Часть четвертая. Звездный

Глава 1. Центр подготовки

4 октября 1957 года то, о чем веками мечтало человечество, стало реальностью. Могучая ракета вынесла на околоземную орбиту аппарат, созданный умом и руками советского человека,- спутник. Мир был изумлен. Люди Страны Советов продемонстрировали небывалое: созданная ими ракета одолела силу земного притяжения, вынесла во Вселенную, на орбиту вокруг Земли, искусственное космическое тело. Вслед за этим спутником ушли в космос второй и третий. А три советские космические ракеты отправились изучать мироздание. Первая ушла к Солнцу и стала его вечным спутником, вторая достигла лунной поверхности, доставив туда вымпел СССР, третья же вывела на околоземную орбиту автоматическую станцию, которая передала на землю фотографическое изображение невидимой с Земли стороны ее спутницы Селены.

За эти годы люди стали привыкать к космическим масштабам, к новым понятиям о скоростях, высотах и расстояниях. Автоматические средства, посылаемые в космос, дали науке, ученым и исследователям немало таких сведений, которые сделали практически возможным полет человека. Автоматам предстояло еще долго служить людям, быть надежными, порой единственными помощниками в изучении Вселенной, но все же только человек на пилотируемых околоземных и межпланетных кораблях в состоянии до конца разгадать все тайны околосолнечного пространства. Человек обрел возможность освоить космос так же надежно и уверенно, как околоземное небо. Вопрос о посылке его в космос стал на повестку дня.

Любое новое формирование трудно само по себе. А здесь - в особенности. Центр подготовки космонавтов создавался впервые. Такого центра не было ни в одной стране мира. А раз новое,- значит поиск во всем: в организации центра, в создании методов подготовки космонавтов.

Возглавить подготовку будущих космонавтов было поручено генералу Н. П. Каманину - одному из прославленных авиаторов страны.

История щедра на совпадения.

В тот год, когда Николай Каманин, взлетев с далекого Ванкарема, шагнул в историю мировой авиации, получил звание Героя Советского Союза под номером четыре, в Гжатске родился Юрий Гагарин.

Через двадцать пять лет они встретятся и известный летчик станет наставником космонавта номер один.

Юрий, как показала жизнь, стал достойным учеником своего наставника.

"Мой путь,- любил рассказывать о себе Николай Петрович Каманин,- начинался в Борисоглебской авиационной школе летчиков - в одном из первых военных учебных заведений нашего Воздушного флота. Многих эта школа вывела в люди.

Со мной, например, учился Володя Коккинаки. Помню, он был такой рослый, плечистый парень. Вроде - куда ему в авиацию - самолеты тогда еле летали. А он более тридцати лет отдал небу - работал летчиком-испытателем. Представляете - опробовал, если можно так выразиться, все "ИЛы".

Или Алеша Благовещенский. Это о нем, генерале Алексее Сергеевиче Благовещенском, писали газеты Англии, Китая, Японии, Франции, США, называя его первым асом мира. И это действительно так. После того как он сел в незнакомый ему реактивный иностранный самолет, взлетел и показал класс высшего пилотажа, о советских летчиках вновь заговорили с почтением. Произошло это на авиационной выставке в Форнборо в 1960 году... когда Алеше Благовещенскому было уже пятьдесят лет.

Недавно в издательстве "Молодая гвардия" вышла книга "Антон Губенко", в которой рассказывается об огромной помощи советских авиаторов китайскому народу в борьбе с японскими захватчиками, а командовал советскими добровольцами в Китае Алеша Благовещенский.

А начинал он в Борисоглебске..."

Выпуск в Борисоглебске состоялся в ноябре 1929 года. В это время шли бои на Китайско-Восточной железной дороге, которую пытались захватить белокитайские войска в Маньчжурии. И поэтому попасть в гущу событий в Приморье было заветной мечтой каждого выпускника. Повезло троим, в том числе и Каманину. Но пока добирались - почтово-пассажирский поезд шел туда 16 суток,- бои кончились. И Николай Каманин стал членом переброшенной туда эскадрильи имени Ленина.

Что и говорить, молодому летчику с эскадрильей повезло, там он прошел настоящий "летный университет".

Не раз выручали товарищеская помощь и деловые наказы опытных летчиков.

Однажды был такой случай. Каманин получил задание пролететь по небольшому маршруту над озером Ханко. Ночной полет. Темное небо усыпано звездами. Человек один в бескрайнем пространстве. Движется словно во сне. И вдруг летчик замечает, что там, где по его представлениям должна быть земля,- тоже звезды.

Звезды оказались повсюду: вверху, внизу, впереди, справа и слева. Каманин, конечно, растерялся. Бросал самолет в разные стороны - своим ощущениям уже не доверял. И тут он вспомнил слова своего комэска Огара: "Делай все по приборам!"

А как доверять им, железкам, если даже себе доверить трудно. Если у летчика такое состояние, будто разучился управлять самолетом. Страху он натерпелся, но все-таки пересилил себя и повел самолет по стрелкам. И остался жив... Тогда Николай Каманин сделал вывод об умении управлять собой.

Вот такую шутку сыграло с ним озеро Ханко, в чьих водах отражался свет миллиардов далеких светил.

Из этого происшествия летчик вынес главное: асом без навыков и опыта быть нельзя. Но есть еще одно необходимое профессиональное качество для этой категории людей: когда что-то невозможно сделать, военный летчик все равно это сделать должен! Сделать больше своих возможностей. Это продемонстрировал Николай Каманин спустя несколько лет.

Он не совсем понимал, почему его назначили командиром летчиков-спасателей, которые должны были выручить челюскинцев. Ведь ему стукнуло только 25 лет.

Когда до их лагеря дошли сведения, что попытки пробиться к Шмидту на собачьих упряжках окончились неудачами, а надежда добраться на ледоколах рухнула, то Николай Каманин твердо решил, что выполнит поручение страны, ибо другого пути спасения челюскинцев не было.

Продвижение к лагерю Шмидта было медленным. Садиться приходилось часто: машины ломались. Против летчиков был Крайний Север со своими ветрами, морозами, торосами под снегом, словно ловушками.

Наконец до лагеря остались считанные километры. От нетерпения Каманин выставил голову из-за козырька кабины - холодный ветер жег щеки. Впереди появилась черная точка. Через минуту он увидел дым, потом деревянный барак, вышку с красным флагом на мачте, палатки, из которых бежали люди, карабкаясь, взбираясь на торосы, и махали руками.

Николай Каманин потом рассказывал:

"Стоило только приземлиться, как люди окружили самолет. И я волновался не меньше их. А потом меня обнял Отто Юльевич Шмидт... чуть ли не со слезами на глазах, но, конечно, от радости. Они верили своей стране, верили в то, что она спасет их. И я был представителем этой Великой державы.

Ради этого стоило пройти сквозь все испытания перелета... Именно это и давало силы..."

Как много значат для летчика сила воли и стойкость - этому можно привести немало примеров. Николай Каманин всегда вспоминал такую историю.

Это было во время войны. В самом ее начале - августе 1941 года. Летчик Виноградов на своем скоростном бомбардировщике отправился на разведку в глубокий тыл врага. Ему не повезло. Когда он выполнил задание, на него наткнулась четверка "мессеров". Ясно, что исход битвы был заранее предрешен. Сколько летчик ни бросал самолет в разные стороны, машину изрешетили пулями, и она загорелась. Это случилось, когда до линии фронта оставалось пятьдесят километров.

Внизу стояли фашистские войска.

Самолет горел, а Виноградов бросить его не мог: он был обязан доставить донесение! Еще несколько пулеметных очередей хлестнуло по кабине. Самолет заскользил вниз. Немецкие истребители, убедившись, что "русский уже готов", отправились на свой аэродром.

А Виноградов был жив, он вывел израненную машину в горизонтальный полет, и она, пылая словно факел, потянулась к нашим. Пламя добралось до кабины, горела приборная доска, обшивка, горел летчик, сжимая руками штурвал.

Он дотянул до аэродрома. И так как самолет приземлиться не мог, выбиваясь из последних сил, летчик выбросился с парашютом. Когда его подобрали, он доложил данные разведки и потерял сознание.

Врачи, осматривавшие его раны, утверждали, что Виноградов должен был лишиться сознания много раньше, во всяком случае после второго ранения. А он и после третьего вел самолет, управлял машиной и своим сознанием. Вот какая у него была воля!

Именно летчики стали первыми космонавтами...

Такой выбор был не случаен. Если говорить образно, подготовку космонавта можно сравнить с прохождением через множество разноразмерных дверей. За первой, широкой, в которую могут войти десятки и даже сотни людей, находятся другие двери. И с каждым шагом они становятся все более узкими. Загадочный и суровый мир звезд впускает в свои владения только сильных и закаленных людей.

У летчиков, чья профессия сродни космической, гораздо больше шансов пройти все этапы отбора, чем у людей других специальностей.

Такого же мнения придерживался и Сергей Павлович Королев, которому была близка и понятна душа военного летчика. С Николаем Петровичем у него сложились прекрасные дружеские отношения, которые только помогали их общему делу.

Каманину пришлось участвовать в формировании уникального Центра в полном смысле слова с азов.

Каждый в Центре подготовки космонавтов стремился в кратчайшие сроки выполнять поставленные задачи. Освоение космоса шло столь стремительно, что казавшийся еще недавно далеким полет человека мог стать задачей ближайших месяцев. Будущие первопроходцы Вселенной появились в отряде в марте 1960 года. Приехали, познакомились друг с другом и буквально с ходу включились в учебу, занялись активно тренировками. В эти же мартовские дни в отряде была создана партийная организация...

Даже новичкам пришлось бегать по всяким учреждениям и организациям, добывая необходимое оборудование, различные учебные пособия для классов. Преодолев первую скованность, все члены отряда вскоре вторгались в самые злободневные вопросы учебы и подготовки космонавтов. Обсуждали программы занятий, проблемы создания учебной базы. Каждый понимал: время не ждет, нужно самим смелее браться за дело.

Зима уже катилась под уклон, но дни выдавались на редкость морозные, звонкие.

- На лыжи надо нажимать,- тормошил ребят Гагарин.- Недалеко от нас холмы, там хорошие спуски...

Дни у будущих космонавтов были заполнены до отказа. Аэродром, лаборатории, классы. Самолеты, катапульты, действующие модели космических кораблей. Необычное сочетание упражнений, необычные пробы, необычные дисциплины... Каждый новый день был похож на предыдущий лишь началом: подъем, зарядка, завтрак. В остальном - большое разнообразие, непохожесть одного занятия на другое. И это понятно. Ведь в условиях реального полета то неведомое, с чем рискует встретиться космонавт, может вырасти до гигантских размеров...

И вот наконец - человек в космосе.

Полет Юрия Алексеевича Гагарина показал: подготовка космонавтов в Центре строится правильно, обеспечивает пилоту необходимый "запас прочности", позволяющий выполнить даже более длительный орбитальный рейс вокруг Земли. Гагарин хорошо перенес перегрузку, связанную с выходом космического корабля на орбиту, относительно легко перенес невесомость в полете, а также тяжесть, обрушившуюся на него после входа корабля в плотные слои атмосферы при совершении посадки.

Результаты этого эксперимента открывали специалистам глаза на некоторые прежде "темные" проблемы космического полета человека. Не случайно Сергей Павлович Королев, отдыхавший вскоре после полета Гагарина вместе с космонавтами в санатории на Черноморском побережье Кавказа, собрав их, объявил, что следующий полет, который планируется на август, будет не трехвитковый, а суточный.

Перед разговором Главный конструктор встретился с Каманиным. Он спросил Николая Петровича:

- Как, ваши летчики способны на большее?- Он имел в виду увеличение времени пребывания космонавта на орбите.

- Считаю, что способны,- ответил тот.

- А если с ними поговорить?

Каманин сказал, что такая встреча может состояться. И спросил: на что их ориентировать?

- Я думаю, надо на сутки. Семнадцать витков. Тяжело будет, но зато мы быстро двинемся вперед! Целый этап!

- Физиологи будут отчаянно сопротивляться,- высказал опасение Николай Петрович,- с медициной будет целая война.

- Надо не бояться риска. Если он обоснован и есть уверенность в успехе. Встретимся с летчиками. За ними решающее слово...

Такая встреча состоялась. Спустя несколько месяцев Герман Титов выполнил намеченную программу.

За "Востоком-2" на орбиту отправилась сразу пара космических кораблей: "Восток-3" и "Восток-4".

Июнь 1963 года ознаменовался еще одной победой советской космонавтики. В обращении Центрального Комитета партии и Советского правительства говорилось: "Блестящим успехом завершилась еще одна грандиозная космическая эпопея. Героические советские космонавты товарищи Быковский Валерий Федорович и Терешкова Валентина Владимировна на замечательных кораблях- спутниках "Восток-5" и "Восток-6" совершили многодневный совместный космический полет и благополучно приземлились на территории нашей Родины".

Ведущим в этом полете по праву можно назвать летчика-космонавта Валерия Быковского, пробывшего на орбите почти пять суток. Его корабль облетел восемьдесят один раз вокруг земного шара, прошел расстояние более трех миллионов трехсот тысяч километров. Рекорд этот закономерен. Быковский еще в авиационном полку проявил себя как летчик-истребитель, не знающий поражений в воздушных боях, перехватах воздушных целей. В его служебных характеристиках немало примечательных записей. Например: "Бой ведет энергично, тактически грамотно", "перегрузки переносит хорошо", "перехваты воздушных целей выполняет отлично". Члены комиссии, отбиравшие летчиков в Центр подготовки космонавтов, обратили внимание именно на эти данные, отмеченные непосредственными летными наставниками молодого офицера. И не ошиблись. Во время подготовки к полету Быковский проявил себя смелым офицером, отлично овладевшим космической техникой. Выполнение труднейшего космического эксперимента было доверено ему. И он с честью справился с ним.

Своим выдающимся полетом на борту космического корабля "Восток-6" Валентина Терешкова умножила великую славу советских женщин-тружениц. И это не случайно. Валя Терешкова в Звездном городке уверенно освоила большую, сложную программу специальной подготовки. Как и мужчины-космонавты, она выдержала все тренировки и испытания - в роторе, на центрифуге, специальных качелях, безопорном стенде, в барокамере, термокамере и сурдокамере. Валентина не раз поднималась в небо в кабине самолета, училась управлять крылатой машиной, владеть парашютом. В общем, Терешковой был успешно пройден весь курс специальной космической подготовки, она выработала в себе все качества, необходимые для выполнения орбитального полета. Как и Быковский, блестяще справилась с заданием...

Славно трудились в космосе "Востоки" - одноместные космические корабли. Но пришло время, и на стартовом столе Байконура появились орбитальные аппараты более совершенной конструкции - "Восходы", - способные вмещать в себя целые экипажи. Полет, проведенный на борту космического корабля "Восход" в составе командира экипажа В. М. Комарова, научного работника кандидата технических наук К. П. Феоктистова и врача Б. Б. Егорова, положил начало новому этапу работы космических экипажей. Апогеем этих исследований явился уникальный эксперимент - первый в мире выход человека в открытый космос.

Было это 18 марта 1965 года. Немногим более суток находился на околоземной орбите легендарный экипаж "Восхода-2". Но этого времени вполне хватило космонавтам Павлу Беляеву и Алексею Леонову, чтобы обогатить мировую космонавтику поистине великим открытием.

Возможность выхода человека из корабля в просторы Вселенной давно привлекала внимание ученых, творцов космической техники, космонавтов. Если жизни человека, покинувшего борт корабля, ничто серьезно не угрожает, если он может свободно перемещаться в безвоздушной среде, выполнять там работу, перед космонавтикой, образно говоря, распахнутся широкие ворота. Представится возможность менять отработавшее на внешней подвеске оборудование корабля, ремонтировать его в условиях космического полета, оказывать помощь попавшим в беду экипажам. А главное - можно будет собирать на орбите целые космические поезда, составленные из транспортных грузовых кораблей, научных станций...

Да, там, за бортом их корабля, находился большой пласт никем не тронутых космических проблем. Леонову и Беляеву предстояло вторгнуться в этот не познанный еще мир.

Они сделали практически все, чтобы эксперимент завершился успешно.

Сергей Павлович Королев, Главный конструктор ракетно-космических систем, перед стартом напутствовал Леонова: "Ты только выйди из корабля и тут же вернись. И все..." Одна лишь эта фраза Главного конструктора говорит о многом. Космос еще мало изведан, случиться может всякое.

Несколько минут Алексей Леонов провел в открытом космосе, удалившись от корабля па пять-шесть метров. Словно пуповиной, он был связан с кораблем, с питавшими его жизненные силы источниками. Напряженно следил за космическим путешествием своего товарища командир Павел Беляев, вслушиваясь в шорохи переговорного радиоустройства, гулкие касания Алексея о корпус корабля. Ни жизни Леонова, ни его собственной жизни ничто не угрожало. Эксперимент проходил спокойно, строго по плану. Но ведь могло быть иначе...

И вновь мужество не оставило этих сильных духом, отлично подготовленных к выполнению заданий людей, когда перед самым началом снижения корабля с орбиты вдруг стало ясно, что один из приборов автоматической посадки отказал. На космодроме и в кабине корабля наступили минуты тревоги, поиска выхода из нештатной ситуации. Найти его не удавалось. И тогда Павел Иванович Беляев, в прошлом опытный авиационный командир, один из самых натренированных космонавтов, запросил разрешение перейти на ручное управление. В голосе командира чувствовалось спокойствие, полная уверенность в своих силах.

И Земля разрешила. Юрий Алексеевич Гагарин, находившийся на космодроме, взял командный микрофон и совсем по-домашнему сказал в эфир:

- Паша, валяй вручную...

Он знал: Павел Иванович никогда не теряет самообладания, он справится. Глядя на визир, Леонов подсказывал командиру, как бежит под кораблем земля. Вот она - "вертикаль"! Беляев вмиг нажимает кнопку запуска тормозной двигательной установки. ТДУ включилась в работу. Первая космическая скорость полета пошла на убыль. Корабль пошел вниз под воздействием земного притяжения, ощутил плотные слои атмосферы. На плечи космонавтов навалилась перегрузка.

Заминка небольшая, но за нее экипажу пришлось расплачиваться "перелетом": приземлялись они в заснеженном лесу, недалеко от Перми. Пришлось немного понервничать, но чувствовали себя космонавты хорошо. Вскоре к месту приземления корабля прибыл вертолет группы поиска, и космонавты были доставлены на местный аэродром, где их поджидал самолет из Байконура...

О коммунисте Павле Ивановиче Беляеве можно сказать так: он всю свою жизнь сумел прожить, не растрачивая попусту ни единой минуты, отдавая всего себя осуществлению мечты о покорении небесных просторов. Война застала его подростком. Как и все его сверстники, Павел жил мечтой о фронте. Являлся много раз в военкомат, просился на фронт добровольцем. Не брали: мал годами. Но своего он все-таки добился, его направили учиться в летное училище.

Так он стал летчиком, а позже космонавтом, проявив большой интерес к летной работе необычного характера. Будучи в первой группе космонавтов, Павел Иванович деловито, методично, упорно изучал новую для него космическую технику. Сам готовился к полетам, помогал своим небесным братьям. А вскоре был определен в качестве командира экипажа "Восхода-2".

Мальчишкой в далеком Кемерове встретил войну Алексей Леонов. Но и здесь он ощутил ее дыхание. В этот сибирский городок прибывало большое количество раненых. Он встречал их на станции, потом помогал в палатах госпиталей.

Очень рано в нем пробудился дар художника. Щедро одаривал он своими немудреными произведениями соседей. Тягу к живописи испытывал Алексей огромную, но выбору профессии не изменил - только авиация, только летное дело. Закончив училище, служил в истребительном авиационном полку, где и приметили его члены отборочной комиссии будущего Центра подготовки космонавтов.

У Леонова немало хороших качеств. Общительный, любознательный, наделен способностью подмечать детали, анализировать, делать выводы. Богатство его натуры, по признанию Сергея Павловича Королева, послужило основанием для включения в состав экипажа, которому ставилась задача мирового класса. Выбор этот полностью оправдался. Как оправдались в дальнейшем возлагавшиеся на него надежды, когда в составе советского экипажа № 1 трудился по международной экспериментальной программе "Аполлон" - "Союз". За этот второй выдающийся подвиг в космосе Леонов вновь был удостоен высшей награды Международного астронавтического союза.

Но это было уже позже, в 1975 году, когда в распоряжение космонавтов поступили транспортные корабли типа "Союз" и долговременные орбитальные станции "Салют". Тогда же, в 1965 году, своим полетом Павел Беляев и Алексей Леонов завершили славную рабочую биографию космических кораблей серии "Восток" и "Восход". Начинался следующий этап в освоении космического пространства, связанный с переходом на более совершенную космическую технику.

Каждый старт в космос - это существенный шаг в познании Вселенной, в развитии космонавтики. Центр подготовки космонавтов приступил к освоению новых кораблей - "Союз".

"Союз" во многом отличался от своих орбитальных предшественников, был более совершенной во всех отношениях машиной. "Союз" мог поднять на околоземную орбиту экипаж из двух-трех человек, предоставить ему возможность активно работать в течение длительного времени. По своим данным этот корабль в комплексе с научной орбитальной станцией "Салют", другими подобными космическими кораблями был способен выполнять серьезные научно-технические задачи.

Он имел специальный узел для стыковки с другими космическими объектами, радиолокационную аппаратуру дальнего поиска, автоматического сближения и ручного причаливания. Ни один корабль прежде такого устройства не имел. На "Союзе" был установлен и ряд других принципиально новых устройств. Вкупе с узлом стыковки эта техника делала машину во многом значительно более совершенной, в какой-то мере необычной.

В декабре 1966 года в Центре подготовки космонавтов впервые появился действующий стыковочный узел. Космонавты, назначенные в основные и дублирующие экипажи, приступили к непосредственной подготовке к космическому полету по новой программе. Каждая группа имела свой план полета. План четкий, конкретный, расписанный до мелочей.

Уже шесть лет существовал Центр. Здесь сложился, окреп организационно, достиг больших успехов в науке коллектив специалистов. Опыт подготовки космонавтов, накопленный во время освоения кораблей "Восток" и "Восход", подвергался глубокому анализу, получал дальнейшее развитие. Коллектив пополнился новыми докторами и кандидатами наук. Активной научно-исследовательской работой занялись сами летчики-космонавты. Многое делалось по совершенствованию учебно-тренажной базы ЦПК. Шли поиск и шлифовка форм и методов подготовки космонавтов к полетам на "Союзах".

Близился первый старт. Поскольку корабль был новый, орбитальный полет на нем намечался испытательный. И выполнять его было поручено одному из наиболее сильных в летно-космической подготовке офицеров - полковнику-инженеру Владимиру Михайловичу Комарову. Мир знал его командиром первого полета два с половиной года назад на космическом корабле "Восход". Все это время Комаров много трудился, постигая "Союз" со всем его сложным оборудованием. Космонавт прошел немало тренировок на комплексном тренажере, специализированном стенде. Он хорошо изучил корабль, приобрел необходимые для полета знания и навыки. Глубоко понять новую технику ему помогли обширные знания, полученные в Военно- воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского.

Владимир Комаров первым среди советских космонавтов стартовал во второй космический полет, имея очень трудное задание по испытанию ракетно-космического комплекса "Союз". Это было 24 апреля 1967 года...

Тремя неделями раньше, в начале месяца, проходил традиционный отчет космонавтов о своей подготовке.

Выступавший на собрании Юрий Алексеевич Гагарин подчеркнул, что предстоящий полет на новом пилотируемом корабле очень сложен, что этот полет связан с выполнением новых элементов, которые раньше не выполнялись, и что выполнение такого задания потребует от космонавта полной мобилизации его воли, знаний и мастерства. Новый корабль - экспериментальный, и его надо сначала испытать. "До космического полета,- сказал Гагарин,- предусмотреть все почти невозможно. Очевидно, в полете придется принимать самостоятельные решения. И от того, насколько грамотно подготовлен космонавт, зависит эффективность действий космонавта в полете..."

Владимир Михайлович Комаров был одним из самых подготовленных космонавтов. Новую машину он испытал в этом полете, что называется, до основания. Выполнив задание, повел свой "Союз" на посадку, будучи полностью уверен в благополучном исходе. Корабль нормально прошел наиболее трудный и ответственный участок торможения в плотных слоях атмосферы и полностью погасил первую космическую скорость. Однако скручивание строп при открытии основного купола парашюта системы на семидесятикилометровой высоте привело к тому, что космический корабль снижался со слишком большой скоростью, что и явилось причиной гибели космонавта.

Несмотря на трагический исход, Гагарин выступал в защиту авторитета нового орбитального корабля. Как и другие космонавты, он считал "Союз" отличной современной машиной, у которой большое будущее. Первый космонавт Вселенной не хотел, чтобы кто-то ненароком навел тень на новый корабль, скомпрометировал хорошую машину. Гагарин всячески защищал честь "Союза", сам готовился совершить на нем очередной рейс в космос.

Конструкторы дорабатывали машину. Надежность корабля в полете серьезно возросла. И вот уже новый испытатель отправляется в полет. Это был Герой Советского Союза заслуженный летчик-испытатель СССР Георгий Тимофеевич Береговой. Когда он появился в Центре подготовки космонавтов, кое-кто из сотрудников ЦПК подумал: гость, а может быть, командированный к нам представитель какой-нибудь авиационной части. Все же 44 года, вес солидный... Но в один из дней космонавтам представили их нового коллегу.

Береговой поставил перед собой нелегкую задачу: обрести "космическую" форму. Каждое утро видели его на беговых дорожках, на специальных снарядах, на батуте. Он оказался человеком напористым, необычайного трудолюбия. Буквально через полгода Георгий Тимофеевич вернул себе молодость - сбросил вес почти на десять килограммов, обрел высокую подвижность, мастерски работал на снарядах. Таким он проявил себя и в изучении космической техники, в тренировках на тренажерах. И комиссия дала ему "добро" на орбитальный полет на "Союзе-3" в октябре 1968 года.

Георгий Тимофеевич Береговой выполнил в полете широкую программу исследований на новом корабле. Сближался с таким же, но беспилотным кораблем "Союз", используя режимы автоматической системы и ручного управления, самостоятельно ориентировал свой корабль в пространстве. Стабилизировал его в этом режиме полета. Включал бортовую двигательную установку, выполнял множество других опытных и исследовательских операций.

А утром 30 октября, после четырехсуточного пребывания на орбите, Береговой уверенно повел корабль на посадку. Спуск с орбиты был управляемым. Посадка была мягкой, точной.

Что дал этот полет?

Прежде всего понимание динамики "перехвата" космического объекта, его особенностей, техники выполнения. И это главное. Ведь среди больших проблем космонавтики стыковка с другим объектом занимает особое место. Произойдет стыковка, соединятся корабли в единую систему - быть на орбите станции, согласованной работе экипажей, тесному взаимодействию людей. В стыковке, как говорится, вся соль. Но она сложна, содержит массу разных элементов управления механизмами корабля, связанных между собой как звенья одной цепи.

Космонавты считают, что операции по стыковке сродни операциям, выполняемым пилотом при перехвате воздушной цели у земли. Там тоже есть поиск воздушного объекта, есть сближение с ним до требуемой дистанции. Значит, в очередном полете "Союза-4" должен участвовать зрелый в прошлом летчик, мастер воздушных перехватов. Космонавтом с такой подготовкой был Владимир Александрович Шаталов, офицер высокой летно-космической выучки.

На его долю выпало немало испытаний.

Вот что он вспоминает:

"Был 1969 год. Байконур встретил меня неприветливыми ветрами, бросающими в лицо колючие снежинки, крепкими морозами, обжигающими лицо. Незаметно пролетели предстартовые дни. Мне здорово повезло на цифру тринадцать. Таким был мой порядковый номер. Старт наметили на тринадцатое января, тринадцать часов местного времени. Да еще лететь я должен был в понедельник. Ребята постарались не упустить столь благоприятную возможность подшутить надо мной: "Чертова дюжина далеко не увезет. Надо сменить хотя бы номер на счастливый". Мне же было безразлично: этот номер или другой. На подтрунивания я не обижался. Говорили ведь ради того, чтобы поднять мне настроение.

Последний вечер перед стартом. Собрались все в нашем номере. На столе бутылки с боржоми и "Птичье молоко".

Но врачи не дали нам посидеть: перед полетом надо хорошенько отдохнуть.

Утро следующего дня запомнил смутно. Столько было дел. Сказывалось и волнение.

Стартовая площадка. Последние напутствия. Лифт мчит меня к вершине ракеты. Потом с помощью сопровождающих устраиваюсь в кресле космонавта. Объявляется полуторачасовая готовность. Проверяю системы корабля, каналы связи. Слышится голос Анатолия Филипченко. Он контролирует мою работу.

Часовая готовность. Стараясь действовать строго по плану, проверяю правильность по бортжурналу.

Получасовая готовность. Проверку в основном завершил. Есть несколько минут. Анатолий предложил музыку на борт. Я отказался. Вдруг захотелось побыть одному, помолчать, подумать.

Ловлю себя на мысли, что все кажется просто очередной тренировкой. Тишина. Но ракета живет: слышатся шум, постукивание, шипение. Такого на тренировках не бывает.

Пятнадцатиминутная готовность...

- Старт отменяется, переносится на завтра. Сейчас к тебе поднимутся инженеры и помогут выйти из корабля... Не волнуйся, полетишь завтра,- слышу я и не верю себе: "Отменяется, полетишь завтра, отменяется, отменя... от..." - как заезженная пластинка звучит в голове.

Это сообщение мгновенно повергает меня в смятение. Шесть долгих лет тренировок, надежд, мечтаний. "Все зря, зря... Но почему зря? Сказали, что полечу завтра, значит, полечу. Ничего страшного не произошло, так, непредвиденная задержка, бывает, задержка, и все... Все, все, а если действительно все... не видать мне космоса... не..."

Осенним листопадом кружились мысли, неслись, путались. Не сразу удалось мне взять себя в руки. Какая досада. Оставалось всего пятнадцать минут до старта, всего пятнадцать. "Раскисать нельзя, полечу завтра",- говорю я себе, а на душе все же кошки скребут.

Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как я получил сообщение о переносе полета. Для меня оно остановилось вместе с командой "отставить". Наконец послышался стук: открыли люк орбитального отсека. Специалисты, казалось, были расстроены больше меня. Из их слов понял, что сомнения вызывали показания одного прибора. Решили не рисковать и старт перенести. Они еще раз заверили меня в том, что завтра я обязательно уйду в космос.

- Кто же в понедельник отправляется в космос, день недаром тяжелый,- отшутился я, хотя мне было не до улыбок.

Стартовики рассмеялись, шутку приняли.

Внизу меня встретили председатель государственной комиссии, руководитель полета.

- Побил рекорд точности. Приземлился там, откуда хотел взлететь,- "доложил" я бодрым голосом.

Мои товарищи переживали неудачу на старте, и мне пришлось даже их убеждать в том, что я верю в успех, мой полет все равно состоится.

В нашей комнате то и дело по разным поводам появлялись медики. Тогда я не придал этому значения. Приходят, значит, надо. Лишь позднее мне стала ясна их особая внимательность в тот нерадостный для меня вечер. Они тактично, ненавязчиво наблюдали, не сказалась ли на моей психике отмена полета. Все было в порядке. Переживал, конечно. Остановился на пороге мечты. Сколько сил, сколько дней было отдано. И вот, на тебе. Приходит сообщение: "Не волнуйтесь, полетите завтра". Кого не повергнет в уныние такое сообщение? Но я все же нашел в себе силы приглушить боль, волнение. А если бы переживал, мучился этим непредвиденным срывом, завтра вместо меня полетел бы дублер. И тогда бы уже изменить что-либо было нельзя. Такого, к счастью, не случилось. Я постарался хорошо отдохнуть. Спал спокойно, без снов.

14 января, утро. Уже знакомый круг предстартовых хлопот. Теперь чувствую себя более уверенно. Но когда объявили пятнадцатиминутную готовность, сердце беспокойно застучало: полечу или нет? Вдруг вновь отменят старт? На связь выходят руководители полета.

- Как настроение, "Амур"?

- Нормально,- отвечаю, а сердце гулко, беспокойно стучит.

- Желаю счастливого пути и мягкой посадки!

Теперь уже точно полечу наконец-то. Благодарю руководителей полета за пожелания, обещаю выполнить программу, оправдать доверие.

Пятиминутная готовность.

Стараюсь сосредоточиться, собрать всю волю в один кулак. Не знаю, в какой мере мне это удается. Во всяком случае, сердце теперь не стучит так, будто готово выпрыгнуть из груди.

- Ключ на старт!

Бегут последние секунды: 7, 6, 5, 4, 3, 2, 1... Зажигание!.."

...Он уже находился на орбите, когда с космодрома стартовал корабль "Союз-5" с экипажем из трех человек. Это были Б. В. Волынов, А. С. Елисеев, Е. В. Хрунов. Специалисты координационно-вычислительного центра помогли Шаталову занять орбиту, на которой можно ждать встречи с тройкой космонавтов. И действительно, вскоре раздался в эфире голос Е. В. Хрунова:

- Вижу "Союз"!

И доклад Шаталова:

- Справа вижу звездочку. Она приближается. Различаю крылья солнечных батарей. Сближаемся!..

Включив сближающе-корректирующую двигательную установку, космонавт стал выполнять маневр сближения. Скорость - несколько метров в секунду. Метрах в ста от "Союза-5" Шаталов уверенно перешел на ручное управление. То же делает и Волынов - командир другого корабля. Заработали двигатели мягкой тяги, и корабли, буквально крадучись, пошли навстречу друг другу. Шли медленно, со скоростью несколько сантиметров в секунду.

Между кораблями оставалось метров сорок, когда экипажи приступили к операции причаливания. Работая ручками управления с ювелирной точностью, космонавты пошли на стыковку. "Союзы" коснулись друг друга стыковочными узлами, произошло соединение их электрических цепей. Сработала сигнализация: есть стыковка! Спустя некоторое время космонавты Алексей Елисеев и Евгений Хрунов через открытый космос из корабля "Союз-5" перешли в корабль "Союз-4".

Экспериментальная станция, собранная из двух "Союзов", по существу, открыла путь к созданию крупных и сложных орбитальных комплексов. При этом попутно был решен вопрос перехода космонавтов из одного корабля в другой через открытый космос. Как и первый выход летчика-космонавта СССР А. А. Леонова за борт космического корабля, этот эксперимент тесно связан с проблемами монтажа, ремонта орбитальных станций, с обеспечением безопасности человека.

Еще одна славная страница была вписана в историю покорения космоса.

Октябрь 1969 года был ознаменован успешным групповым многосуточным полетом трех космических кораблей: "Союз-6", "Союз-7", "Союз-8". Семь советских космонавтов (Г. С. Шонин, В. Н. Кубасов, А. В. Филипченко, В. Н. Волков, В. В. Горбатко, В. А. Шаталов и А. С. Елисеев) на трех кораблях выполнили большой объем работ по решению важных практических задач, связанных с совершенствованием техники пилотирования новых космических кораблей и созданием орбитальных станций, а также задач, имеющих народнохозяйственное значение.

Полет каждого из этих кораблей был рассчитан на пять суток. В ходе этого группового полета были проведены комплексные одновременные научные исследования в околоземном космическом пространстве, проверены методы управления большой группой пилотируемых орбитальных средств и так далее. В результате этих полетов были получены ответы на многие важные вопросы. Открылась практическая возможность решать задачи следующего этапа общей программы освоения космического пространства. Приобретенный опыт в широком маневрировании кораблей в космосе позволял вплотную заняться монтажом на околоземной орбите станции, своего рода космического причала для приема и отправки кораблей с необходимым оборудованием на борту, людьми...

Состоявшееся вскоре после завершения этих полетов заседание государственной комиссии, на котором обсуждались итоги проделанной работы, подтвердило тот факт, что советская космонавтика сделала еще один серьезный шаг на пути к созданию долговременных орбитальных комплексов. Не за горами был старт "Салюта", целая серия экспериментов и исследований, связанных с долгожительством на космических орбитах.

Уверенность в реализации этой программы была полная. Промышленность страны давала отличные корабли. Большого прогресса достигла космическая наука. А Центр подготовки космонавтов превратился в ведущий научно- исследовательский опытный институт с мощной учебно- материальной базой, квалифицированными научными кадрами, специалистами прикладных профессий...

На будущих орбитальных станциях экипажам предстояло трудиться длительное время. Но сколько? Где граница возможностей пребывания человека в невесомости? Неделя, месяц, полгода, год? Как эта длительность отразится на состоянии человека? Ответов на эти вопросы не было. И в космос на орбитальном корабле "Союз-9" отправляются космонавты А. Г. Николаев и В. И. Севастьянов. Старт произошел с космодрома Байконур вечером 1 июня 1970 года. "Союз-9" пробыл на орбите 424 часа! Невиданный рекорд пребывания человека в космосе! Ни один космонавт в мире не испытывал такой длительной физической и психологической нагрузки. Андриян Николаев и Виталий Севастьянов полностью выполнили необычайно сложную программу научно-технических и медико-биологических исследований. Кроме того, был получен большой объем информации об атмосфере Земли и происходящих на ней процессах, о материковой и водной поверхности, характерных геолого-географических объектах. Выполнено фотографирование сумеречного и дневного горизонтов Земли...

Эти наблюдения помогли ученым понять, как изменяется яркость атмосферного слоя на высоте. В результате полета повысилась точность определения линии естественного горизонта, используемого в качестве опорного ориентира при навигации космических кораблей.

Выполняя насыщенную программу научно-технического характера, космонавты вместе с тем проводили исследования по изучению влияния условий длительного космического полета на человека. Эксперименты медико-биологического характера выявили возможности космонавтов сохранять высокую работоспособность.

В отличие от предыдущих экипажей работа в космосе этих космонавтов проходила в достаточно комфортных условиях: на корабле имелось все необходимое для труда и отдыха. Космонавты принимали горячую пищу, воду пили без ограничения, отдыхали в специальных спальных мешках, дважды в сутки выполняли комплекс предписанных физических упражнений.

В общем к многосуточному полету экипаж "Союз-9" был подготовлен основательно. И это понятно: многое в этом полете предстояло выполнить и постичь впервые. В самом деле, какое время космонавтам быть в космосе? Даже расчетные данные отвечали на это по-разному.

Готовясь к полету, космонавты Николаев и Севастьянов изучили опыт отечественных и американских длительных полетов. Ученые, инженеры, врачи и сами космонавты пришли к выводу: на корабле "Союз" вполне можно летать восемнадцать суток. Правда, запасов воздуха, воды, пищи и ресурсов всех систем корабля хватало и на более длительное пребывание экипажа в космосе. Остановились все же на восемнадцатисуточном орбитальном полете. Не было еще полной уверенности в том, что эти три недели работы в космосе не скажутся отрицательно на здоровье космонавтов.

Подготовка заняла длительное время. Особое внимание уделялось физическим тренировкам на выносливость. Опыт предыдущих полетов свидетельствовал, что гипокинезия, или мышечная бездеятельность, отрицательно сказывается на состоянии организма, работоспособности человека. Ухудшаются кровообращение, дыхание, пищеварение, нарушается обмен веществ, деятельность желез внутренней секреции... Словом, коварная гипокинезия прямо или косвенно оказывала влияние на все процессы, происходящие в организме. Она могла вызвать осложнения и при возвращении на землю. Ведь реадаптация - проблема тоже новая, сложная, о ней пока крайне мало сведений.

Космонавты ежедневно по два раза выполняли комплекс физических упражнений, облачаясь в специальные костюмы и беря в руки резиновые амортизаторы, прикрепленные к борту корабля. Устройство это создавало во время занятий физическую нагрузку в несколько десятков килограммов. К тому же оборудование, установленное на "Союзе", позволяло космонавтам шагать на месте, приседать, даже бегать и прыгать. Было предусмотрено также много других приспособлений, чтобы Николаев и Севастьянов могли постоянно сохранять бодрость, быстроту реакции...

Немаловажной проблемой в условиях длительного орбитального полета является питание космонавтов. Чем кормить их все эти восемнадцать дней? Галетами, паштетами, соками? Пища эта, конечно, вкусная, но, согласитесь, богатый рацион из нее не составишь, он будет далек от земного разнообразия. И специалисты-диетологи подумали о горячей пище для экипажа, специальной установке для ее подогревания. Были основательно продуманы также многие другие вопросы, которые на земле просты, а в космосе являются проблемными. Среда обитания там ограниченная, и отсутствие чего-либо привычного, земного дает о себе знать. Ну, например, даже такое: бриться ли, мыться ли, менять ли белье? А как отдыхать, чем скрасить свой досуг?

Над этим немало думали, все было предусмотрено, учтено, обеспечено. Комфорт, необходимый для работы и отдыха членов экипажа "Союз-9", был, что называется, на уровне. Специалисты времени на это не жалели.

Немало усилий было затрачено на инженерную подготовку космонавтов. Корабль новый, сложный. Экспериментов запланировано немало, и тоже во многом новых, проблемных. Только документации на полет набралось с целую библиотеку. Ее надо досконально знать. По ней надо было безупречно действовать. Понятно, что без общей культуры, инженерной грамотности, специальной подготовки и физической натренированности нечего и думать об успешном выполнении столь обширной и сложной программы. И космонавты, движимые чувством высокой ответственности за работу и итоги полета, четко представляя свое место в этой работе, активно проводили подготовку к полету. Под руководством опытных инструкторов, инженеров, врачей, тренеров они подолгу занимались в классах, на тренажерах, в летающих лабораториях, гидробассейне, спортивных залах...

Все это, а также личное участие в различных научно- исследовательских мероприятиях, проводимых в Центре подготовки, позволило космонавтам добиться решающего успеха в полете. А. Г. Николаев и В. И. Севастьянов своей самоотверженной героической работой в космосе обеспечили получение, в сущности, уникального научного и практического материала, который в дальнейшем осваивали и совершенствовали в своих более длительных орбитальных полетах другие советские экипажи.

На одной из пресс-конференций в Центре, состоявшейся вскоре после завершения этого замечательного эксперимента в космосе, Николай Петрович Каманин говорил:

- Полет "Союза-9" прошел успешно, но поиск ответа на вопрос, какое время может находиться человек в космосе, продолжается. Ответ можно будет получить после трех-четырех таких полетов, а лучше - после десяти!..

Каманин призывал космонавтов, специалистов Центра смотреть вперед, совершенствовать и дальше учебную и тренажную базу, тренировку космонавтов: ведь в скором времени предстояли полеты на долговременных научных космических лабораториях "Салют", где должны были раз вернуться будущие исследования и эксперименты в космосе.

Десятки рейсов в космос выполнены на советских кораблях "Восток", "Восход" и "Союз". Однако самый продолжительный из этих полетов длился всего восемнадцать суток. Дело в том, что ресурсы летательных аппаратов этого класса ограничены и, например, для "Союза" рассчитаны на месяц полета.

Другое дело - орбитальная станция. На ее борту созданы запасы для длительного пребывания экипажа, обеспечен комфорт. Кондиционирование воздуха, горячая пища, комплекс спортивных снарядов, телетайп, магнитофон, радио и другие удобства создают условия для труда и отдыха, близкие к привычным, земным.

Большие размеры и вес долговременных орбитальных станций позволяют богато оснастить их многочисленной научной аппаратурой, вес которой измеряется тоннами. Это дает возможность перейти от решения отдельных частных научных и технических задач к комплексным исследованиям Солнца и звезд, глубин Вселенной, верхней атмосферы Земли и ближнего космоса. Особенно перспективным представляется изучение природных богатств и ресурсов Земли в интересах народного хозяйства. Это делает освоение космоса одной из рентабельных отраслей хозяйства.

Орбитальные станции типа "Салют" рассчитаны на многомесячный полет экипажей в два-три человека. Высокая степень автоматизации процессов управления позволяет малочисленному экипажу проводить огромный комплекс ценнейших экспериментов и изысканий. Важным качеством "Салютов" явилась их способность работать в автоматическом режиме, выполняя определенную программу исследований и при полете станции без экипажа. С каждым годом средствами космической техники требуется решать все больший объем народнохозяйственных задач. В этом деле "Салюты" призваны были сыграть первостепенную роль.

Дорогу к "Салюту" первыми прокладывали В. А. Шаталов, А. С. Елисеев и Н. Н. Рукавишников. Шаталов и Елисеев отлично зарекомендовали себя в предыдущих полетах, обеспечив высокое качество первой пробной стыковки с "Союзом", новичком был лишь Рукавишников, но с репутацией знающего, толкового инженера. В назначенное время космонавты уверенно состыковались с ранее запущенной станцией "Салют". Провели в ходе эксперимента комплекс исследований по проверке усовершенствованных систем взаимного поиска, дальнего сближения, причаливания, стыковки и расстыковки космического корабля и автоматической станции.

Провели также проверку бортовых систем, оценили динамические характеристики комплекса. Одновременно космонавты провели запланированные научные наблюдения и эксперименты, фото- и киносъемку.

Этот полет предоставил специалистам такие данные, которые позволили провести дальнейшее совершенствование космической техники, повысить эффективность работы научных станций и транспортных кораблей.

Используя опыт каждого из предшествующих экипажей, отправлявшихся в очередной полет, открывая все шире окно в космос, советские космонавты удивили мир своим долгожительством на орбите. Имена этих покорителей Вселенной известны: А. А. Губарев и Г. М. Гречко, П. И. Климук и В. И. Севастьянов, Ю. В. Романенко и В. В. Ковалёнок, А. С. Иванченков и В. А. Ляхов, В. В. Рюмин и Л. И. Попов...

Итак, была испытана надежная орбитальная станция.

Конструктивные особенности станции "Салют" позволяют использовать ее для решения многих задач, стоящих перед космической техникой. Станция состоит из пяти отсеков: рабочего, переходного, промежуточной камеры, агрегатного и отсека научной аппаратуры. В рабочем отсеке размещается основное оборудование станции, системы управления, здесь работает экипаж, ест и спит. Приборы и оборудование расположены вдоль стен станции, по правому и левому борту, в приборных зонах. Экипаж отделен от приборов и оборудования съемными стенками - "панелями интерьера".

Позади "центрального поста управления" - "столовая": небольшой столик, увеличивающийся за счет откидных панелей. На его поверхности - приспособление для фиксации предметов, емкость с питьевой водой. Этот же столик может использоваться для проведения мелкого ремонта оборудования станции. Рядом со "столовой" - "кухня" с подогревателем пищи и набором принадлежностей.

Наиболее удачны модификации станции - "Салют-6". Впервые на них установлены раскладывающиеся душевые кабины с прозрачными мягкими стенками и водонепроницаемой застежкой "молния". В верхней части кабины укреплен распылитель, подающий горячую воду. С помощью вентилятора создается постоянный поток воздуха, увлекающий за собой капли воды. Вентилятор должен для капелек воды заменять земное притяжение.

Поскольку космостанция рассчитана на длительные полеты, она оснащена спортивными снарядами для физической тренировки экипажа. В конечной части на полу установлена бегущая дорожка. На ней космонавт в специальном нагрузочном костюме, притянутый резиновыми лентами к конструкции, может "ходить" и "бегать", испытывая нагрузку, близкую к той, которую человек получает при выполнении этих упражнений на земле.

В зоне малого диаметра на "потолке" закреплен велоэргометр. Космонавт, работая педалями, как на велосипеде, получает дозированную нагрузку.

Пневмовакуумный костюм "Чибис" предназначен для компенсации воздействия невесомости на систему кровообращения человека. В этом костюме на нижнюю часть тела космонавта действует пониженное давление, что способствует приливу крови к ногам и создает дополнительную нагрузку на сердечную мышцу.

Но, конечно, главное принципиальное усовершенствование станции "Салют" - установка второго стыковочного узла. Наличие второго стыковочного узла существенно расширило возможности станции. Теперь она могла принимать на борт одновременно два экипажа. Это позволило выполнять сложные операции с участием четырех человек. Существенно повысилась безопасность полетов: в любой момент в случае необходимости можно было направить корабль-спасатель с экипажем или автомат. Более гибкой стала программа исследований: в ходе полета на станцию могли прибыть специалисты с новой исследовательской аппаратурой, что было особенно важно при проведении программ международного сотрудничества. Стало возможным пополнять расходуемые запасы станции: горючее, продукты жизнедеятельности, фото- и кинопленки.

Роль курьера между землей и станцией отведена грузовому кораблю "Прогресс". Каждый "Прогресс" - это одновременно и танкер, и сухогруз. У автоматического "снабженца" два отсека: в одном размещены твердые грузы, в другом - баки с горючим и окислителем. Все отправляемое с Земли в космос расфасовано по контейнерам, закрепленным быстросъемными креплениями. Такелажные работы в космосе одновременно выполняют командир и бортинженер, только один из них находится в это время в станции, а другой - в корабле. Только за шесть рейсов "Прогрессов" на орбиту доставлено более десяти тонн твердых, жидких и газообразных грузов нескольких сот наименований.

Комментируя транспортные рейсы "Прогрессов", доктор технических наук профессор К. П. Феоктистов сказал: "Мы вышли на режим не экспериментального, а нормального использования грузовых кораблей с целью регулярного снабжения станции различными грузами".

Часто задают вопрос: зачем такая интенсивность в запусках "Прогрессов"?

Это связано с тем, что конструкторы хотят создать побольше запасов средств обеспечения жизнедеятельности экипажа, гарантировать бесперебойное выполнение программы научных исследований, своевременно производить замену оборудования, которое уже отработало свой срок. Если говорить об экономической целесообразности, то можно сказать, что сама станция стоит значительно дороже грузового корабля. И каждый рейс "Прогресса" продлевает возможность работы "Салютов" в пилотируемом режиме.

Что же возят по маршруту Земля - орбита? Это воздух, вода, регенераторы атмосферы, поглотители вредных примесей, пища, запасы полотенец и гигиенических салфеток, белье (проблема стирки и химчистки на орбите пока еще не решена). Это научное и технологическое оборудование, новые приборы (напомним, что на станции более тысячи наименований различных приборов), материалы, инструменты. Это кино- и фотопленки (они не терпят длительного хранения, но требуются в больших количествах). Это... Всего не перечислить, ибо работа на орбите требует порой самых неожиданных вещей. Но пребывание в космосе требует и полноценного отдыха, эмоциональной разрядки, интересного досуга. Новый стереомагнитофон и набор записей популярной музыки, новые пленки для видеофона, книги, журналы, газеты, письма от родных и друзей - все это тоже доставляют космонавтам "Прогрессы".

Одним словом, "Прогрессы" выполняют самые разнообразные функции. Даже функцию тягача, с помощью которого космостанции корректируют свою орбиту. Поэтому они могут существовать достаточно долго, в отличие от американского "Скайлэба", лишенного такой возможности.

В эпоху длительных орбитальных полетов отдача от космоса увеличилась во много раз. Появилась возможность всерьез заняться исследованием Солнечной системы. Но с другой стороны, хоть и появились в прогнозах о будущих полетах оптимистические ноты, видимо, рано считать, что все проблемы решены.

При проведении длительных орбитальных полетов появились и новые сложности.

Врагом номер один можно назвать невесомость. Термин "невесомость" условен. На околоземных орбитах притяжение Земли изменяется незначительно. Станция и космонавт одновременно находятся в свободном падении. Они падают с одинаковым ускорением и из-за большой орбитальной скорости постоянно "промахиваются", пролетают мимо Земли. Все части тела и предметы внутри станции движутся одинаково, не создавая взаимного давления. Точно так ведут себя "грузы" и "опора" при действительном отсутствии веса. Отсюда и термин - "невесомость".

В это время в мозг - орган координации и управления - поступает непривычная для него информация. Все связанное с земной тяжестью не тревожит органы чувств. Изменяются сигналы, идущие от кожи, подкожной клетчатки, кровеносных сосудов. Мозг должен правильно понять и использовать их, переработать и согласовать.

При длительной невесомости забываются мышечные усилия, необходимые для сохранения вертикального положения на Земле. Для напоминания о земной тяжести на борту станции проводятся специальные тренировки.

Привыкание к невесомости вызывает новую координацию движений, прежде немыслимую: возможность парения, работу во "взвешенном состоянии". И это не только перестройка физиологии и психологии человека. "Невесомость приучает к аккуратности,- сообщил во время сеанса связи Валерий Рюмин,- Не положишь что-нибудь на место - приходится долго искать..."

По мере привыкания к невесомости у космонавтов быстро складывалась новая координация движений. Анализ телевизионных изображений позволял судить, что Движения совершались быстро, точно и уверенно.

Из большого уже опыта космических полетов видно, что прежде всего длительное воздействие невесомости проявляется в изменениях функционального состояния сердечно-сосудистой системы, опорно-мышечпого аппарата, обмена веществ и системы крови. Поэтому значительные усилия ученых были направлены на нейтрализацию этого влияния.

Взятые космонавтами Александром Иванченковым и Владимиром Коваленком у самих себя пробы после длительного пребывания в полете, доставленные транспортными кораблями на Землю, показали лишь весьма умеренное снижение числа эритроцитов и гемоглобина в крови, значительно меньшее, чем в ранее проведенных полетах. Этот положительный результат можно связать с тем фактом, что космонавты, используя весь комплекс намеченных мероприятий, сохранили достаточно высокий объем циркулирующей крови, который помимо других причин зависит от уровня потребления воды и объема физических упражнений.

Еще хотелось бы отметить вот что: обычно люди стремятся избавиться от излишней жировой ткани. В космосе же человек помимо своего желания теряет вес из-за обезвоживания организма и уменьшения мышечной массы. А это отнюдь не полезно.

Космонавты имели рацион, расфасованный в отдельные упаковки, меню которого менялось каждые шесть дней. Периодически у них происходили изменения вкуса, и Земля старалась откликнуться на это, присылая продукты с транспортными кораблями и разрешая брать из будущих запасов именно то, что им в данное время хотелось. Космонавтам напоминали, что надо потреблять достаточное количество пищи и воды. Дело в том, что в космосе притупляются чувства голода и жажды. И если потреблять мало жидкости, ее количество в организме сократится, и это сразу отразится на объеме циркулирующей крови, от которого в прямой зависимости находится количество эритроцитов, объем камер сердца, сосудов, других систем. Все это тесно взаимосвязано.

Существует любопытный феномен. Организм, перенесший длительную невесомость, как бы запоминает ее и вторично встречается с ней уже спокойно.

Несмотря на то что многое уже изучено, невесомость пока еще тайна за семью замками. Это состояние изучается и теоретически, и экспериментально. Невесомость исследуется не только в космических полетах, но и в земных условиях. Например, в одном из опытов ученые ищут доказательство от противного: создается повышение тяжести - гипергравитация. Животных с самого рождения несколько месяцев вращают на центрифуге. Для них становится обычной жизнь в условиях постоянной перегрузки. Параллельно растет и контрольная группа животных. В результате жизни в мире увеличенной тяжести испытуемые животные по сравнению с контрольными получаются меньше размером, а абсолютный вес их костей возрастает. Тем самым подтверждается теория о связи силы притяжения и роста.

Впрочем, вот данные 185-суточного полета Леонида Попова и Валерия Рюмина. Впервые за всю историю полетов космонавты поправились на орбите: командир на 3200 граммов, бортинженер - на 4700. Аппетит у обоих был отличный. Очень хорошо пили воду - до двух литров в день, преимущественно горячую. Объем голени уменьшился не так значительно, как это наблюдалось у экипажей в прежних полетах. Мышечная сила рук увеличилась. Командир жмет кистью на пять, а бортинженер на восемнадцать килограммов больше, чем перед полетом. Это подает уже определенные надежды на будущее.

Вот другое "космическое явление". По предварительным данным, вкус и слух у человека в условиях космического полета как бы притупляются. Исходная причина - изоляция, недогрузка всех чувств человека.

Некоторые исследователи предполагают, что раз какие-то чувства теряют свои качества в космосе, то, возможно, какие-то чувства, наоборот, обостряются.

Действительно, иногда космонавты различали с орбиты детали на Земле, которые при обычном зрении на таком расстоянии увидеть невозможно. Но, видимо, дело не в повышении остроты зрения, скорее всего этот эффект связан с изменением оптических свойств атмосферы.

Вообще от космоса не приходится ждать "легкой" жизни. И как бы тщательно ни велась подготовка экипажей, в полете не исключены встречи с неожиданностями, поэтому у космонавтов особенно ценятся быстрота соображения, различные трудовые навыки. Да и сами земные тренировки без них немыслимы. Судить можно хотя бы по таким цифрам. Если перед стартом Юрия Гагарина было проведено около тысячи испытаний систем и агрегатов "Востока", то для "Восхода-2" их число возросло в четыре раза, а, скажем, для станции типа "Салют" - еще в несколько раз. Соответственно возрастали и требования к экипажам.

Опыт проведения космических исследований в нашей стране и за рубежом выявил основную тенденцию развития космонавтики - от автоматических спутников Земли, оборудованных несложной аппаратурой и способных решать простые научные задачи, к сложным космическим аппаратам и далее к полетам человека; от пилотируемых космических кораблей с ограниченным кругом задач - к долговременным научным орбитальным станциям со сменяемыми экипажами. Это уже лаборатории в космосе, на которых можно проводить комплексные исследования и эксперименты в интересах науки и народного хозяйства...

Понятно, что космонавты не совершают тренировочных полетов в космос. Космонавт отправляется в космический полет, в том числе и в первый, прямо с наземного тренажера, без инструктора. Но он должен выполнить все задачи, предусмотренные программой полета. Вот почему особые требования предъявляются к подготовке космонавтов, к ее формам и методам.

Существуют два основных этапа подготовки космонавтов: этап общекосмической подготовки и этап летно-космической (непосредственной) подготовки к полету.

На первом все космонавты данного набора готовятся по общей программе. Они получают необходимые знания теоретических основ космонавтики, изучают конструкции пилотируемых космических аппаратов и их орбитальных систем, выполняют тренировочные полеты на самолетах и прыжки с парашютом, занимаются общефизической и специальной медико-биологической подготовкой. Общекосмическая подготовка продолжается около двух лет.

На втором этапе космонавты готовятся уже в составе экипажа по конкретной программе предстоящего полета. Эта программа - общая для двух-трех экипажей (основного и дублеров).

Во время непосредственной подготовки к полету космонавты изучают космический аппарат, на котором им предстоит лететь, его бортовые системы, научное оборудование, программу полета.

Они должны научиться управлять космическим аппаратом и всеми его системами, добиться четкого взаимодействия членов экипажа в полете, а также взаимодействия экипажа с группами управления полетом и его обеспечения.

Летная и парашютная подготовка - одно из важных направлений в занятиях космонавтов на обоих этапах. В результате этих занятий у космонавтов формируются качества, необходимые для выполнения космических полетов: психологическая готовность к сложным условиям полета, эмоциональная устойчивость, умение быстро принимать оптимальное решение.

Полет на самолете - это отдаленная модель работы в космосе. Управляя истребителем, летчику приходится ориентироваться в пространстве, вести радиопередачи, оценивать обстановку и нередко принимать решение в условиях дефицита времени.

Что касается требований к здоровью кандидата на будущий полет, то их можно сравнить с тщательно просеивающим ситом.

Специальный амбулаторный этап должен выявить явные заболевания и такие нарушения в организме, которые препятствуют участию в космическом полете, например резкое снижение вестибулярной устойчивости.

Стационарный этап отбора необходим для того, чтобы определить скрыто протекающие заболевания, которые в начальных стадиях не имеют ярко выраженных симптомов, не сопровождаются какими-либо жалобами, но могут проявиться в полете.

Даже убедившись, что кандидат в космонавты полностью здоров, необходимо еще определить особенности реакции его организма на различные нагрузки и выявить функциональные резервы. Для этого разработаны нагрузочные испытания, с помощью которых можно оценить работу сердечно-сосудистой системы, вестибулярного аппарата и других физиологических систем. Это исследования па центрифуге, в барокамере, специальные вестибулярные пробы.

Особое место в подготовке к полету занимают исследования нервно-психической сферы. Они позволяют предвидеть, как поведет себя космонавт при необычных воздействиях, какими эмоциями будет отмечено его поведение - положительными или отрицательными, будет он собран и уверен в себе или ударится в панику.

В ночь перед первым полетом человека в космос врачи установили под матрасами, на которых спали Юрий Гагарин и Герман Титов, специальные датчики. Они должны были "рассказать" о сне космонавтов. Если спят спокойно - перо самописца пишет довольно ровную кривую, если вертятся, испытывают беспокойство - кривая ломается, изменяется.

Рассказывают, что Сергей Павлович Королев, домик которого был тут же рядом, четыре раза в течение ночи подходил к аппаратуре (она была не в самом доме, а снаружи). И был поражен безмятежностью сна космонавтов.

- Я бы на их месте так спокойно спать не мог,- сказал он.

- Значит, мы неплохо поработали, правда, Сергей Павлович? - обратился к нему дежурный врач.

И в ответ услышал:

- Да, безусловно.

Усложнение космической техники и необходимость ее испытания в полете, разнообразие научных исследований потребовали ввести в состав экипажей космических кораблей инженеров и других специалистов высокой квалификации. Эта группа получила название космонавтов- исследователей. Возникла необходимость более гибкого подхода к отбору и подготовке новой категории кандидатов в космонавты. С точки зрения космической медицины это были "немолодые" люди с невысоким уровнем физической подготовки. Поэтому перед вынесением окончательного решения таких кандидатов "подлечивали", укрепляли их здоровье.

Как бы много ни давали будущему космонавту занятия на центрифуге, в термокамере, все же без систематических занятий спортом, без хорошей физической подготовки ему далеко не уехать.

Физическая подготовка складывается из интенсивной утренней зарядки и специальных групповых занятий. Во время этих занятий космонавты играют в футбол, волейбол, баскетбол, занимаются акробатикой и плаванием...

О выносливости, крепости духа космонавтов свидетельствует множество фактов.

В период подготовки к полету экипажа космического корабля "Союз-25" Владимир Коваленок занимался на велоэргометре. В один из дней он обратил внимание, что ему работать тяжелее, чем обычно, а врачи отметили несколько учащенный пульс. Но как человек дисциплинированный, задание он выполнил полностью. Потом оказалось, что вместо обычной нагрузки на педали была установлена предельная, гораздо большая. Этот пример характеризует не только моральные качества космонавта, но и отличную физическую подготовку. Подобное можно вспомнить и в отношении другого члена экипажа - Валерия Рюмина. Во время высокогорной подготовки он поднимался наравне с проводником - местным жителем, но Рюмин к тому же нес еще двадцатикилограммовый рюкзак с обедом для всей группы.

Есть еще один фактор медицинской подготовки, который требуется серьезно учитывать. Специалисты называют его "психологической совместимостью". Два человека в замкнутом пространстве...

Вот что рассказывает Алексей Губарев.

- В космосе человек может даже переродиться. Я это хорошо испытал во время моего полета с Георгием Гречко в 1975 году на станции "Салют-4". Условия работы космонавта в невесомости очень тяжелые, особенно в первый период, когда проходит адаптация, то есть привыкание к невесомости. В этот период наблюдаются различные отклонения от нормы: самочувствие ухудшается, нервное напряжение повышается до предела, наблюдается проявление дискомфорта.

Так вот, первые трое суток нашей работы на орбите взаимоотношения с Георгием были практически такими же, как на Земле (там мы были друзьями). Отношения деловые, доброжелательные, самые что ни на есть здоровые, которые нужны для нормальной работы в этих условиях.

Проходит еще несколько дней. Стала чувствоваться нервозность. Иногда различие в оценках одного и того же события.

Скоро заметил, что Георгий стал невыдержан, взвинчен. На Земле его отличали выдержанность, скромность, спокойствие.

Кто-то возразит - а как же тренировка? Разве к этому не готовят? Готовят-то готовят, только на Земле на тренажере этого никогда с нами не бывало!

Мы оба старались побороть "новое нервозное состояние". Приходилось как-то сглаживать острые углы, прощать и мириться с такими отклонениями в действиях и поведении партнера.

Многое нам удалось...

Думается, в будущих космических экспедициях эта проблема станет острее...

Каждый космический полет - это, безусловно, новый шаг в будущее, это испытание новой космической техники. Причем космонавт в полете не просто выполняет функцию регистратора событий, любуется красотами галлактических красок, он анализирует информацию, поступающую с систем корабля, правильно оценивает обстановку и быстро реагирует на различные ситуации. Космонавт в совершенстве знает устройство корабля, умеет пользоваться всеми его системами. Одним словом, он должен быть испытателем. Причем от полета к полету функции исследователя и испытателя становятся все более сложными.

Отвечая на вопросы корреспондентов, Юрий Алексеевич Гагарин сказал: "Иногда нас спрашивают, зачем нужна такая напряженная работа? Зачем мы работаем так, зная, что, в общем-то, работаем на износ? Но разве люди, перед которыми поставлена важная задача, большая цель, разве они будут думать о себе, о том, насколько подорвется их здоровье, сколько именно можно вложить сил, энергии и старания, чтобы их здоровье не подорвалось? Настоящий человек, настоящий патриот, комсомолец и коммунист никогда об этом не подумает. Главное - выполнить задание".

Труд космонавтов, специалистов Центра высоко оценен Коммунистической партией и Советским правительством. В 1968 году Центру подготовки космонавтов было присвоено имя первопроходца космических трасс Ю. А. Гагарина. За высокие показатели в работе, достигнутые в честь 100-летия со дня рождения В. И. Ленина, Центр награжден Ленинской юбилейной Почетной грамотой ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, Совета Министров СССР.

В апреле 1971 года за большие заслуги в подготовке экипажей к космическим полетам, участие в освоении космического пространства и в связи с десятилетием первого в мире полета человека в космос Центр подготовки был награжден орденом Ленина.

В 1982 году он удостоен ордена Дружбы народов.