодых летчиков, широко внедряемая в частях авиации флота, все больше вызывала симпатии и поддержку в высшем штабе. Один из инспекторов-летчиков в этот день слетал со старшим лейтенантом Гагариным. Проверив основательно его летную выучку, поставил высший балл.

31 декабря. Вернулся из Москвы Георгий Шонин. Юрий встретил его у штаба, стал тормошить расспросами. Георгий коротко рассказал о новой группе кандидатов, о том, что комиссия по отбору космонавтов, начавшая работу еще в августе, все продолжает поиск "сильных личностей", разъезжает по авиационным частям. И Гагарин, и Шонин трезво оценивали свои перспективы, готовы даже были проглотить горькую пилюлю. И все же надежда жила в них.