Об ускорении прогресса

Почему все-таки, когда я узнал о запуске искусственного спутника Земли, к моему сложному чувству торжества примешалось полное непонимание: как все могло столь внезапно случиться?

Ведь я слышал, что ученые практически готовятся осуществить эту идею. Да, слышал. Но инерция давних представлений была настолько еще велика, что я не мог сразу сделать, казалось, простого вывода из фактов, которые знал.

Я знал об управляемых на расстоянии снарядах. Знал об изображении межконтинентальной ракеты. Об автоматических радиопередатчиках. Об электронных приборах.

Как видно, всему виной мой детский Жюль Берн - те картины фантастических снарядов, полетов, те межпланетные сказки, которые запали в голову больше полстолетия назад и гнездились в воображении без контроля, проверки и лишних беспокойств.

Прежде всего, как там ни толковали мы, что живем в век автоматики, полет в межпланетное пространство рисовался мне в подсознании всегда путешествием человека. С другой стороны, я никак не мог предположить, что за созданием сверхмощной ракеты почти немедленно последует головоломный бросок в пределы едва ли небезвоздушного пространства.

Не говорю о том, что - технически-невинный - я был поражен ничтожностью диаметра снаряда: всего на какую-нибудь треть длиннее обычного мужского воротничка. Поражен был, конечно, и малым весом снаряда, равным весу человека (западных ученых, наоборот, вес удивил своей громадностью).

Все было необъяснимо, все было не так, как в детских грезах, в сказках, романах. В космической сфере летел по рассчитанной орбите маленький шаровидный прибор - новая звезда, все время разговаривающая с человеком на Земле.

Я столкнулся с нежданной реальностью и должен был вернуться из привычных с детства грез на землю. Я возразил себе: а как же могло быть иначе? Зачем посылать в неизведанные пространства человека, когда в его распоряжении есть автоматический передатчик? Автомат будет первым наблюдателем полета в космос. По рассказу механического разведчика человек выверит свои астрофизические познания и приближенное сделает точным.

А то, что спутник Земли создан уже сегодня, разве не предсказано наукой вчера?

Темпы - вот источник вдохновения и главное орудие нашего века.

Чем дальше в глубь истории, тем медленнее достигались человеком разгадки мироздания. Знаменитая система Птоломея господствовала в умах четырнадцать столетий, почитаясь истиной. Тысяча четыреста лет подряд верили, что Солнце ходит вокруг Земли. Но с середины шестнадцатого столетия, после победы Коперника, ускорение научных открытий стало возрастать неудержимо.

От зрительной трубы Галилея до первых фотографий планет прошло двести пятьдесят лет. Теперь, спустя только сто лет, мы производим киносъемку процессов деятельности Солнца. Перед студентом-астрономом лежит на столе фотографический атлас звездного неба. Расстояния между планетами проверены отражениями радиоволн с поверхности Луны.

Идеалистическое мировоззрение еще живет, но все больше отступает перед материализмом. Еретики с их продерзостями, в сущности, признаны религиями де-факто. Церковные иерархи говорят ученым: не трогайте нашего бога, как мы не трогаем ваших радарных установок, - и все будет хорошо.

Здесь много курьезов, в этом сожительстве церковнослужителей с дерзновенной земной мыслью, за которую когда-то монахи обрекали ученых сожжению на кострах. Четверть века назад в Италии я был свидетелем, как католический аббат, монах-бенедиктинец, со "святыми дарами" в руках подкатил на "роллс-ройсе" к пансиону, причастил умирающего, вскочил в "роллс-ройс" и умчался назад к себе в монастырь.

В симбиозе религии с научными достижениями попы не видят ничего для себя зазорного, поскольку вое равно наука давным-давно перестала испрашивать у церкви разрешение мыслить самостоятельно.

Когда я пришел к воспоминаниям о своей жизни, о первой половине двадцатого столетия, я понял, что ускорение научно-технического прогресса будет небывало расти и поражать нас все больше. От первых беспроволочных сигналов Попова до счетной машины, вычисляющей интегралы, расстояние совсем невелико. Первые авиаторы, мечтавшие о скорости самолета, равной скорости бури, жили одновременно с Циолковским - математиком и фантастом, который предсказал полет в космическое пространство с помощью ракеты.

Интервалы между разгадками тайн природы будут неудержимо уменьшаться. "Века" техники будут укорачиваться из года в год, со дня на день. Прогресс человеческой мысли мчится, обгоняя первого искусственного спутника Земли, вперед и выше - к звездам.

Философия материализма одарила нас беспредельной свободой мышления.