Глава 2 Снова в космосе

День нашего старта - 2 марта. Последние минуты перед посадкой в корабль. О предстоящей работе не говорим - все уже давно обговорено и обдумано. Внутреннего волнения не показываем. Пожалуй, провожающие нас волнуются больше. Когда мы подошли к лестнице, ведущей к лифту, то немного замешкались - хотелось чуть-чуть продлить прощание. Но время посадки в корабль рассчитано по минутам, как, впрочем, и вся наша предстоящая жизнь в полете. Помахав прощально рукой, стали подниматься по ступеням, но и тут останавливаемся. Снизу кто-то крикнул:

- Алексей, Володя, остановитесь!

Мы обернулись к провожающим. Теплые улыбки, сияющие лица. Взмахнули последний раз рукой, вошли в лифт. Закрылась дверь, кабина поползла наверх. А когда поднимались мимо площадок, на которых работали специалисты-стартовики, они провожали нас, постукивая по металлической обшивке лифта.

Предстартовые минуты волнующи, а для Володи вовсе оказалось неожиданным, попрощавшись со всеми, оказаться в "лапах" похожих на медведей стартовиков в пухлых ватных костюмах - наверху мороз и ветер. Специалисты, занятые подготовкой ракеты, желали нам удачи, успеха в полете, помогали снимать специальные сапоги у открытого люка орбитального отсека.

Когда мы вошли в корабль и за нами закрыли люк, волнение, эмоциональное напряжение - все улеглось. Когда человек приступает к работе, у него не остается времени на проявление эмоций, на переживания.

Володя Ремек вспоминал потом, что за несколько минут до подъема, когда мы опустили защитные стекла гермошлемов и оставались считанные секунды до команды "Ключ на старт!", он подумал: "Ну, теперь-то все в порядке!" То есть он в этот момент ощутил себя космонавтом. Надо было еще взлететь, преодолеть земное притяжение, перенести перегрузки и выйти на орбиту, но в этом он уже не сомневался, это дело техники, дело нескольких минут.

Мы выполнили все необходимые работы: проверили укладку, аппаратуру, работу систем и агрегатов. В положенное время заняли места в ложементах. Зазвучали стартовые команды. Последняя: "Подъем!" До свидания, Земля!

Девять минут выхода на орбиту тянутся медленно, долго - их удлиняет перегрузка. Ощущается вибрация, на отдельных участках корабль трясет как в лихорадке. Для меня это пройденный этап, да и во время тренировок мы не раз переносили эту "передрягу" на центрифуге, имитирующей перегрузки по графику полета.

Первый разговор с орбиты с Землей. "Заря" поздравляет нас с выходом на орбиту. Перегрузки и шум мгновенно сменились невесомостью и тишиной. Сообщаю, что в иллюминатор пока ничего не вижу. Но Володя в другой иллюминатор увидел звезду, которая устойчиво стоит на одном месте и не смещается. Значит, мы не вращаемся, это хорошо - меньше хлопот с ориентацией.

"Заря" разрешает приступить к работе. Необходимо произвести первые замеры в спускаемом аппарате и бытовом стояке. Работа на борту "Союза-28" пошла своим чередом - по программе, сотни раз отрепетированной на Земле.

Итак, наш космический маршрут нацелен на орбитальную научную станцию "Салют-6", которая была запущена в соответствии с программой исследований космического пространства 29 сентября 1977 года, то есть немного позже того времени, когда мы приступили к непосредственной подготовке в составе интернациональных экипажей.

9 октября 1977 года с космодрома Байконур стартовал космический корабль "Союз-25" с экипажем в составе Владимира Коваленка и Валерия Рюмина. Они должны были состыковаться с орбитальной станцией с помощью стыковочного узла, расположенного на переходном отсеке. До момента сближения все шло по программе: радиолокатор корабля нащупал цель - станцию, автоматически включаемая двигательная установка системы поиска и сближения приближала корабль к станции. На Земле в Центре управления внимательно следили за настигающим станцию кораблем с помощью телевизионных камер, вмонтированных в корпус "Салюта-6". Однако перед самой стыковкой произошли отклонения в ходе операции, в результате было принято решение не производить стыковку. Это не исключало возможности стыковки космического корабля с другой стороны станции, но не было гарантии, что первое стыковочное устройство не повреждено. А по программе станция должна была принимать до двух кораблей одновременно. Поэтому "Союз-25" был возвращен на Землю, а на "Салют-6" был послан другой экипаж, прошедший срочную дополнительную подготовку для выполнения ответственного задания - проверки стыковочного узла.

Такая задача была поручена экипажу в составе командира корабля Юрия Романенко и бортинженера Георгия Гречко. 10 декабря они вышли на орбиту на космическом корабле "Союз-26". Через сутки была осуществлена стыковка корабля и орбитальной станции на втором стыковочном узле. Со станции в эфире зазвучал новый позывной - "Таймыр".

Романенко и Гречко составили на удивление слаженный экипаж.

- В экипаже надо складывать свои достоинства и вычитать недостатки, тогда работа пойдет хорошо, - высказался однажды Георгий, изложив свою "математическую модель" психологической задачи на совместимость. В этом экипаже так и поступали. Один, Георгий, поспокойнее, другой, Юрий - энергичнее, а в целом получился ровный, слаженный коллектив. Философическая рассудительность Георгия Гречко, его осмотрительность и основательность удачно дополнялись молодым задором, высокопрофессиональной подготовленностью и душевной тактичностью Юры Романенко. Взаимное внимание, отзывчивость на слово и желание друга помогали им добиваться максимальной отдачи в работе и поддерживать состояние душевного равновесия, что очень важно и совершенно необходимо в длительном космическом полете.

Итак, станция "Салют-6" стала функционировать в пилотируемом режиме. После расконсервации и подготовки аппаратуры Юрий Романенко и Георгий Гречко приступили к выполнению обширной программы полета.

С особым нетерпением на Земле ждали профилактического осмотра экипажем стыковочного узла, расположенного на переходном отсеке. Специалисты полагали, что при нерасчетном ходе процесса причаливания к станции корабля "Союз-25" могли оказаться вышедшими из строя некоторые элементы конструкции узла. В этом случае пришлось бы решать вопрос о возможности старта корабля "Союз-27", на котором была запланирована экспедиция посещения. Таким образом, результаты осмотра были крайне важны для осуществления широкой программы космических исследований, намеченной для выполнения на орбитальной научной станции "Салют-6".

Работы по экспертному осмотру и проверкам стыковочного узла космонавты выполнили 20 декабря. Георгий Гречко вышел из станции в скафандре в открытое космическое пространство, а Юрий Романенко, находясь в разгерметизированном отсеке (тоже в скафандре), следил за его действиями и помогал ему, передавая и принимая необходимые приспособления и инструменты. Осмотр станции в районе переходного отсека, элементов конструкции стыковочного узла, электрических разъемов, датчиков, направляющих штырей, толкателей, замков и уплотняющих поверхностей стыковочного узла показал, что все элементы и сам узел находятся в нормальном состоянии. О результатах осмотра космонавты сообщили на Землю. Тогда было принято решение о запуске космического корабля "Союз-27".

10 января 1978 года мы с Владимиром Ремеком провожали на Байконуре наших товарищей Владимира Джанибекова и Олега Макарова. Командир и бортинженер "Союза-27" отправились в космическую экспедицию на "Салют-6", где их ждали с нетерпением. Программой полета была предусмотрена стыковка с орбитальным комплексом и проведение на борту станции совместных исследований и экспериментов экипажами двух кораблей.

Мы с Владимиром внимательно следили за полетом, особенно за его начальной стадией, потому что нам вскоре предстояло то же самое. Встреча на орбите - серьезная задача и для экипажа, и для всех наземных служб обеспечения полета. Ведутся оперативные траекторные измерения орбит станции и транспортного корабля, быстрая обработка массы данных, передача результатов на борт. Космонавтам - и хозяевам станции, и гостям - надо действовать очень четко и грамотно. Причем гораздо тяжелее приходится гостям - ведь они атакованы невесомостью, кровь приливает к голове, только началась перестройка всего организма. Да и чисто технически стыковка - непростое дело.

Это была первая экспедиция посещения одного экипажа другим на советских орбитальных станциях. Два экипажа совместно работали на "Салюте-6" в течение пяти дней.

После завершения программы Джанибеков и Макаров покинули станцию. Вернулись они на Землю не в своем корабле, а воспользовались "Союзом-26", куда они перенесли личное снаряжение и материалы с результатами выполненных работ, отстыковались и удачно совершили мягкую посадку.

Экспедиция посещения и совместная работа двух экипажей на борту орбитальной научной станции произвели большое впечатление. "Русские вступили в эру челночных полетов, - заявил американский астронавт Юджин Сернан, - они могут менять экипажи на борту станции, как на вахте. Русских можно поздравить".

Едва приземлились В. Джанибеков и О. Макаров, как в околоземное пространство был запущен автоматический грузовой транспортный корабль "Прогресс-1". Через день после запуска, 22 января, он состыковался с орбитальным комплексом. Разгружая транспортный корабль, Юрий Романенко воскликнул:

- Привезли то, что нам нужней всего - топливо и соки!

Это была первая в космонавтике транспортная операция по доставке на орбитальную станцию топлива для дозаправки баков двигательной установки, по пополнению аппаратурой и материалами для проведения научных экспериментов, для обеспечения жизнедеятельности экипажа. Перенеся доставленные грузы на борт станции, космонавты перенесли в корабль "Прогресс-1" использованное оборудование, все ненужное и отслужившее свое. Затем он был отстыкован от станции и отброшен в сторону пружинными толкателями, переведен на траекторию снижения, вошел в плотные слои атмосферы и 8 февраля прекратил свое существование.

Первые витки нашего полета. Началась напряженная работа, которая детально расписана по минутам. В нашем деле не может быть мелочей, все операции необходимо делать тщательно. Сотни операций, и все в строгой и определенной последовательности. Одну пропустишь - и может образоваться такой "хвост", что и на станцию не попадешь. Уже на первом витке работы хватает: надо проконтролировать, правильно ли раскрылись антенны, все ли системы работают как положено. Проверили герметичность спускаемого аппарата и орбитального отсека. Все было в норме. После этого произвели выдвижение штанги стыковочного механизма в исходное положение...

На втором витке работы прибавилось: для проверки готовности аппаратуры сближения и причаливания произвели тестовые включения двигателей. Аппаратура работала нормально. После этого открыли люк между спускаемым аппаратом и орбитальным отсеком, перешли в орбитальный отсек. Я уже рассказывал, как нелегко в первые часы встречи с невесомостью снять скафандры. Но мы управились, посушили скафандры и пообедали. На третьем витке проверили режимы работы системы ориентации и управления движением, контролировали ориентацию и системы корабля.

Затем приступили непосредственно к пилотажным операциям. На четвертом и пятом витках подготовились и провели двухимпульсный маневр дальнего сближения - нужно было несколько поднять орбиту корабля.

Первый рабочий день на орбите завершился медицинским контролем. По программе, на седьмом-двенадцатом витках мы должны отдыхать. Но эмоциональный накал, десятичасовая невесомость немного взбудоражили наши совсем не железные нервы. А завтра - стыковка с "Салютом-6". Попробуй тут усни!..

Наш корабль был выведен на орбиту, лежащую в одной плоскости с орбитой станции "Салют-6". Это облегчает задачу взаимного поиска, сближения и стыковки. Однако в начале нашего полета мы отставали от станции почти на 10 тысяч километров. Мы устремились вдогонку по более низкой эллиптической орбите с минимальным удалением от Земли в 198 километров и максимальным - 276 километров. Орбита комплекса была почти круговой со средней высотой над поверхностью Земли около 340 километров. Чем выше объект, тем ниже его скорость относительно планеты. Прибавить скорость с помощью включения двигателей мы не могли: корабль тут же выйдет на более высокую орбиту, снизится угловая скорость, и мы начнем отставать. После первого маневра мы подняли орбиту своего корабля до 269 километров в перигее и 309 километров в апогее. Мы стали ближе к "Салюту-6", но скорость сближения несколько сократилась.

Пока мы отдыхали, предаваясь больше мыслям о предстоящей стыковке, чем сну, наземные и корабельные измерительные пункты осуществляли контроль за полетом корабля. А утром, протерев опухшие от прилива крови глаза, позавтракав в еще непривычной, особенно для Ремека, обстановке невесомости, мы провели подготовку ко второму двухимпульсному маневру. На семнадцатом витке этот маневр был выполнен, мы сблизились со станцией до расстояния, с которого начинает работать аппаратура автономного наведения. С помощью этой аппаратуры автоматически осуществлялось дальнейшее сближение двух космических объектов.

У нас техника работала безотказно, все бортовые системы функционировали нормально, о чем мы доложили на Землю. "Заря" предупредила экипаж "Салюта-6":

- "Таймыры", на следующем витке приоритет связи будет отдан "Зенитам", вы уж не обижайтесь.

Наступает долгожданный час встречи с друзьями на космической орбите. Мы уже надели скафандры и приготовились к серьезному экзамену для обоих экипажей, для наших инструкторов на Земле, для всех специалистов, обеспечивающих полет.

На двадцатикилометровом расстоянии включились радиотехнические системы поиска, сближения и стыковки. И вот осуществлен радиозахват. Автоматика зорко следит за дальностью, скоростью сближения, угловым положением космических аппаратов и выдает команды исполнительным органам - двигателям. Уже видим друг друга, расстояние заметно сокращается. Включили фару, я вижу подсвеченный стыковочный узел станции, цветные огни - справа зеленый и слева красный, снизу - два мигающих. Есть касание и есть стык! Поздравляем друг друга со стыковкой, но нас пока разделяет переходный люк. Открывать нельзя - прежде надо проверить на герметичность. После этого выравниваем давление между кораблем и станцией. Слышу веселое ворчание Георгия Гречко на наше "опоздание", но нетерпение наше обоюдно. Во всяком случае, после выравнивания давления у нас с ними одна общая атмосфера. Теперь можно снять скафандры.

Получаем разрешение "Зари" на открытие переходного люка. Люк открыли легко, но отходит он ужасно медленно. От нетерпения надавливаем его руками, как бы поторапливая... Наконец покидаем свой корабль - сначала Владимир, а за ним я - попадаем прямо в объятия Юрия Романенко и Георгия Гречко.

- Добро пожаловать к нам на станцию, будьте как дома, - наперебой приглашают "Таймыры".

Встреча была радостная, для меня - вдвойне. Я был рад снова обнять своего бывшего бортинженера, с которым мы за три года до этого момента впервые вместе ломали пополам космический хлеб.

Продолжаем разговор, начатый сразу после стыковки по внутренней телефонной связи еще до открытия люка. Мы с Володей были в таком приподнятом настроении, что, невзирая на абсолютный дефицит земного тяготения, возомнили себя свежими и бодрыми.

- Ребята, - подбадривал я "Таймыров", - мы знаем, что вам тяжеловато. Ведь вы летаете уже около трех месяцев. Мы постараемся облегчить ваше пребывание на станции, помочь вам в работе.

А в ответ слышим:

- Да что вы беспокоитесь. Мы чувствуем себя нормально. Хорошо отдохнули, а вот вы так уж точно устали, ведь не спали небось двое суток...

Это надо было понимать примерно так: это мы еще посмотрим, кто из нас сильнее устал. Вас мотает невесомость, а мы-то с ней уже на "ты".

И в самом деле, с первых минут встречи выяснилось, что Романенко и Гречко были куда более свежими молодцами, чем мы с Ремеком, и помогали не мы им, а они нам... Ребята понимали, что мы еще не вполне адаптировались к невесомости и нам еще трудновато работать самостоятельно. Да и потом, в ходе нашего недельного полета, хозяева станции постоянно помогали нам в проведении экспериментов.

А пока, невесомые, мы делаем вид, что рассаживаемся за столом - хочется отпраздновать встречу. Хозяева, по обычаю русского гостеприимства, предлагают отведать хлеба-соли.

Торжественный Георгий многозначительно заметил:

- Это трудный хлеб космоса!

Так орбитальный космический комплекс стал международным.