Глава II. Впереди - годы странствий

"Один за другим влетали наши знакомцы в салон: кто боком, кто кверху ногами, хотя каждому казалось, что он расположен правильно, а другие нет, что он неподвижен, а другие двигаются"...

Прогнозирование будущего, ставшее приметой наших дней, ярко проявляется в космонавтике. Когда создавался первый искусственный спутник Земли, теоретики космонавтики уже думали о том, что недалеко время, когда над планетой "зависнут" спутники связи, когда сводку погоды будут давать людям метеорологические спутники, когда исследование Земли из космоса, как говорит президент Академии наук СССР Анатолий Петрович Александров, станет "экономить количество пробуренных скважин".

Попробуем также утверждать, что с того самого дня, когда благополучно совершил свой рейс в космосе первый человек - любимец землян Юрий Гагарин, - идея создания орбитальной станции вблизи Земли обрела реальные очертания. Каждый следующий полет лишь вносил в будущее воплощение идеи свою ленту.

Герман Титов: Человек может длительное время жить и работать в космосе.

Павел Попович и Андриян Николаев: Корабли могут находить друг друга в околоземном пространстве, между ними устанавливается связь. Можно встать из своего кресла, продемонстрировав возможность свободного передвижения человека внутри космического аппарата.

Женщины будут участвовать в работе экипажей или, точнее, они войдут в состав жителей поселений на орбите. Об этом свидетельствовал полет Валентины Николаевой-Терешковой.

Скоро наступило время, когда перестали совершаться полеты кораблей только с одним космонавтом на борту. Необходимость экипажа диктуется возросшими возможностями кораблей и задачами полета. И не только этим. Идет отбор коллективов, сообществ людей - тех, кому предстоит стать создателями космических поселений. Когда двое или несколько человек отлично уживаются вместе, медики называют это "совместимостью". Но можно и просто назвать крепкой дружбой. Разве не стали мы представлять некоторых космонавтов обязательно в паре. Например, о Виталии Севастьянове думаешь нераздельно с Андрияном Николаевым или Петром Климуком, о Владимире Шаталове - вместе с Алексеем Елисеевым, о Леонове - вместе с Беляевым или Кубасовым. Отметим, что за неполных два с половиной года - с января 1969-го по апрель 1971-го - Владимир Шаталов трижды работал в космосе в паре с Елисеевым.

Строго говоря, космонавты - это пилоты космических кораблей. Но ведь далеко не только пилоты. Они совмещают в одном лице еще несколько специальностей: врача, биолога, метеоролога, физика, астронома, геолога, геодезиста и даже технолога и сварщика. Особенно ярко проявилась эта многообразная роль человека в космосе при работе экипажей первой экспериментальной станции на орбите, а затем пилотируемых станций "Салют".

Надо сказать, что метеорологические наблюдения космонавты начали вести буквально с первого полета и научились разгадывать ребусы, которые преподносят облака, вдруг меняющие свое расположение над "макушкой" планеты. Они то сбегаются в одно и то же место, повинуясь внутренним силам, то разбегаются, открывая сверкающий синий просвет, обнажая лик планеты. Они бывают то серебристыми, то снежно-белыми, то обрамленными каймой, подобной черным кружевам. Красота - сказочная, но обманчивая. За ней порой скрывается подготовка к грозному наступлению стихии.

С каждым годом усиливается значение космической метеорологии для глобальных прогнозов погоды. Их ждут в полном смысле слова, как манны небесной, во всех концах Земли. Ведь материальный ущерб, наносимый катастрофическими погодными явлениями, огромен. Например, от одних лишь тайфунов Азия ежегодно теряет 500 миллионов долларов.

Если захотеть представить себе то головное направление, которое приняла уже в конце шестидесятых и начале семидесятых годов мировая космонавтика, то это, несомненно, весь круг проблем, связанных с созданием орбитальных станций. После первой советской экспериментальной орбитальной станции (1969 год), созданной стыковкой двух пилотируемых кораблей, появилось множество проектов таких станций различного назначения, с длительным временем существования. Обсуждались все "за" и "против" двух способов сборки орбитальной станции - на Земле и на орбите. В первом случае станция полностью собирается на Земле и выводится ракетой-носителем на орбиту. Во втором варианте она собирается на орбите из нескольких отдельных блоков, секций, элементов или космических кораблей, которые выводятся последовательно несколькими ракетами-носителями. Таким способом можно создавать станции любого веса, размера и вида.

Специалисты считают, что методом сборки на Земле будут создаваться так называемые малые станции. В основу же создания больших станций будет положен метод сборки на орбите. В зависимости от назначения станция будет состоять из различных отсеков. Однако предполагалось, что, в принципе, любые орбитальные станции будут иметь те основные отсеки, которые входят в конструкцию корабля типа "Союз": командный, лабораторный, орбитальный и приборо-агрегатный. В литературе рассматривается, например, такой проект орбитальной станции. На орбите она имеет форму "колеса", состоящего из "обода" и "ступицы". Изолированные друг от друга отсеки обода соединяются между собой люками. Отсеки предназначены для размещения рабочих и жилых помещений.

Болгарский профессор Никола Бонев высказал такую идею: создать на большой высоте над Землей орбитальную станцию, которая была бы подобна Луне, то есть постоянно обращена одной стороной к Земле. По его мнению, такое положение лучше способствовало бы эффективности наблюдения метеорологических явлений на Земле. Ряд проектов орбитальных станций выдвинули также американские ученые.

В 1971 году возник проект "Интернациональная станция на орбите". При его обсуждении любопытные данные представил на одной из международных встреч Юрий Сенкевич, знакомый всем нам по телевизионному клубу кинопутешествий, советский врач в экспедиции Тура Хейердала. Сенкевич выдвинул проблему перенесения опыта наземных экспедиций - по морям и горам, на Северный полюс и в Антарктику - в практику формирования космических экипажей. Речь шла о психологических проблемах отбора и формирования таких экипажей, о создании "оптимальной психологической атмосферы на борту корабля". Чем вызвана постановка такой проблемы? Автор обосновал ее особенностями длительного пребывания группы людей "лицом к лицу" с партнерами, без настоящей возможности уединения, монотонностью обстановки.

И так как уже на заре семидесятых годов начала созревать идея формирования интернациональных по составу экипажей космических кораблей и орбитальных станций, опыт трансатлантического плавания интернационального экипажа на примитивной лодке рассматривался с пристальным вниманием. Юрий Сенкевич правильно предвидел, что национальные различия и языковые особенности способны оказать на группу двойственное влияние. Наряду с преградами, обусловленными недостаточным пониманием друг друга, этническими и национальными различиями, повышалась консолидация группы, так как усиливался взаимный интерес, оживлялись дискуссии, сдерживались негативные реакции. По наблюдениям советского врача, по мере нарастания трудностей путешествия, на первый план все больше стали выдвигаться такие общечеловеческие качества, как работоспособность, выносливость, готовность к сотрудничеству, инициатива.

Рис. 5. Мастерская, где К. Э. Циолковский собственноручно делал модели летательных аппаратов

Важной приметой приближения к созданию международных орбитальных станций или, другими словами, интернациональных исследовательских институтов в космосе стала реализация в Советском Союзе программы под названием "Интеркосмос". Предыстория этого крупнейшего начинания, безбрежные перспективы которого угадывались лишь немногими, такова.

14 апреля 1965 года Председатель Совета Министров СССР Алексей Николаевич Косыгин обратился к главам правительств социалистических стран с предложением сотрудничества в области радиосвязи и телевидения, изучения верхних слоев атмосферы и космического пространства при помощи метеорологических и геофизических ракет и искусственных спутников Земли, космической физики, биологии и медицины.

Предложение Советского правительства было встречено с большим интересом, и уже осенью того же года в Москве состоялось первое совещание представителей Болгарии, Венгрии, ГДР, Кубы, Монголии, Польши, Румынии, СССР и Чехословакии.

В каждой из этих братских стран и прежде велись космические исследования, национальные астронавтические общества объединяли ученых и инженеров, предлагавших перспективные идеи и новые "умные" машины, предназначенные для освоения космического пространства в мирных целях. Но, как говорится, "один в поле не воин". Потребность объединения сил назрела.

Осень того памятного года выдалась в средней полосе Российской Федерации солнечная, теплая. Но еще более теплой и радостной была встреча друзей из стран социалистического содружества в Академии наук Советского Союза. Тем более, что тема встречи не могла не вдохновлять. Каждый понимал, что совместная работа в области исследования космоса не только важна сама по себе. Она должна способствовать общему научно-техническому прогрессу стран-участниц.

О чем совещались друзья? В первую очередь о возможностях создания и запуска совместных спутников и разделения труда при разработке специалистами отдельных стран приборов и оборудования для космических исследований.

У Советского Союза к этому времени уже имелась достаточно мощная космическая техника и, следуя своему принципу помощи товарищу, наша страна предложила использовать для совместных работ свои спутники и ракеты. Работа закипела. Однако каждому понятно, что она оказалась далеко не простой и что еще не раз садились за общий стол ученые и инженеры братских стран, советские космонавты, чтобы согласовать все звенья обширной программы совместного наступления на тайны космоса. Поэтому лишь через несколько лет появился первый "космический сын" социалистического содружества - спутник "Интеркосмос-1". За ним последовали другие, оснащенные все более сложными и специализированными приборами, изготовленными в Германской Демократической Республике, Польской Народной Республике, Венгерской Народной Республике и других социалистических странах.

Спутник "Интеркосмос" справедливо назвать интернациональным вариантом спутников "Космос", запускаемых с 1962 года в Советском Союзе и прозванных "тружениками космоса". Работа их на первый взгляд не так эффектна, как, скажем, полеты пилотируемых космических кораблей или автоматических межпланетных станций. Но без этих "тружеников" не могли бы уверенно отправляться в путь ни те, ни другие. Спутники "Космос" и "Интеркосмос" кропотливо изучали разные стороны "повадок" Солнца, космических лучей, всех тех особенностей и неожиданностей околоземного и межпланетного пространства, которые словно ревниво оберегают свои владения от дерзкого вторжения человека.

Совет "Интеркосмос" при Академии наук СССР возглавлял видный советский ученый - специалист в области механики, человек привлекательной простоты в обращении академик Борис Николаевич Петров. Наделенный завидной энергией, успевающий за день проделать огромную работу, Борис Николаевич никогда не производил впечатление куда-то спешащего. Он выслушает каждого, посоветует, ободрит. Сам всегда подтянут, приветлив. Вице-президента Академии наук приятно слушать даже тем, кто не искушен в специальных вопросах механики или космической техники. Очевидно, это объясняется особой четкостью его речи, систематичностью и целеустремленностью хода его мысли. И еще - он смотрел вперед. Без этого нельзя. Он четко различал контуры вырисовывающихся в близкой дали подлинных "эфирных поселений" и пояснял, какими путями и этапами идет человечество к осуществлению великой мечты.

- Каковы же эти этапы? - спросили мы Бориса Николаевича. И вот что он ответил:

- Конец пятидесятых годов нашего века ознаменован запуском автоматических аппаратов с первой и второй космической скоростью. (Первая - 7,91 километра в секунду, вторая - 11,19 километра в секунду). В шестидесятые годы происходит нарастающий штурм космоса человеком. От первого рейса Гагарина был пройден путь к коллективным и групповым полетам, к высадке человека на Луну. Семидесятые годы можно назвать эпохой орбитальных станций и исследований планет Солнечной системы с помощью автоматических аппаратов. Запуск первой долговременной орбитальной станции "Салют" 19 апреля 1971 года, старт американской лаборатории "Скайлэб" 14 мая 1973 года, непосредственное изучение атмосферы Венеры и мягкая посадка на ее поверхность советских автоматических станций, исследование Марса с борта советских и американских искусственных спутников этой планеты, мягкая посадка на Марс советских спускаемых аппаратов - это первые вехи в серии достижений, определяющих лицо космонавтики семидесятых годов.

Характерными чертами нашего времени Борис Николаевич посчитал также "стремительно развивающееся международное сотрудничество в осуществлении космических проектов и широкое использование ракетно-космической техники для решения народнохозяйственных задач".

Академик Б. Н. Петров, бывший одним из ведущие организаторов крупных международных космических проектов, относился к твердым идеологам главенствующего направления советской космонавтики - создания все более крупных и долговременных орбитальных станций, - убедительно проводящим эти идеи в жизнь. И если вначале, как всегда, находились скептики, считавшие многое несбыточным, то успехи экипажей орбитальных станций заставили их сдаться.

- С годами, - утверждал Борис Николаевич, - будут появляться все более крупные и сложные орбитальные станции, экипаж их будет увеличиваться. С развитием космонавтики будет находить все более полное воплощение идея К. Э. Циолковского о создании "эфирных поселений" - крупных орбитальных станций, действующих многие годы.

Беседа наша с академиком Б. Н. Петровым относится к весне 1974 года и вызвана была очередным празднованием Дня космонавтики 12 апреля. С этого дня события настолько ускорились, что прогноз ученого стал, как по волшебству, претворяться в жизнь. Только, видимо, таково уж свойство людей: быстро перестают удивляться тому, что видят, привыкают к этому и вскоре кажется, что так оно и должно быть.

Жители планеты Земля быстро привыкли к тому, что она не одинока. Кроме холодного и безразличного лика Луны, периодически возникающего на небосклоне словно для того только, чтобы сказать: "Я ваш спутник, я всегда с вами", в космосе вблизи Земли образовались оазисы, где живут и работают люди, такие же, как мы с вами. Они бодрствуют и засыпают, делают утреннюю зарядку, принимают душ, завтракают, "выходят" на работу, то есть занимают места у своих приборов, читают, учатся, слушают музыку, разговаривают по радио сочленами своей семьи, поздравляют с днем рождения детей и узнают, какие у них сегодня отметки, принимают у себя гостей, прилетающих запросто на "ковре-самолете". Гости привозят письма от родных, свежие газеты. И не уходят с пустыми руками. Им вручают тетрадочки с записями наблюдений и результатами опытов, уже проведенных хозяевами космического дома.

А на Земле в миллионах квартир, в клубах (а в теплых странах и на площадях) включаются голубые экраны телевизоров и тогда мы видим воочию тех самых фантастически плавающих людей, о которых писал Константин Эдуардович в своей повести "Вне Земли". Самое интересное, что мы больше им не удивляемся. Мы с ними давно знакомы и с симпатией прислушиваемся к их особому говору, приходящему к нам из космического далека. Теперь они уже не показывают нам, как плавает в кабине карандаш. Такая элементарная демонстрация невесомости уже позади. Теперь они демонстрируют всевозможные технологические опыты, выращивают кристаллы, занимаются космической сваркой, объясняют как квалифицированные лекторы, какие процессы происходят с металлом в вакууме. Они объясняют терпеливо, зная, что многие из сегодняшних телезрителей, особенно если они очень молоды, возможно, сумеют попасть в "эфирные города", станут там вести научную работу, рассказывают и об условиях, с какими они встретятся.

Правда, космонавты жалуются, что ежедневные сеансы телевидения им проводить нелегко, не каждый обладает нужной, хоть и небольшой долей артистического таланта. Да к тому же обычно позади большой трудовой день, каждая минута была учтена и "простой" не допускался. Но участники космических экспедиций не показывают людям, наблюдающим по телевидению их жизнь вне Земли, что они устали или не в духе. Дисциплинированность во всем сказывается и здесь. А быть не в духе космонавтам вообще не дозволяется. Воля закаляется еще на Земле - спортом, различными тренировками, воспитанием в себе и в товарищах высокого чувства ответственности за порученное дело. "Даже когда что-либо не клеится, будь молодцом, не унывай" - любят говорить космонавты. Выдержка нужна в повседневной жизни, а когда находишься вне привычных условий, видишь, что вокруг тебя пустота, и чего греха таить - зловещая, без железной выдержки, оптимизма, взаимовыручки не обойтись.

И еще находчивость, холодный рассудок. Они понадобились Алексею Леонову, когда он в марте 1965 года совершил первый в истории выход за пределы корабля в открытый космос. Проделав всю сумму невероятных движений, за что он получил во всем мире прозвище "парящего человека", Леонов сообщил Беляеву - командиру корабля, что готов возвратиться на борт. Перед самым входом в переходной люк, однако, возникла неожиданная трудность. Она была связана с эвакуацией в корабль кинокамеры, которая стояла снаружи на специальном кронштейне на обрезе люка. Кинокамера вела автоматически съемку всей панорамы работы первого человека в открытом космосе. "Одна рука, - рассказывал потом Леонов, - была занята кинокамерой, вторая создавала опору для входа, и трудно было осуществить перехват руками для выполнения движения. Отпускать же кинокамеру было рискованно, она могла "уплыть" в космос. В конце концов я, однако, справился с этой задачей".

Но на этом дело далеко не кончилось. Когда подоспело время посадки на Землю, выяснилось, что отказывает автоматика. Что тут делать? Спросили Гагарина, который все время держал с ними связь в Центре управления полетом. Он посовещался со специалистами - буквально одну минуту, ибо каждую минуту корабль удаляется так далеко, что совет с Земли может роковым образом опоздать - и сказал: "Переходите на ручное управление". Так была совершена первая в мире ручная посадка космического корабля. Но что это была за посадка!

Корабль все же успел отклониться от своей расчетной орбиты, и друзья опустились в заснеженную тайгу, да еще в такое место, куда не пройти, не проехать. Лесорубы прорубали дорогу, чтобы добраться до космонавтов и вывезти их из тайги, вертолет сбрасывал им теплые вещи, ибо их костюмы не были рассчитаны на житье на морозе. Но самое главное, сами герои не унывали. И хотя зуб на зуб не попадал, они шутили, бодро отвечали на вопросы поисковой группы, которые принимали своей портативной радиостанцией.

Выдержкой, самообладанием отличалось и поведение заокеанских астронавтов - экипажа корабля "Аполлон-XIII". Вот и не верь после того, что цифра "тринадцать" несчастливая. Но дело, конечно, не в цифре, а в баке с водородом, который взорвался во время полета этого корабля к Луне. Нарушилась работа систем корабля, космонавты перешли в лунную кабину, а о посадке на Луну уже не могло быть и речи. Страшновато, не правда ли? Между тем, командир экипажа Ловелл только и сообщил в Хьюстон, в котором в США расположен центр управления полетами;

- Хьюстон, у нас проблема.

И стал слушать советы специалистов, встревоженных, как и все люди, судьбой своих троих "ребят". По законам небесной механики корабль не мог возвратиться на Землю, не облетев Луны, с таким условием он был запущен. Первый вздох облегчения вырвался, когда облет состоялся и корабль вышел на трассу обратного полета к Земле. Между тем неполадки продолжались, существовала опасность, что корабль промахнется, не попадет на Землю и будет вечно кружить в космосе. Людям, естественно, грозила бы неминуемая гибель.

Рис. 6. Обелиск на могиле К. Э. Циолковского

Но, к счастью, все обошлось, корабль приводнился (все американские космические корабли садятся на воду). К нему подошел морской корабль "Иводзима". И водолазы, похожие на космонавтов, подняли на его борт космонавтов, похожих на водолазов.

Все это к вопросу о закалке характера "звездных поселенцев". С этим откладывать нельзя, ибо настало время, когда об "эфирных поселениях" можно говорить не только как о будущем, но и как о том, что развертывается у нас перед глазами.

В самом деле. В космосе уже побывало до сотни человек. Они, что называется, изведали космос на зубок и потому могут составить ядро "эфирного поселения".

"Ученые предложили после отдыха желающим собраться в залу, чтобы посмотреть физические и химические опыты при отсутствии тяжести".

В преддверии организации международных космических экспедиций в Москве и Хьюстоне встречались советские и американские специалисты. А 24 мая 1972 года Советский Союз и Соединенные Штаты Америки подписали Соглашение о сотрудничестве в исследовании и использовании космического пространства в мирных целях. Одним из пунктов его предусматривалась разработка совместимых средств сближения и стыковки советских и американских пилотируемых космических кораблей и станций. Первый экспериментальный полет для испытания таких средств намечалось провести в 1975 году. Это должно было явиться и стало в действительности генеральной проверкой плодотворности тех усилий, которые были приложены учеными и инженерами двух ведущих космических держав для достижения гуманной цели: повышения безопасности полетов человека в космос, спасения космонавтов, терпящих аварию, независимо от того, к какому государству они принадлежат. Создание таких стыковочных средств, которые могут использоваться для причаливания кораблей разных стран к любой орбитальной станции или кораблю - дело огромной важности, находящее отклик во всем мире. Ведь приближается время, когда по сигналу "СОС", на каком бы языке он ни прозвучал, с космодромов поднимутся корабли, своеобразная космическая "Скорая помощь", и через определенное время пострадавшим будет оказана техническая или медицинская помощь, их сможет взять на борт корабль-спасатель.

У человечества уже есть опыт морской взаимовыручки. Существуют конвенции, согласно которым ни одно судно не может оставаться безучастным, если экипаж его встречает на своем пути моряков, которым по той или иной причине угрожает опасность. Так что пример земного океана поучителен для океана космоса. Товарищеская выручка это лучшее, что есть в людских взаимоотношениях. Тем более она необходима в космосе, где вовсе нет берегов, где островок земной жизни, будь то орбитальная станция или корабль, окружен безвоздушным пространством.

Однако не просто пустым. В нем летят, сталкиваются и дробятся метеоры, в нем бушует солнечный ветер и перекрещиваются космические лучи, несущие высокие заряды энергии. Это - враждебная стихия, и плохо придется человеку, если он встречает ее недостаточно защищенным, если люди не объединены в борьбе с ней. Именно, в значительной мере поэтому мы и пытались показать выше на многочисленных примерах, что космонавтика по своей природе интернациональна. Она международна и по своим истокам (об этом говорит опыт международных астронавтических объединений, возникших задолго до запуска первого искусственного спутника Земли), и по характеру решаемых задач (возьмем для примера хотя бы метеорологические и телевизионные спутники), и по тем перспективам, которые уже вырисовываются перед человечеством в целом в связи с развитием международного сотрудничества в космосе.

Вероятно, именно поэтому столь большой интерес вызвал во всем мире эксперимент "Союз" - "Аполлон", свидетелями которого стали люди Земли в июле 1975 года.

Но раньше, чем рассказать о нем (а нам довелось участвовать в освещении этого поистине исторического международного события), давайте познакомимся с экипажами космических кораблей, утвержденными для совместного полета. На основной и резервный корабли "Союз" были выделены четыре экипажа. Первый экипаж -Алексей Леонов, который поразил мир своим виртуозным парением над планетой в марте 1965 года, и Валерий Кубасов - первый прославленный сварщик в космосе. Второй экипаж - Анатолий Филипченко - участник группового полета трех космических кораблей "Союз" в октябре 1969 года, и Николай Рукавишников - инженер-испытатель на корабле "Союз-10", космонавт, о котором товарищи всегда говорят: "золотая голова, золотые руки". Третий и четвертый экипажи составляли из новичков, проявивших незаурядные знания и личные качества во время подготовки к космическим полетам: Владимир Джанибеков - уроженец Узбекистана и Борис Андреев - москвич, воспитанник Московского Высшего технического училища имени Баумана, Юрий Романенко, отличившийся своим мастерством еще будучи курсантом авиационного училища, и Александр Иванченков - выпускник Московского авиационного института. Читатель еще встретится с ними на страницах нашей книги.

В самом начале января 1973 года Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА) оповестило всех о том, кто станет членами американского космического экипажа при совместном эксперименте.

Командиром был назначен бригадный генерал ВВС США 42-летний Томас Стаффорд, который свой первый полет в космос совершил в 1965 году на борту космического корабля "Джемини-6", а затем в 1966 году летал на "Джемини-9". Всем запомнилось имя Стаффорда и как командира экипажа "Аполлона-10", который совершил облет Луны.

Интересна своим поистине стоицизмом личность 49-летнего (в то время) Дональда Слейтона - пилота стыковочного модуля в корабле "Аполлон" при проведении совместного эксперимента. Его путь к этому полету (первому в его не столь уже молодом возрасте) был очень труден. Подводило Дональда здоровье. Его упорно отбраковывали медицинские комиссии. Только через десять лет "борьбы с медициной", а правильнее будет сказать - упорного укрепления слабых сторон своего организма - окончилось слейтоновское "хождение по мукам" и в марте 1972 года Дональда признали годным для космических полетов. Этот человек железной воли полюбился советским космонавтам и миллионам телезрителей, наблюдавшим рукопожатие в космосе представителей двух государств. Он держался молодцом и во время полета и после него, когда, перенеся операцию на легких, приехал вместе с другими американскими космонавтами в Советский Союз с дружеским визитом.

Остается сказать, что третьему члену экипажа "Аполлон" Вэнсу Бранду ко времени полета исполнилось 43 года и что в прошлом он морской летчик. В составе резервного американского экипажа были "аполлонец" Алан Бин и Джек Лусма, которые провели 59 суток в космосе на борту станции "Скайлэб", и Рональд Эванс.

30 января 1973 года НАСА объявило также, что первая совместная тренировка американского и советского космических экипажей состоится летом того же года в Центре пилотируемых полетов в Хьюстоне (штат Техас), а осенью советские космонавты будут принимать своих американских коллег в СССР. В том же сообщении официально указывалось, что члены основного и резервного американских экипажей приступили к интенсивному изучению русского языка.

Мы напоминаем обо всех этих несущественных на первый взгляд деталях, так как считаем, что в событии, вокруг которого сейчас развертывается повествование, нет мелочей, все имеет определенное значение, и потому должны отдать некоторую дань протокольному освещению всего хода подготовки и проведения этого международного эксперимента.

Рис. 7. Памятник К. Э. Циолковскому на площади Мира в Калуге

Встреча полного состава всех экипажей, участвующих в подготовке совместного полета кораблей "Союз" и "Аполлон", состоялась 19 ноября 1973 года в Звездном городке. В тот год рано наступила зима, и гости из Хьюстона с наслаждением черпали ладонями пушистый снег, любовались разлапистыми елями, окаймляющими светлый городок современной планировки с большими комфортабельными зданиями. Они подошли все вместе к бронзовой фигуре Юрия Гагарина в центре площади, к памятнику-символу, в котором угадывается поступь первого гражданина Вселенной. Постояли молча минуту-другую, внесли свою лепту в созвездие алых гвоздик у подножия монумента, от которых словно зажглись новые огоньки, и Слейтон сказал: "С именем Гагарина продвигаются все глубже в космос американские и советские космонавты. Это потому, что он первый, что он Колумб. Когда наши ребята высадились на Луне, они увековечили на этом открывшемся человечеству ином небесном теле имя Гагарина, а также имена тех, кто безвременно пал на трудном пути освоения космоса". Навечно вписаны в историю космонавтики "американский Леонов" - Уайт, первый испытатель корабля "Союз" Владимир Комаров и другие герои.

22 ноября экипажи международного эксперимента "Союз" - "Аполлон" в полном составе приехали в Калугу, чтобы почтить память основоположника космонавтики Константина Эдуардовича Циолковского. Отдавая дань глубокого уважения великому русскому ученому, они торжественно возложили венок на его могилу. Затем гости посетили мемориальный домик на берегу Оки, с интересом осмотрели экспозицию Государственного музея истории космонавтики, в обширных залах которого широко представлены научное наследие Циолковского и многочисленные образцы советской ракетной и космической техники.

- Каждому из наших астронавтов очень многое говорит это имя, - сказал Томас Стаффорд, когда ему и его коллегам калужане вручили медали с изображением К. Э. Циолковского.

Десять дней напряженно работали вместе в этот "заезд" советские и американские космонавты. Гости ознакомились с комплексным тренажером корабля "Союз", на котором можно "проиграть" все этапы полета и любые ситуации. Космонавты работали на нем как в реальном полете, не было только перегрузок, невесомости.

Для занятий сделали девять телевизионных фильмов о корабле "Союз" и его системах с дикторским текстом на английском языке. После просмотра каждого фильма лектор - специалист по тем или иным системам корабля - давал более подробные объяснения, отвечал на вопросы.

Каким же изменениям подвергся корабль "Союз", предназначенный для совместного полета?

Основное его отличие - стыковочный узел. Прежде одна часть стыковочного узла располагалась на "Союзе", другая - на втором корабле или на "Салюте". Корабль, подлетающий к орбитальной станции или своему собрату, подобен морскому судну, подходящему к пристани. Теперь две части стыковочного узла должны совмещаться в одной системе. Благодаря такой конструкции любой из кораблей может быть в зависимости от порученной ему службы "активным" или "пассивным". Это - главное. Кроме того, на "Союзе" поставили новые антенны для того, чтобы можно было вести радиопереговоры с "Аполлоном" во время полета.

На занятиях космонавты делали первые взаимные попытки преодолеть "языковый барьер". Американцы с великим старанием выговаривали только что усвоенные русские слова, их советские коллеги начали тернистый путь объяснения на английском. Не обходилось без смеха, шуток, веселых недоразумений. Однажды после тренировок был объявлен киносеанс. Все ждали какого-то боевика на космическую тему. Однако на экране возник знаменитый находчивый заяц и замелькали кадры мультфильма "Ну, погоди!". Он настолько полюбился гостям, что после совместного полета Леонов и Кубасов послали в подарок в Хьюстон не что иное, как смешной, задиристый, симпатичный мультфильм "Ну, погоди!"

Вообще не нужно думать, что американцы в Звездном интересовались исключительно техникой. Они играли с "ребятами" (так называют друг друга космонавты в Звездном) в волейбол, баскетбол, футбол, состязались в стрельбе. Темпераменты оказались весьма схожими. Выходили из себя, когда "противники" забивали гол в ворота, свистели, когда нарушались правила игры, громко спорили, коверкая слова иного наречия. Однако понимали все прекрасно и, выяснив вопрос, хлопали товарищей по богатырским спинам, громко хохотали, острили, невзирая на лица. А потом снова становились серьезными, обсуждая жизненно важные проблемы будущего полета.

Кстати - о похлопывании по спине. Этот дружеский жест поистине интернационален. Парни разных стран в знак доверия, дружбы, поддержки, радушия похлопывают один другого по спинам. И иногда изрядно крепко. Вспомнилось, что когда Слейтон вторично должен был прилететь в Москву с остальными членами экипажа (уже после совместного советско-американского полета), то встречающих в аэропорту предупредили: "Не хлопайте Слейтона по спине, он только что после операции на легких и ему можно нанести, не желая того, травму". Трудно было сдержаться от излюбленного жеста, да и Слейтон по привычке похлопывал советских парней по спинам, сжимал в дружеском объятии. Но к нему прикасались осторожно, заботясь лишь о том, чтобы он не заметил всех этих предосторожностей и не огорчился.

В ноябре 1973 года в Звездном - этом чудесном месте, жемчужине среднерусской природы - все чувствовали себя исключительно бодро, хорошо, даже Бин и Лусма, которые незадолго до поездки в СССР прожили 59 суток в космосе. Они выдержали самый трудный "экзамен" - испытание русской баней, традиционной забавой славянских богатырей.

Уезжая, гости не были многословны. Впечатлений слишком много, чтобы сразу в них разобраться. Процитируем то, что удалось тогда записать:

Рональд Эванс: "Я пока знаю по-русски всего два слова и могу провозгласить такой тост: "За караваны ракет!".

Характерно, что эти слова, знакомые Эвансу, явно относились к маршу советских космонавтов. Они сразу это уловили и кто-то тут же перевел Эвансу строки, без которых марш этот не марш: "На пыльных тропинках далеких планет останутся наши следы..." Марш родился еще во времена Гагарина. Полеты тогда были большой редкостью, а на другие небесные тела тем более. Но марш смотрел вперед. И на Луне, где все-таки кое-где есть пыль, несмотря на опровергнутую "пылевую гипотезу", навечно оставили свои следы люди и чудесные автоматические роботы, сделанные умом и руками землян. И кто знает, может быть, не за горами время, когда интернациональная экспедиция высадится на одной из ближайших к Земле планет. Ближайших с точки зрения гигантских, непостижимых умом расстояний, обычных для Вселенной.

А самый молодой из американских "аполлонцев" Лусма произнес перед отъездом из Звездного следующие многозначительные слова:

- Мы много раз пролетали над вашей страной, любовались ее просторами из космоса, Черным и Каспийским морями, Сибирью и Камчаткой. Сейчас мы счастливы, что побывали на вашей прекрасной земле. В 1975 году предстоит встреча на орбите "Союза" и "Аполлона". Но мы можем состыковать не только корабли, а и наши страны, наши великие народы и работать ради мира на Земле.

...И вот наступил июль 1975 года. В те дни журналистский корпус Москвы жил особой жизнью. В новом здании гостиницы "Интурист", выполненной в стиле "модерн", был организован пресс-центр для советских и иностранных корреспондентов. Он не замолкал ни днем, ни ночью, так как журналистский корпус имел представителей со всех континентов планеты, со всем их причудливым разнобоем времени, привычек, запросов самых различных органов печати, телеграфных агентств, радио и телевизионных "корпорейшн". Одновременно стучали телетайпы, стрекотали пишущие машинки, вели репортажи по радио и телевидению умелые комментаторы. В каждом зале переливались разными цветами и перекатывались телеизображения самого различного свойства. Они показывали все, что происходило в пресс-центре, и каждый мог иметь удовольствие видеть свою собственную персону - улыбающуюся, нахмурившуюся, переходящую из зала в зал, беседующую с коллегами.

Рис. 8. Первый космонавт планеты в гостях у калужан

Сквозь призму своеобразной обстановки этого штаба журналистов, занимающихся космонавтикой, мы воспринимали происходящее. Еще за несколько дней до начала эксперимента "Союз" - "Аполлон" начались ежедневные бриффинги (почему так называются пресс-конференции, до сих пор никто не выяснил!). Может быть потому, что потерялась грань между тем, что происходило на Земле и в космосе, важные сообщения чередовались с милыми шутками, дружескими знаками внимания. Торжественное открытие пресс-центра совпало с днем рождения космонавта Петра Климука и мы сердечно поздравили командира станции "Салют-4".

Почти в одно и то же время с московским начал работать пресс-центр в Хьюстоне. Он, в свою очередь, включился в прямую телефонную и телевизионную связь с Московским центром, а также и с кораблями в космосе. Телевизионных картинок в залах "Интуриста" стало еще больше, и к общему оживлению добавились еще голоса хьюстонских дикторов.

Дальше воспользуемся хроникой, чтобы передать последовательность потрясающих событий. 15 июля 1975 года в 15 часов 20 минут с космодрома "Байконур" стартовал советский космический корабль "Союз" с космонавтами Леоновым и Кубасовым на борту, а через семь с половиной часов с мыса Канаверал был запущен американский космический корабль "Аполлон" с экипажем в составе Стаффорда, Слейтона, Бранда. Так все началось. И круглосуточными стали вахты журналистов в международном пресс-центре в Москве. Казалось, что мы, журналисты, - люди пылкого воображения, тоже живем на некоем острове, от которого нити ведут и в космос и во все концы Земли. В этом не было большой натяжки: так безостановочно вибрировал в такт событиям многосотенный коллектив разноязычных мастеров пера, захваченных новизной и грандиозностью происходящего.

Первый день был полон особого волнения. У участников совместного эксперимента, что называется, не все было "пригнано". Во-первых, сначала не было телевизионных передач с борта "Союза-19". И тут же в Московском пресс-центре и в Хьюстоне стало известно, что астронавты на "Аполлоне" не смогли открыть в расчетное время один из люков, обеспечивающих переход в стыковочный модуль. Земле пришлось изрядно поработать вместе с космосом. Специалисты давали рекомендации космонавтам, как устранить недочеты.

Работа кипела вовсю. Леонов и Кубасов восстановили телевизионную связь, а американцы управились со своим люком. В пресс-центре напряжение спало, затихли телефоны, не перестававшие звонить и день и ночь. Земляне беспокоились за своих посланцев. Но звонки затихли ненадолго. Как только беспокойство, связанное с неполадками, спало, началась новая волна запросов о ходе полета.

16-го вечером мы смотрели в пресс-центре первую телевизионную передачу с борта "Союза". Услышали слова Леонова: "Мы обжили этот корабль. Все идет по программе". И слова Кубасова: "Сейчас мы находимся на орбите, на которой будем ждать "Аполлон".

Все ближе и ближе встреча... Утром 17 июля в Московском пресс-центре зажегся транспарант: "На 11 часов московского времени расстояние между советским космическим кораблем "Союз-19" и американским кораблем "Аполлон" составляло 1405 километров. Стыковка космических кораблей "Союз" и "Аполлон" должна быть проведена сегодня в 19 часов 15 минут по московскому времени".

...К этому моменту в пресс-центре, как говорится, "негде было яблоку упасть". Включены во всех залах телевизоры, клубится под потолком дым от сигарет, раскрыты блокноты, настроены магнитофоны, нацелены фото- и телекамеры.

Молочно-белое изображение ползет по экрану телевизора, обретает четкие очертания и перед нами возникает переходный отсек корабля "Аполлон". Люк распахнут. Видно, что Томас Стаффорд и Дональд Слейтон готовятся к встрече. Из орбитального отсека "Союза", подобно новорожденным из чрева матери, выплывают Леонов и Кубасов. Потом в "салоне" советского корабля явно становится тесно. Четверо космонавтов - два советских и два американских - радуются встрече. В своих необычных для "приема" костюмах они чем-то напоминают фантастических марсиан. Вэнс Бранд во время этого первого космического визита остался дежурить в "Аполлоне".

В момент стыковки многоязычная когорта журналистов в пресс-центре откликнулась громом аплодисментов. Дальше события нарастали и несли в себе все новые волнующие сюрпризы. Космонавты обменялись флагами СССР и США, сувенирами и приступили к дружескому "застолью". Правда, сколько мы ни присматривались, стол в обычном понимании заметить было трудно, но зато тосты звучали энергично. Казалось, в "бокалах" шипело шампанское, а не тот скромный черносмородинный сок, который с успехом его заменял.

Пообедав, космонавты начали выполнять программу совместных исследований. В частности, Валерий Кубасов, получивший известность как первый космический сварщик, приступил к проведению советско-американского эксперимента "Универсальная печь".

"Известия о мировых событиях беспрепятственно распространялись по всем захолустным уголкам Земли".

Мир был потрясен первой интернациональной встречей на орбите. Из Лондона, например, корреспондент передавал:

"Историческое рукопожатие в космосе мы наблюдали по телевизору вместе с лауреатом Ленинской премии мира Джеймсом Олдриджем. Вполне понятно, что первый же журналистский вопрос к нему.

- Впечатление? - переспросил писатель. - Уверен - такое не забудется. Это, бесспорно, историческая страница в освоении космоса. Для меня "рукопожатие в космосе" в год 30-летия Великой Победы - как эстафета боевой союзнической дружбы, космическое эхо рукопожатия на Эльбе. Факт - многозначительный и ободряющий всех миролюбивых людей на Земле.

Рис. 9. Юрий Гагарин закладывает первые камни в основание Государственного музея истории космонавтики имени К. Э. Циолковского

Как писатель я не мог не восхищаться мужеством и волей настоящих мужчин - космонавтов "Союза" и "Аполлона"...

При всем различии внешних черт советских и американских космонавтов их роднила общность в выражении лица. То были дети человечества, вышедшие на поединок со стихией космоса. И они напоминали всех предыдущих. Они напоминали Чарлза Конрада и Гордона Купера, летавших на корабле "Джемини-5" и обменявшихся первым рукопожатием, правда, еще на Земле, с Павлом Беляевым и Алексеем Леоновым в сентябре 1965 года под небом Эллады. Они напоминали и тех советских космонавтов, которые сумели в январе 1969 года впервые в мире сомкнуть свои корабли, образовать экспериментальную орбитальную станцию и сказать по-русски просто: "Все в порядке".

Не обошлось и без милых шуток, веселых сенсаций. Одна из них гласила: На борту "Аполлона" - "заяц"! В самом деле, в кабину американского космического корабля "нелегально" пробрался один флоридский москит и до поры до времени затаился. В космосе он появился в поле зрения космонавтов, и они немедленно доложили о случившемся на Землю. Ответ гласил: "Обжалованию не подлежит". Москита поймали и свершили суд... Но это еще не все. Распаковывая пакет с клубникой, Бранд "выпустил" из него все ягоды. Невесомость сразу же отомстила за неосторожность. Ягоды облепили космонавта, как мухи, часть разлетелась по кораблю.

- Весь корабль окрашен в клубничный цвет, - доложили с "Аполлона".

- Ну, и как он теперь пахнет? - запросили из Хьюстона.

- Не волнуйтесь, клубники не так много, - ответили астронавты.

В конце концов общими усилиями ягоды частично "отловили", а остальные съели.

На очередной конференции в Московском пресс- центре мы слушали комментарий специалиста о дальнейшем этапе работы на первом международном космическом комплексе. То было уже 18 июля, на следующий день после стыковки. В 12 часов 05 минут начался второй взаимный переход космонавтов. Телевизоры во всех уголках пресс-центра синхронно подтвердили: да, действительно, Алексей Леонов плавно движется на борт "Аполлона". Его визит сюда нельзя назвать "шапочным", он продолжается несколько часов. Мы наблюдаем, как Леонов, с присущими ему любознательностью и добросовестностью, знакомится с оборудованием, аппаратами и работой бортовых систем "Аполлона", проверяет проводную связь между кораблями, производит кинофотосъемку. Встретили его американские коллеги очень радушно и, поскольку позволило всем "подвешенное" состояние, обласкали всячески.

День 18 июля был отмечен двумя знаменательными событиями. Командир "Союза-19" соединил металлические платы, доставленные обоими кораблями, в единую памятную доску, символизирующую сотрудничество в космосе. Затем космонавты СССР и США поставили свои автографы на захваченных в полет научных трудах К. Э. Циолковского, как бы засвидетельствовав этим, что его идеи стали былью.

Девятнадцатого июля экипажи комплекса "Союз" - "Аполлон" занимались совместными научными экспериментами в космосе. Потом произошла расстыковка кораблей и проводились эксперименты при раздельном полете. Советский экипаж заканчивал работы в космосе и готовился к спуску на Землю. Приземление состоялось 21 июля.

Каждый, кто присутствовал 24 июля на поистине исторической пресс-конференции, участвовал во встрече журналистов со славным экипажем "Союза-19" Алексеем Леоновым и Валерием Кубасовым, не мог не поддаться общему настроению торжества и восхищения. Появление в зале международного пресс-центра героев ЭПАС вызвало бурю оваций. Защелкали кино и фотокамеры, космонавтов окружили плотным кольцом, послышались традиционные просьбы об автографах.

Вместе с космонавтами прибыли советские ученые, конструкторы, инженеры. Это трудом многих из них создается замечательная космическая техника. Тепло встречали работники печати и агентств разных стран академика В. А. Котельникова, исполнявшего обязанности президента Академии наук СССР, профессора К. Д. Бушуева - директора программы "Союз" - "Аполлон" с советской стороны, руководителя подготовки космонавтов генерал-лейтенанта авиации В. А. Шаталова.

Зал был полон внимания. Выступавшие характеризовали значение грандиозной по масштабу научной вахты в космосе, которая открывает новые перспективы совместной работы различных стран в мирном освоении космического пространства...

Командир экипажа "Союз-19" дважды Герой Советского Союза генерал-майор авиации А. А. Леонов говорил на пресс-конференции по-русски и по-английски.

- Наша часть совместного советско-американского полета, - отметил он, - выполнена полностью и закончена успешно. В течение полета мы выполнили сближение, стыковку, переходы, расстыковку, научные эксперименты. Все эти операции прошли гладко, "как очищенное яйцо", по словам нашего друга Томаса Стаффорда.

А. А. Леонов выразил всем представителям прессы благодарность за большую работу по освещению программы ЭПАС и полета корабля "Союз-19".

- 22 июля, - продолжал космонавт, - в печати страны было опубликовано приветствие руководителей партии и правительства ко всем тем, кто готовил и осуществлял полет "Союза-19" по программе "Союз" - "Аполлон". Все слова этого приветствия нам очень дороги. Но особенно дорога оценка нашего труда В приветствии сказано, что экипаж безупречно выполнил задание Родины. Очень высокая оценка нашей работы. Но в этом не только наша заслуга. Весь комплекс "Земля - борт космического корабля" работал безупречно. А это значит, что было полное взаимопонимание людей на Земле и тех, кто находился на космическом корабле.

Обращаясь к участникам пресс-конференции, бортинженер "Союза-19" кандидат технических наук, дважды Герой Советского Союза В. Н. Кубасов сказал:

- Мы встречались с вами 18 июля заочно во время пресс-конференции, которая проводилась из космоса. После этой встречи прошло три дня полета, и за эти три дня мы проделали большую работу...

Космонавт напомнил научную программу, в которую входили исследования: "Зонообразующие грибки" (изучение влияния факторов космического полета на биологические ритмы), "Микробный обмен" (сравнение микрофлоры при взаимообмене между членами экипажа во время перехода), "Искусственное солнечное затмение" (исследование солнечной короны), "Ультрафиолетовое поглощение" (измерение концентрации атомарного кислорода в верхних слоях атмосферы) и, наконец, "Универсальная печь" (исследование влияния невесомости на плавление и кристаллизацию металлических и полупроводниковых материалов).

Рис. 10. Беседа Ю. А. Гагарина со строителями космического музея

В. Н. Кубасов поделился с журналистами трудностями, возникшими при проведении эксперимента "Ультрафиолетовое поглощение". Он сообщил, что, обменявшись м пениями с американскими коллегами, наши космонавты-исследователи внесли некоторые инициативные изменения в методику проведения эксперимента.

Впечатляющим был эксперимент "Искусственное солнечное затмение", продолжал космонавт. В ходе эксперимента корабль "Аполлон" должен был заслонить Солнце, а мы - выполнить фотографирование. И вот, когда ^Аполлон" стал удаляться от нас, мы увидели необыкновенно красивую картину солнечной короны. Космонавт отметил, что были некоторые помехи в ходе этого нового и трудного эксперимента. Но мы надеемся, заявил он, что эксперимент в целом выполнен успешно и даст интересные данные.

"Сначала по поводу общего языка было немало недоразумений, но, наконец, решено было принять тот, который окажется кратчайшим и простейшим".

Итак, свершилось! Свершилось то, о чем мечтали лучшие умы человечества. О международной экспедиции в космос думал и писал, как мы знаем, Константин Циолковский. О том же размышлял по другую сторону океана его современник, один из пионеров ракетной техники американец Роберт Годдард. И вот этот день настал. 17 июля 1975 года люди Земли стали свидетелями поистине замечательного события. В безбрежной пустыне космоса встретились и пожали друг другу руки пилоты двух космических лайнеров - советского и американского.

Приветствуя в тот день экипажи кораблей "Союз-19" и "Аполлон", Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Л. И. Брежнев писал:

"Весь мир с пристальным вниманием и восхищением следит за вашей совместной работой по выполнению сложной программы научных экспериментов. Успешная стыковка подтвердила правильность технических решений, разработанных и реализованных в творческом содружестве советскими и американскими учеными, конструкторами и космонавтами. Можно сказать, что "Союз" - "Апполон" - прообраз будущих международных орбитальных станций... Вам, мужественным покорителям космического пространства, выпала высокая честь открыть новую страницу в истории освоения космоса".

Из Калуги семья Циалкосвкого телеграфировала. "Сердечно поздравляем экипаж советско-американского комплекса "Союз" - "Апполон" с успешным выполнением совместной программы полета. Вы первыми начали претворять в жизнь мечту Циолковского об интернациональных "эфирных поселениях"… Пусть это послужит делу дальнейшего плодотворного сотрудничества наших народов как на Земле, так и в космосе, в интересах мира и прогресса всего человечества".

Советско-американский космический эксперимент получил высокую оценку ученых всех стран.

Фантастичность реальных свершений оттенял еще один факт. Летом 1975 года почти совпали по времени два эксперимента. Скажем еще ближе к истине - в космосе одновременно работали две орбитальные станции. Они на деле показали, что станции такие есть и будут, длительно действующие или короткоживущие, с экипажем, представляющим одну страну, или с интернациональной группой космонавтов на борту. Между станциями установилась связь, и космонавты "Салюта-4" Виталий Севастьянов и Петр Климук обменивались впечатлениями с Алексеем Леоновым и Валерием Кубасовым, находившимися со Стаффордом, Брандом и Слейтоном на борту первой международной лаборатории в космосе. Фантастика наяву, воплощение в жизнь казавшихся утопическими в свое время мечтаний Циолковского, словно инсценировка повести "Вне Земли".

И в наши дни мечте принадлежит не последнее место в раздумьях покорителей космоса. Полет фантазии помогает космонавтам преодолевать трудности, видеть цели - близкие и далекие, - неся свою героическую вахту вне Земли.

Дневник Виталия Ивановича Севастьянова донес до нас один мимолетный, можно сказать, интимный разговор, имевший место между друзьями-космонавтами:

"...На востоке заря уже обретает свое первое слабое проявление. Андриян (Николаев. - Ред.) остановился. Остановились и другие ребята. Он внимательно смотрит на горизонт, изредка поворачиваясь к гаснущим звездам. Слабых звезд уже не видно. Остались самые яркие. Но и они слабеют. И вдруг Андриян, всматриваясь в звезды, поспешно, как бы боясь, что они вот-вот погаснут совсем, спрашивает меня:

- Так зачем или за чем человек летит в космос? К звездам!

Я хорошо помню, что все восемнадцать суток, что мы с ним летали в космосе (это было в 1970 году. - Ред.), он задавал мне этот вопрос и каждый раз получал разный ответ.

- За волшебным золотым руном! - улыбаюсь я, вспоминая, что этот же вопрос несколько месяцев назад задал мне Фредерик Пол - известный писатель-фантаст, президент Ассоциации американских писателей-фантастов.

- За волшебным золотым руном плавал Одиссей, - задумавшись, говорит Олег Макаров. - И плавал он за тридевять земель!

- За счастьем! - отвечает за меня Петр Климук и смеется.

- За каким счастьем? - уточняет обстоятельный Василий Лазарев.

- За своим счастьем! За своим будущим!

- А что такое "будущее человека"? - не сдается Василий.

Пауза. Все молчат. Андриян, улыбаясь одними глазами и думая о чем-то своем, посматривает на нас.

Я вспоминаю, что основатель кибернетики Норберт Винер как-то сказал: "Человек - это стрела, устремленная в будущее". "Да, это, несомненно, так! -думаю я, - Вот и мы все устремлены в будущее".

- А кто скажет, как понимать "тридевять земель": три девятых Земли? Три девятки после нуля с запятой Земли. Или... или три девятки земель? - неожиданно задумчиво говорит Олег Макаров. - Кто ответит на этот вопрос, тот будет близок к ответу на вопрос Андрияна!

- Если принять три девятых Земли, то Одиссей уплыл от родной Итаки за тринадцать тысяч километров, - принялся рассуждать Олег.

- Это по нашему времени недалеко, но в то же время вполне приличное расстояние.

- Если принять три девятки после нуля с запятой, то он должен был совершить кругосветное путешествие, - с удивлением сделал вывод Петр, - задолго до Магеллана?!

- Если принять три девятки, то есть почти тысяча земель, то это либо 12 с лишним миллионов километров, если мера -диаметр Земли, либо в "пи" раз больше, если мера - длина окружности Земли по экватору, то есть около 40 миллионов километров, - принимая игру, провел обстоятельный расчет Василий. - В любом случае это дальше Луны. Значит, Гомер отправил Одиссея в космос на одну из планет солнечной системы! Я бы предпочел, чтобы на Марс!

- Почему на Марс? - с еще большим удивлением спросил Петр Климук.

- Представляешь, на сколько тысяч лет раньше человек посетил бы Марс! Может быть, он успел бы еще застать там существующую цивилизацию или по крайней мере представителей "ариа сапиенс", - продолжал шутить Василий.

- Стоп! - сказал я. -Человек идет в космос за пространством и временем! - Я вспомнил, что именно так я ответил Фредерику Полу. А сейчас ребята, рассуждая, сами пришли к этому выводу.

- Почему за пространством и временем? - спросил Петр Климук.

- Потому что вы в своих рассуждениях во всех случаях использовали именно эти две категории: пространство и время, - ответил я.

- За пространством - понятно. Ну, а что значит "за временем"? -спросил, улыбаясь, Олег Макаров. Он-то все уже понял и давно для себя сделал вывод.

- Помнишь, Петя, Вася тебя спросил: "А что такое будущее человека?" Так вот, Вася, - повернулся я к Василию Лазареву, - будущее человека - это власть над временем! Это те самые "тридевять земель", которые были известны Гомеру, которые пришли к нам в детстве из сказки, которые всегда с нами, которые зовут нас всегда, которые будут вечно звать других! Это будущее в прошлом! Это прошлое в будущем! Это настоящее, оно включает в себя прошедшее и грядущее!"

Так образно представил философию дерзания и прогресса человек Земли, человек Вселенной.